заросшем баке, — ну хотя бы попытаться, — но раз ты здесь, полагаю, ты придумаешь что-то получше.
— Какой ещё бак? — переспросила девочка. — А, ты о той штуковине с синей накипью. С чего ты взял, что она как-то поможет? Вода и так уже повсюду!
— А что ещё я мог поделать? — огрызнулся парень. — Вода же откуда-то подаётся, так почему бы не остановить её? Я думаю, где-то должна быть задвижка…
— Ты просто безнадёжен! — бросила в ответ Чармейн. — Дай посмотреть, что там.
Она оттолкнула Питера и, поднимая небольшие волны, прошествовала в ванную комнату.
На трубе между раковиной и ванной зияла продольная течь, через которую весёлым фонтанчиком брызгала вода. Вдоль металлической поверхности трубы виднелись шесть серых пузырей — по-видимому, неудачные заклинания Питера. «Всё он, его вина! — сердилась про себя девочка. — Он нагрел трубы докрасна — и вот, пожалуйста! Чёрт знает что!»
Чармейн подскочила к бреши в трубе и, заложив её обеими ладонями, приказала:
— Остановись!
Вода просочилась сквозь её пальцы и струёй ударила в лицо.
— А ну немедля прекрати!
На этот раз течь переместилась сантиметров на пятнадцать вправо и забрызгала всю рыжую косу и плечо Чармейн. Девочка снова прикрыла дыру.
— Стоп! Прекрати течь! — но брешь лишь снова переместилась в сторону. — Так вот значит ты как.
Чармейн не сдалась и попробовала поймать течь ещё раз, но та опять ускользнула. Девочка погналась за ней, преследуя по всей трубе, пока, в конце концов, не загнала в угол. Брызги фонтана теперь безобидно летели в ванную со стоком. Чармейн прекратила погоню и, зажав брешь одной рукой, думала, что же делать дальше. «Вместо своих бесполезных заклинаний, мог хотя бы додуматься отогнать её к ванной,» — ворчала про себя девочка.
— Двоюродный дедушка Уильям, — громко позвала она, — как можно остановить течь в трубе?
Ей никто не ответил. Очевидно, двоюродный дедушка Уильям не предполагал, что Чармейн понадобятся подобные знания.
— Не думаю, что он разбирается в водопроводах, — заметил Питер. — В чемоданчике тоже нет ничего полезного. Я там всё просмотрел.
— Ты копался в чемодане? — зло набросилась на него Чармейн.
— Да, — кивнул юноша, — и в нём довольно много по-настоящему интересных вещей. Я покажу, когда ты…
— Замолчи и дай собраться с мыслями! — оборвала его девочка.
Питер, кажется, сообразил, что, возможно, у Чармейн не самое лучшее настроение, и не стал спорить. Он молча наблюдал за размышлявшей девочкой. «Нужно зажать течь с обеих сторон, чтобы она не смогла ускользнуть. Латать с одной стороны, не давая сбежать в другую. Но как? Надо поскорее что-нибудь придумать, пока мои ноги не вымокли окончательно.»
— Питер, принеси тряпки, — приказала она. — Мне понадобятся три шутки.
— Зачем? — переспросил юноша. — Ты думаешь…
— Иди и принеси! — яростно бросила Чармейн.
К счастью Питер послушался и пошлёпал прочь, бормоча под нос что-то о властных и сварливых женщинах. Девочка притворилась, что не слышала. Пока Питер ходил за тряпками, она решилась убрать руку с дыры, и вода снова забила фонтаном, забрызгивая её лицо, волосы, одежду.
— Ох, никчёмный Питер!
Чармейн положила вторую руку на трубу так, что течь оказалась между её ладонями, и начала потихоньку сдвигать руки.
— Залатай её! — приказывала она трубе. — Прекрати течь и скрой брешь!
