Бликом с неимоверной скоростью. Чармейн и Софи кинулись за ними, Джамал и его пёс упорно плелись сзади, стараясь не отставать.
На пол пути к следующему пролёту лаббокины опять нагнали Блика и схватили его. Снова послышались звуки смачных оплеух, и снова Блик вырвался на свободу. Он пробежал ещё несколько пролётов прежде, чем лаббокины вновь настигли его. Они разом набросились на него, и все трое одним клубком перепутавшихся ног, рук и фиолетовых крыльев покатились вниз по ступеням.
К этому моменту Чармейн и Софи почти выбились из сил и едва дышали. Девочка ясно различила ангельское личико Блика в путанице кубарем несущихся тел — он внимательно наблюдал за ними. Когда Чармейн и Софи добрались до площадки и взглянули на пролёт, где шла борьба, сплетение тел вдруг рассыпалось. Фиолетовые тела лаббокинов отлетели вниз, а Блик снова сбежал. Софи держалась за бок, переводя дыхание, когда мальчик достиг деревянных ступенек. Лаббокины уже вскочили на ноги и неслись за ним. Чармейн и Софи уже не так сильно отставали от них. Джамал и его пёс остались далеко внизу, однако не сдавались и продолжали подниматься наверх.
Все пятеро уже бежали по грохочущим деревянным ступеням. Блик поубавил пыл и теперь осторожно и, не спеша, карабкался вверх. Чармейн могла поклясться — это уловка. Лаббокины издали победоносный рёв и прибавили ходу.
— О нет, опять! Только не туда! — простонала Софи, когда Блик распахнул дверцу на последней площадке и вышел наружу. Чармейн и Софи доплелись до деревянной площадки и, переводя дыхание, уставились в дверной проём. Лаббокины сидели на торце золотой крыши и всем видом давали понять, что желали бы оказаться где угодно, только не здесь. Блик нигде не показывался.
— Что он удумал на этот раз? — выдохнула Софи.
Блик тут же возник на пороге, весело смеясь. Лицо его раскраснелось, а золотые локоны, разметавшиеся во все стороны, светились солнечным ореолом.
— Идите и пофмотрите, что я нашёл! — ликующе пропел он. — Профто фледуйте за мной.
— А что с тем двумя? — спросила Софи, сжимая бок и указывая на крышу. — Понадеемся, что они свалятся и разобьются?
— Подофдите и фё увидите! — произнёс Блик, очаровательно улыбаясь. Затем он повернул голову и прислушался. Снизу стремительно приближались рычание и карабканье пса Джамала. Он обогнал своего хозяина и теперь во весь опор мчался вверх, скребя лапами по деревянным ступеням и тяжело дыша. Блик кивнул и выглянул на крышу. Затем он сделал неясный жест и что-то пробормотал под нос. Оба лаббокина неожиданно вскрикнули противными булькающими голосами и превратились крохотных розовых существ, суетливо хлюпающих и шлёпающих по торцу золотой крыши своими скользкими конечностями.
— Что…? — вырвалось у Чармейн.
— Кальмары, — ангельски улыбнулся Блик, его вид излучал безмерное блаженство. — Пёф повара душу фою продафт за кальмаров.
— Я не… — пробормотала Софи, а потом спохватилась: — А, кальмары. Понимаю, к чему ты клонишь.
Пёс поднялся на деревянную площадку: его лапы казались напружиненными, а из чудовищной пасти потоками текла слюна. Он выскочил в дверь, бурым пятном пронёсся по золотой крыше, откуда почти мигом донеслось «клац-хрясь» и снова «клац-хрясь». От кальмаров осталось одно воспоминание. Только тут пёс огляделся и осознал, где находится. Он в ужасе замер на месте: передние лапы по одну сторону ската крыши, задние — по другую, — и принялся жалостливо скулить.
— Ох, бедняга! — воскликнула Чармейн.
— Повар фпафёт его, — проговорил Блик. — Фледуйте за мной, только аккуратней. Поверните налево до того, как фтупите на крышу.
Блик тут же шагнул в проём и, развернувшись влево, исчез.
«О, поняла! — подумала Чармейн. — Точно так же, как с дверью в доме двоюродного дедушки Уильяма, только очень уж высоко.»
