указывающей в конец листа, и фразой «Не исследовано».
— Это общий план дома со всеми путями, — объяснил Питер. — Всё остальное — подробная карта каждого места. Смотри, она раскладывается.
Парень вытащил из чемоданчика ещё один лист и потянул его вверх, к листу тут же присоединился ещё один, а за ним ещё и ещё, так что вскоре на столе свернулась длинная бумажная змея. Чармейн недовольно наблюдала за Питером и бесконечной лентой. На каждом листе изображался план комнаты или коридора, а рядышком размещались заметки вроде: «Здесь дважды повернуть налево» или «Тут два шага вправо и один влево». В прямоугольниках комнат имелись пометки, например, «Кухня» и следом шло подробное описание: «Моё хранилище колдовских реагентов. Периодически пополняется при помощи заклинания привнесения, которым я искренне горжусь. Внимательней с ингредиентами, разложенными на полках по левой стене, все они очень опасны и использовать их стоит с великой осторожностью.». Листы с планами коридоров пестрели заметками, расположенными сикось-накось: «К неизведанному участку в северном направлении», «К кобольдам», «К главному резервуару» или «В бальный зал. Хотя сомневаюсь, что он нам когда-либо понадобится».
— Я оказалась права, не стоило трогать чемоданчик, — заключила Чармейн. — Передо мной самая бестолковая карта, какую я только видала. Не могут все эти комнаты и залы умещаться в одном маленьком домике!
— Но они умещаются. Дом внутри невероятно громадный, — с восхищением произнёс Питер. — Обрати внимание, в каком порядке сложены листы карты — это подсказка, откуда и куда ты можешь попасть. Смотри, вот здесь гостиная, но если ты взглянешь на следующий лист, то не найдёшь там ни кабинета, ни спален, потому что они изображены на предыдущем листе, видишь? Ты попадаешь на кухню, потому что таков следующий лист карты…
У Чармейн голова пошла кругом, и она заткнула уши, чтобы не слышать восторженных объяснений Питера. Она стала сосредоточенно вглядываться в клубок линий, изображённый на общем плане дома, и постепенно всё начало вставать на свои места. Наконец, девочка различила в центре листа «Кухню», «Спальни», «Бассейн» и «Кабинет». «Тут есть бассейн? Нет, серьёзно?» — промелькнуло у неё в голове. Извилистый путь линий привёл взгляд Чармейн в правый нижний угол листа, где располагался «Зал конференций», а следом шёл «Королевский дворец».
— Надо же! — воскликнула девочка. — Во дворец можно попасть, не выходя из дома!
— …рядом с горным лугом, где написано «Конюшня», но не понимаю, как туда попасть из мастерской, — всё толковал Питер, вытащив на стол ещё часть бумажной вереницы. — А вот «Запасы провизии». Тут написано: «…поддерживается заклинанием статического равновесия». Каким же образом оттуда всё достаётся? Но самые интересные места — те, что помечены, например, как «Хранилище. Обычная свалка? Непременно разузнать». Думаешь, он сам создал всё эти изогнутые пространства? Или же просто обнаружил, когда переехал сюда?
— Обнаружил, — ответила Чармейн. — Некоторые стрелки упираются в «Не исследовано», значит, он и сам не понятия не имел, что там.
— Скорее всего, так и есть, — рассудил Питер. — Он пользовался только центральной, исследованной частью. Мы можем помочь ему и разведать остальные.
— Если тебе так хочется — вперёд, — устало вздохнула девочка, — я же собираюсь пойти почитать.
Чармейн свернула лист с общим планом дома и убрала в карман. Этот «Ключ от Дома» ей очень поможет, когда она завтра отправится во дворец.
Лучший наряд Чармейн так и не высох к утру, поэтому пришлось оставить уныло развешанную по комнате одежду и облачиться во второй по элегантности костюм. Пока девочка одевалась, она размышляла, как бы на сегодня оставить Бродяжку с Питером. Хотя, может, не стоит. Наверняка Питер захочет испробовать ещё какое-нибудь заклинание, и кто знает, что может сделаться с собачкой.
Бродяжка появилась на кухне следом за Чармейн. Девочка постучала по краешку очага, заказав собачью еду, а потом, с лёгкими сомнениями, постучала ещё раз и попросила себе завтрак. Возможно, они с Питером вчера рассеяли заклинание, потребовав завтрак вечером, а не утром.