Вода недовольными струйками била ей в лицо. Девочка чувствовала, как под ладонями мечется трещина, пытаясь улизнуть. Чармейн ещё сильнее сжала трубу и плотнее сдвинула руки. «Я умею управляться с магией! — мысленно говорила она трубе. — Я сотворила заклинание. И я могу заставить тебя убрать эту течь!»
— Убери её! — выкрикнула девочка.
Течь полностью исчезла. Послышалось шлёпанье, и в дверях появился Питер. В руках он сжимал две тряпки, попутно объясняя, что больше он не смог отыскать. Чармейн, вымокшая до нитки, но гордая, что справилась с течью, взяла тряпки и обмотала трубу по бокам того места, где недавно зияла брешь. Затем девочка схватила лучшее, что подходило на роль посоха — швабру, мирно стоящую в углу ванной, и постучала по тряпкам.
— Оставайтесь как есть! Не вздумайте развязаться и упасть! — грозно приказала она, а затем обратилась к исчезнувшей течи: — Никогда больше не появляйся, иначе — пеняй на себя!
Следующими жертвами стали неудавшиеся заклинания-пузыри Питера.
— Прочь! А ну с глаз долой! Никчёмные! — пузыри повиновались, немедля растворившись в воздухе. Чармей ощущала могущество, переполнявшее её, поэтому далее досталось крану с горячей водой.
— Пусть из тебя снова льётся горячая вода! И никаких глупостей! — она повернулась и стукнула шваброй по крану над раковиной: — И ты тоже. Чтоб из обоих шла горячая вода… то есть не совсем кипяток… а то пожалеете!
— А вот вы оставайтесь, как прежде, и лейте холодную воду, — продолжала наставлять девочка, не забывая постукивать по кранам.
В конце концов, Чармейн вышла в коридор и плюхнула шваброй по водной глади.
— А ты убирайся! Прочь, утекай, высыхай. Вон! Любым способом!
Питер прошагал к раковине и повернул вентиль, которому наказали подавать горячую воду.
— Тёплая, — сообщил парень, сунув руку под струю. — У тебя получилось! Просто здорово, спасибо.
— Хех! — фыркнула Чармейн, всё явственней ощущая на коже холод мокрой одежды. — Теперь же пойду переоденусь и сяду читать.
— Разве не поможешь убрать воду? — жалостливо спросил Питер.
Чармейн сперва не поняла просьбу юноши, однако потом взгляд её упал на Бродяжку: собачка старательно пробиралась сквозь воду, которая доходила ей до брюха. Видимо, швабра-посох не сработала на потоп.
— Ну хорошо, — вздохнула девочка. — Но я сегодня и так уже достаточно потрудилась, так и знай.
— Я тоже, — дружелюбно откликнулся Питер. — Я весь день провозился с этой течью. Что ж, пошли уберёмся на кухне.
Огонь в очаге уютно потрескивал, поддерживая тепло и не превращая при этом наводнённую кухню в баню. Чармейн распахнула окно, развернулась и осмотрела комнату — всё кроме громадных мешков с посудой и пола осталось сухим. На столе девочка приметила раскрытый чемоданчик двоюродного дедушки Уильяма.
Сзади послышалось бормотание Питера и жалобное поскуливание Бродяжки.
Чармейн резко обернулась и увидела, как по рукам Питера, от пальцев к плечам, побежали крохотные огоньки.
— О, вода на кухонном полу, иссушись! — воззвал юноша.
Огоньки начали перепрыгивать на волосы и уже танцевали на вихрастой чёлке. Самодовольство на лице парня сменилось паникой.
— Боже! — воскликнул Питер. Словно вторя его словам, огоньки слились в единое пламя, и парень весь заполыхал. Теперь в его глазах маячил страх.
— Горячо! На помощь!
Чармейн бросилась к нему, схватила за руку и окунула в воду на полу. Не помогло. Волшебный огонь продолжал гореть и искриться даже под водой, грозно бурля и окружая Питера сотнями пузырьков. Кипящая вода и пар обожгли юношу ещё сильнее.
— Рассей заклинание! — крикнула девочка, отдёргивая свою руку от пылающего рукава. — Какие