Девочка пропустила Софи вперёд, чтобы поймать её за юбки, если она что-то перепутает или оступится. Но Софи не впервой сталкивалась с подобными фокусами, так что ей не составило труда сделать всё, как сказал Блик. Она повернула налево и исчезла. Прежде, чем ступить следом, Чармейн на миг заколебалась, однако потом она зажмурила глаза и сделала шаг. Всё же глаза непроизвольно открылись, когда девочка делала поворот. Перед её взором пронеслась головокружительная высота и горящая золотом дворцовая крыша. Чармейн уже собралась крикнуть: «Пим!», — как вдруг очутилась в тёплой трёхгранной комнате среди тусклого света и толстых балок, подпирающих крышу.
Софи выругалась очень плохим словом: в полутьме она не заметила наваленной груды кирпичей и ударилась о них ногой.
— Ай-ай, какая нехорошая девочка, — покачал головой Блик.
— Ох, заткнись! — выпалила Софи, стоя на одной ноге. — Почему ты до сих пор не вырос?
— Пока рано, — проговорил Блик. — Нам ещё предфтоит провефти принца Людовика. Ай, видишь! Я тоже ушибфя.
Золотистые огоньки осветили самую высокую кучу кирпичей. Кирпичи в ответ подмигнули золотым сиянием, пробивавшимся сквозь слои пыли. Чармейн тут же поняла, что перед ними вовсе не кирпичи, а слитки чистейшего золота. Её догадку подтвердил золотистый плакат, повисший в воздухе над горой слитков. Витиеватым старинным почерком на нём красовалось:
— Ну надо же! — фыркнула Софи, опуская ушибленную ногу. — И Меликот шепелявил. Ни дать, ни взять родственные души. Уж уверена, вы бы с ним спелись! Такое же непомерное самомнение. Видишь, даже имя своё выделил.
— Ну, уж мне-то нет нужды подфвечивать фвоё имя, — с достоинством заметил Блик.
— Вот ведь павлин! — выдохнула Софи.
— А где мы? — быстро вставила Чармейн, потому что вид Софи сулил Блику хорошую затрещину золотым слитком. — В королевской сокровищнице?
— Нет, под фамой крышей, — объяснил ей Блик. — Хитр
Он поднял один слиток и постучал им по полу, чтобы сбить пыль, а затем всучил его Чармейн. Девочка не ожидала, что слиток окажется настолько тяжёлым, и чуть было не выронила его.
— Возьми ф фобой как доказательфтво, — сказал Блик. — Думаю, король очень обрадуетфя, увидев его.
— Эта шепелявость меня скоро с ума сведёт! — немного успокоившись, пробурчала Софи. — По- моему, я ненавижу её даже больше, чем эти золотые локоны!
— Но подумай, фколько пользы, — ответил Блик. — Мерзкий Людовик пыталфя поймать меня и напрочь забыл о Моргане. — Билк посмотрел на Чармейн своими проникновенными голубыми глазами: — У меня было тяжёлое детфтво. Меня никто не любил. А теперь я куда более фипатичный, так что, думаю, я имею право на второй шанф, ты фогласна?
— Не слушай его, — махнула рукой Софи, — он ломает комедию. Хаул, как нам выбраться отсюда? Морган остался внизу с королём и принцем Людовиком. Если мы не поспешим вернуться, Людовику может прийти в голову похитить Моргана.
— И Кальцифер просил передать, чтобы вы поторапливались, — вставила Чармейн. — Замок ждёт вас на Королевской площади. На самом деле, я пришла, чтобы сказать…
Но прежде, чем девочка успела договорить, Блик что-то сделал, и пыльный чердак завращался вокруг них. Они переместились на деревянную площадку с дверцей, которая вела на крышу. Снаружи, лицом к торцу, лежал Джамал; одной рукой он дотянулся до задней лапы своего пса и почти повис на ней. Собака устрашающе рычала: её бесило, что хозяин тянет её за лапу и что они вообще оказались на этой ужасной крыше, однако возможность падения так сильно пугала пса, что он боялся шелохнуться.
— Хаул, — воскликнула Софи, — он же одноглазый и не сможет удержать равновесия.
— Знаю-знаю, — откликнулся Блик. — Прекрафно знаю!
Он взмахнул рукой, и Джамал вместе с псом плавно проскользили по крыше до деревянной
