Джейн очень понравилась свадьба, и, видимо, — сухо добавила Роза, — она нашла, что двоюродный брат Марко, Альберто, не менее привлекателен, чем Ринальдо. Меж тем Марко и Роза ни о чем другом, кроме слепой дочери Андретти, и думать не могли. И как только празднество закончилось, поспешили в дом Андретти.
— Ничего труднее мне в жизни не приходилось делать, — сказала Роза. — Мы бились над этим всю ночь.
— Всю ночь! — не выдержала Элизабет. — А я даже не знала, что тебя нет дома!
— Мы очень старались, чтобы ты не заметила, — смутилась Роза. — Так или иначе, но ничего похожего мы прежде никогда не делали. Пришлось нам поискать среди заклинаний, хранящихся в университете. Мы перепробовали семнадцать, но ни одно из них не подействовало. В конце концов пришлось разработать собственное. И все время меня не отпускала мысль: что если и это не подействует на бедняжку и мы только обманем ожидания ее отца.
— Не говоря уже о собственных, — подхватил Марко. — Но наше заклинание подействовало. Мария радостно закричала, что комната вся многоцветная и в ней что-то вроде деревьев, — это она людей приняла за деревья! — и мы все тогда, уже на заре, прыгали от счастья и обнимали друг друга. А Андретти сдержал свое слово и замечательно сыграл роль моего старшего брата, так что я потом убеждал его, что ему нужно выступать на сцене.
— Он даже меня провел, — сказал недоумевающе Старый Никколо.
— Но рано или поздно все непременно вышло бы наружу, — произнесла Элизабет. — Что тогда? Что вы собирались делать?
— Мы просто надеялись, — отвечал Марко. — Думали — может быть, постепенно наши привыкнут...
— Другими словами, вели себя, как пара глупых щенков, — сказал Старый Никколо. — Что за ужасная вонь?
Он вскочил с постели и бросился на галерею — выяснять, в чем дело, а Элизабет, Роза и Марко бросились за ним, чтобы его остановить.
Запах, конечно же, опять был результатом заклинания в кухне. Насекомые исчезли, зато вместо них появилось зловоние, которое шло из канализации. Весь день из кухни извергались отвратительные запахи, особенно неприятные потому, что Капрона готовилась пировать и праздновать. Капрона действительно обрела мир. Войска Флоренции, Пизы и Сиены — озадаченные и недоумевающие, как случилось, что они оказались побитыми, — все вернулись восвояси, а капронцы плясали на улицах.
— А мы даже сварить ничего не можем, не то чтобы праздновать! — плакалась тетя Джина.
И тут пришло приглашение от Казы Петрокки. Не пожелает ли Каза Монтана присоединиться к празднеству в Казе Петрокки? Это звучало чуточку формально, но Каза Монтана пожелала. Что могло быть более кстати? Тонино и Паоло подозревали тут руку Крестоманси.
Единственная трудность состояла в том, чтобы уговорить Старого Никколо остаться в постели и не идти пировать с остальными. Все говорили, что Элизабет уже и так сделала предостаточно. Но все-все, даже тетя Франческа, хотели идти на вечер в Казу Петрокки.
Тут, что оказалось более чем кстати, прибыл дядя Умберто, а вместе с ним престарелый Луиджи Петрокки. Они сказали, что посидят со Старым Никколо — даже на нем, если потребуется. А для танцев они слишком стары.
Итак, все остальные отправились в Казу Петрокки, и это был незабываемый вечер. Приехал сам герцог, на чем настояла Анджелика. Герцог был бесконечно благодарен за приглашение и привез с собою столько бутылок вина и пирожных, сколько вместила его карета, и еще шестерых лакеев — в другой карете, — чтобы было кому их подавать.
— Во дворце ужасно, — сказал герцог. — Никого, кроме Панчей и их Джуди. А я почему-то уже не увлечен ими, как бывало.