Однако Чармейн ошибалась. На столе возник поднос, полный разнообразной еды: чай и кофе на выбор, тосты, тарелка с аппетитным блюдом из риса и рыбы, и, наконец, спелый персик. «Похоже, чары пытаются попросить прощения за вчерашнее,» — подумала девочка. Она не жаловала рыбные яства, поэтому почти всю порцию скормила Бродяжке, которая с готовностью дочиста вылизала всю тарелку. Затем довольная и пахнущая рыбой собака подошла к Чармейн, готовая следовать за ней куда угодно. Девочка развернула план дома и отправилась на поиски королевского дворца.
Всё оказалось не так просто, как она ожидала. Клубок линий снова превратился в набор каракулей и лишь сбивал с толку, а мысли о бесконечных листах бумаги в чемоданчике совершенно запутали Чармейн. Девочка вертела лист так и эдак, пытаясь найти путь до дворца, но так ничего и не добилась. Она поворачивалась то вправо, то влево, и, наконец, очутилась в просторной комнате с широкими окнами, за которыми виднелась синяя лента реки и крыши городских домов, а чуть дальше — золотые башни королевского дворца, ослепительно сверкающие в солнечных лучах.
— Но я же хотела попасть туда, а не сюда! — выдохнула Чармейн, растерянно озираясь по сторонам.
Под окнами стояли длинные деревянные столы, заваленные различными инструментами; по середине комнаты тоже громоздилось разнообразное оборудование. Стены усеивали полки с сотнями баночек, горшочков и причудливо изогнутых колб. В воздухе витал древесины, который переплетался со странным запахом грозы и пряностей, такой же дух витал в кабинете двоюродного дедушки Уильяма. «Аромат недавно сотворённого заклинания,» — решила про себя девочка. Стало быть, она находится в мастерской. Бродяжка бодро бегала среди разбросанной утвари, и Чармейн подумала, что собаке, видимо, доводилось заглядывать сюда и раньше.
— Пойдём, Бродяжка, — обратилась девочка к своей спутнице, разглядывая напоследок непонятное оборудование, на котором висел листок с надписью: «Прошу не трогать». — Давай вернёмся на кухню и заново поищем нужный путь.
На кухню им попасть не удалось. Свернув налево от двери, они очутились под открытым небом, обдуваемые тёплым летним ветерком. В нескольких шагах от них плескался небольшой прозрачно-голубой бассейн, отделанный белым мрамором. Поодаль у решётчатой изгороди росли дивные розовые кусты, рядом с которыми располагались шезлонги с аккуратно сложенными пушистыми полотенцами. «Если вдруг решишь поплавать,» — предположила Чармейн. Бродяжке бассейн категорически не понравился, она припала к земле, мелко дрожа и поскуливая.
Девочка взяла собачку на руки.
— Кто-то хотел утопить тебя, когда ты была щенком? — спросила Чармейн. — Не переживай, я не собираюсь подходить к воде. Я совершенно не умею плавать.
Покидая двор с бассейном и поворачивая влево от ворот, девочка поймала себя на мысли, что Питер оказался прав, обвиняя её в невежестве: плаванье — лишь соломинка в стоге дел, о которых она не имеет ни малейшего понятия.
— Понимаешь, всё вовсе не потому, что я ленивая или глупая, — объяснила она Бродяжке, когда они оказались в конюшне, — просто я никогда не выглядывала за рамки того жизненного пути, по которому меня вела мама.
Резкий запах в конюшне заставил Чармейн поморщиться. Хорошо ещё, что лошади паслись на лугу снаружи, а не стояли в стойлах. О лошадях девочка тоже не имела ни малейшего представления. Бродяжке же здесь понравилось, она успокоилась и бодро озиралась по сторонам.
Чармейн вздохнула, опустила собаку, нацепила очки и снова уставилась на переплетение линий. «Конюшня, — нашла она, — располагается на горных пастбищах». Отсюда до кухни — два поворота направо. Девочка дважды развернулась вправо и очутилась у входа в тёмную пещеру, по которой туда-сюда торопливо сновали кобольды. Один из них повернул голову к Чармейн и вперился в неё своими маленькими глазками. Девочка поспешила развернуться вправо, и очутилась в комнате, полной чашек, тарелок и чайников. Бродяжка запищала. Чармейн разглядывала длинные ряды полок, уставленные сотнями чашек
