преследовать немецких шпионов и был одним из первых нью-йоркских журналистов, которые добровольно вступили на секретную службу.
Поскольку большая часть работы американского разведывательного отдела заключалась в контрразведке, посвятим настоящую главу ловле шпионов.
Цель контрразведки в американской армии состояла в распространении по всей Европе своей сети, с одной стороны, для вылавливания немецких шпионов, уже находившихся в тылу нашего фронта, и, с другой, для того, чтобы помешать проникновению туда новых.
При создании этой сети первым и основным правилом было «все проверять», что означало подвергать тщательному изучению все: путешественников, паспорта, экипажи судов и даже грузы, особенно шедшие из Швейцарии, телеграммы, радиопередачи, письма, одним словом, все, что может помочь шпиону передвигаться по стране и посылать сведения. Чтобы этот контроль давал результаты, надо было поручить его лицам, посвященным в особую премудрость, которую я опишу ниже. Впрочем, этот контроль стал почти таким же механическим, как обычная работа полиции или журналистов, проезжающих по городу в поисках преступлений или новостей; но к его услугам были более гибкие и более скрытые методы, в частности мощное оружие двоякого характера: безмолвные наблюдатели и I. Р.(разведывательная полиция). Термин «безмолвные наблюдатели» не был, конечно, официальным названием, но он довольно точно характеризует ту задачу, которая была поручена этим лицам. 40 или 50 тысяч полицейских разведчиков играли в американских экспедиционных силах двойственную роль: внешне они были такими же солдатами, как все остальные, они обучались, сражались, но в то же время ни на миг не ослабляли внимания в своем стремлении обнаружить в рядах армии шпионов и предателей. Их задача была тем более трудной, что она имела секретный характер. Выполнение этой задачи не давало им ни славы, ни привилегий, ей наград, а, наоборот, только раны, болезни и смерть, ибо они делили судьбу своих товарищей-бойцов и так же, как они, шли в атаку.
Однако их служба имела большое значение. Эти безмолвные наблюдатели обнаруживали ненадежные элементы, которые немедленно отсылались туда, где они не могли вредить: в нестроевые бригады в Соединенные Штаты, в технические батальоны, а в крайних случаях, в концентрационные лагери, редко — в тюрьму, причем только тогда, когда полк еще не был отправлен из Америки. Работа полицейской разведки была необходима, хотя впоследствии и высказывались жалобы на «шпионаж среди товарищей» и на возникавшие иногда злоупотребления.
В американских экспедиционных силах в каждом взводе, т. е. в каждой группе из 60 человек, имелся один безмолвный наблюдатель. Никто не подозревал о его существовании, за исключением одного офицера из его роты, которому он должен был представлять свои донесения. Этот офицер в свою очередь посылал донесения старшему начальнику и так далее, пока они не попадали к лицу, стоявшему во главе всей организации, к офицеру штаба, который направлял их непосредственно в разведывательный отдел штаба в Шомоне. Вся эта организация преследовала единственную цель, от которой она не отступала: выявлять шпионов и предателей. Безмолвные наблюдатели не должны были сообщать о нарушениях дисциплины или об отступлениях от устава, как бы серьезны они ни были.
Хотя, в общем, американские немцы вели себя превосходно и оказались американцами в гораздо большей степени, чем немцами, тем не менее, не все они проявили одинаковую верность своему новому отечеству. Некоторые ненавидели армию, в которой они служили, что создало положение, совершенно немыслимое в других союзных армиях. В 77-й дивизии, набранной в многоязычном городе Нью-Йорке, благодаря безмолвным наблюдателям было обнаружено 800 человек ненадежных, которых оставили в тылу.