Вина было море разливанное, а пирожных и вкусных пирогов, испеченных в кухне Казы Петрокки, — целые горы. Вечер удался на славу. Кто-то разыскал шарманку, и все пустились танцевать во дворе. И если шестеро лакеев позабыли, что надо разносить пирожные, и танцевали вместе со всеми, то кто поставит им это в вину? Даже герцог плясал с тетей Франческой — воистину примечательное зрелище.
Тонино сидел с Паоло и Ренатой около жаровни, наблюдая за танцами. И когда они там сидели, вдруг из тени возник Бенвенуто и, усевшись около жаровни, приступил к процедуре досконального и тщательного умывания.
Они сделали отличное, превосходное дело с этой белой крысой, сообщил он Тонино, задирая над своей шишковатой головой лапу и подвергая ее суровой обработке собственным языком. Герцогиня сюда не вернется.
— А Виттория? С ней все благополучно? — осведомилась Рената.
Замечательно, прозвучало в ответ от Бенвенуто. Она отдыхает. У нее скоро будут котята. Отменно хорошие котята, потому что отцом их является он, Бенвенуто. И не грех бы Тонино озаботиться, чтобы заполучить одного для Казы Монтана.
Тонино сразу, не сходя с места, попросил у Ренаты котенка. Рената обещала попросить Анджелику. После чего Бенвенуто, который успел обработать обе лапы, улегся на коленях Тонино, распластавшись темно-бурым ковриком, и с полчаса поспал.
— Жаль, что я его не понимаю, — посетовал Паоло. — Он пытался сказать мне, где вы, а я понял всего ничего: видел только картинку — фасад дворца.
— Так он же всегда так объясняется, — сказал Тонино; его очень удивило, что Паоло этого не знает. — Просто надо читать его картинки.
— А сейчас что он говорит? — спросила Рената у Паоло.
— Ничего, — ответил Паоло. — Хр-рр,
И все трое рассмеялись.
Некоторое время спустя, когда Бенвенуто, проснувшись, устремился на кухню попытать счастья, Тонино, сам не зная почему, отправился в соседнюю комнату. Но как только он туда вошел, понял, что его потянуло туда не случайно. Там был Крестоманси, а еще Анджелика и Гвидо Петрокки, был там и Антонио. Антонио выглядел ужасно озабоченным, так что Тонино приготовился получить нагоняй.
— Мы говорили о тебе, Тонино, — сказал Крестоманси. — Ты ведь помогал Анджелике насылать грифонов. Да?
— Да, — отвечал Тонино и, вспомнив, сколько ущерба они нанесли, встревожился.
— И с заклинаниями на кухне ты тоже помогал? — спросил Крестоманси.
Тонино снова сказал «да». Теперь у него уже не было сомнений насчет нагоняя.
— А когда ты повесил герцогиню, — продолжал Крестоманси, все больше смущая Тонино, — зачем ты это сделал?
Тонино очень удивился, почему за
— Я делал то, что мне было положено делать в кукольном представлении. Я не мог выйти из роли, я должен был ее исполнять. Понимаете?
— Понимаю, — сказал Крестоманси и торжествующе повернулся к Антонио: — Вот видите? А это была Белая Дьяволица! Но меня вот что интересует: всякий раз заклинание творил кто-то другой. — И, прежде чем Тонино окончательно запутался, не понимая, к чему тот клонит, Крестоманси снова к нему обратился. — Тонино, — сказал он, — по-моему, ты обладаешь новым и очень полезным даром. Пусть ты знаешь очень немного заклинаний, зато ты умеешь обращать в свою пользу чары, которые наводят другие. Мне думается, что если бы, например, тебя позвали помогать на Старом мосту, его починили бы за полдня. Я прошу твоего отца отпустить тебя со мной в Англию, чтобы выяснить, на что ты способен.
Тонино взглянул на озабоченное лицо отца. Он, право, не знал, что и думать.
— Насовсем? — спросил он. Антонио улыбнулся:
— Всего на несколько недель, — успокоил он сына. — Если Крестоманси прав, ты нам здесь очень понадобишься.
Тонино тоже улыбнулся.
— Тогда я не против, — сказал он.