Задача безмолвных наблюдателей была по временам очень трудна. Наибольшую опасность представляли не те люди (даже если они были немцами или австрийцами по происхождению), которые становились добросовестными противниками, стремились попасть на нестроевые должности и даже пытались добыть себе чины. Многие из людей подобного типа были эвакуированы, чтобы они не могли поставить под угрозу жизнь своих товарищей. Как правило, во избежание риска, подозрительных переводили, не дожидаясь более веских доказательств.
Безмолвные наблюдатели не должны были также разоблачать свою работу и свою организацию, выступая в качестве свидетелей в суде.
Некий член нью-йоркского конгресса, сам того не зная, помог обнаружить значительное число нежелательных лиц в 77-й дивизии, послав командиру этой дивизии в одном пакете целую массу писем, содержавших просьбы о предоставлении американским немцам привилегированных должностей. Просимые должности были предоставлены, но во Францию этих лиц не послали.
Система безмолвных наблюдателей давала в дивизиях такие прекрасные результаты, что она была распространена на все американские экспедиционные силы, на службу снабжения, порты, центры комплектования, госпитали и таким образом охватила все американские организации во Франции и в Англии.
Таинственные люди
Другим орудием контрразведки, а иногда и разведки, была разведывательная полиция. Этот корпус разведывательной полиции несколько напоминал иностранный легион.
Охотники за шпионами представляли пеструю группу, когда посредством газетных объявлений, требовавших храбрых людей, говорящих по-немецки и по-французски, были завербованы первые 50 человек.
Желающие нашлись. Один из них совершенно самостоятельно остановил и ограбил поезд в России. Другой убил офицера и затем дезертировал. Третий несколько позже пытался убить американского офицера. Четвертый был бельгийцем из знатной семьи и впоследствии чрезвычайно успешно работал в качестве агента, выдавая себя в Париже и Лангре за богатого французского банкира. Очень немногие из них были знакомы с военной дисциплиной; они составляли весьма космополитическую группу: в ней были французы, итальянцы, испанцы, американские немцы, бывшие актеры, журналисты, коммивояжеры, люди, привыкшие работать на свой страх и риск. Неудивительно, что капитану Ройдену Вильямсону стоило немалых трудов сопровождать этих вольных молодцов при переезде через Атлантический океан. При этом он имел дело только с половиной тех, кто откликнулся на объявления. Остальные были использованы в Соединенных Штатах.
Высадка во Франции тоже была несколько странной. Полицейские разведчики (I. Р.) имели чин и жалованье сержанта и, что довольно удивительно для секретной части, прибыли в Сен-Назер, открыто нашив на свои кепи белые и зеленые канты. Однако военная полиция не позволила этим 50 сержантам долго носить форму, так явно отличавшую их от всех прочих частей американской экспедиционной армии. Немедленно по прибытии во Францию будущие ловцы шпионов исчезли и, замаскированные более удачно, принялись за работу без своих кантов и кепи. Как и можно было предположить заранее, некоторые из этих первых 50 человек не оправдали ожиданий. Но большинство оказалось на высоте задачи, и их организация росла вместе с ростом американской экспедиционной армии, из рядов которой вербовались новые люди. Эти люди тщательно отбирались, обучались и, в конце концов, получали звание сержантов корпуса разведывательной полиции. Вскоре их число достигло 405. Все они имели среднее, а иногда и университетское образование, говорили по-французски или по-немецки и даже на обоих этих языках.
Разведывательная полиция, или «сыщики» американского разведывательного отдела, много сделала для обнаружения немецких шпионов там, где это не удавалось «безмолвным наблюдателям», в частности среди гражданского населения Англии, Франции, Бельгии и позже Германии и Люксембурга. Эта нерегулярная часть проделала немало ловких маневров, хотя входившие в ее состав люди никогда не занимались раньше контрразведкой и чаще всего действовали по собственному разумению. Правда, им прочитали на эту тему несколько лекций, но, в общем, они поступали по собственной инициативе. Их работа была увлекательной, самостоятельной и возбуждающей. Один из этих людей рассказывает: «Я научился
