принимать не слишком озабоченный вид; напротив, я спокойно, с простодушным выражением лица оставался на месте, чтобы «они» являлись ко мне сами. Так я действовал главным образом в подозрительных ресторанах, где я работал в качестве лакея».
Полицейские разведчики научились относиться ко всему с достаточным подозрением: и понимали, что любого человека и любое явление стоит подвергнуть изучению и расследованию.
Полицейские разведчики разделялись на маленькие группы применительно к организации контрразведки в американской экспедиционной армии. Англия и Франция от портов до фронта были разделены на участки, соответствовавшие главным центрам американской активности. Ловлей шпионов на каждом участке руководили один или два офицера контрразведки, имевшие в своем распоряжении отряд, состоявший из агентов разведывательной полиции в количестве от 2 до 12 человек; эти агенты занимались розыском, разъезжали на мотоциклетах, иногда в форме, иногда в штатском, пользуясь маскировкой и тысячей предлогов. Часто они работали в одиночку, иногда совместно с организацией безмолвных наблюдателей, иногда даже вместе с военной полицией или отделом уголовного розыска американской экспедиционной армии, сотрудников которых многие смешивали с настоящей разведкой.
Вообще контрразведка действовала на двух точно разграниченных участках: на фронте и в непосредственно прилегающем к фронту районе; против ожиданий, на первом работы было гораздо меньше, чем на втором. Разведывательная полиция во фронтовой полосе подчинялась полковнику Л. А. Сиго. На фронте, особенно в позиционной войне, шпионы могут продержаться недолго. Их легко нащупать, пользуясь средствами, которые были сильно развиты во время мировой войны. В 1918 г. попытка союзников перебросить на немецкую сторону шпионов оказалась невыполнимой.
Однако первый американский участок фронта к северу от Туля против выступа Сен-Мийель был особенно благоприятен для шпионов. Германская граница проходила близко, и гражданское население было смешанным; значительное число жителей говорило на обоих языках. В этом районе было довольно легко перейти с одной линии фронта на другую, так как местность была лесистая и пересеченная, а фронт был спокойным. Доказательством служило довольно значительное число дезертиров из германской армии. Поэтому неудивительно, что пока первая американская дивизия (26-я) проходила боевое крещение, приключений со шпионами было немало. Нейтральную полосу пересекали темные фигуры, ночью вдруг зажигались таинственные огни, и немцы, казалось, были превосходно осведомлены о всех наших действиях. Конечно, это объясняли «шпионами». Вот тогда-то и начались приключения отца Джойса.
Джойс был ирландским священником, коренастым, веселым и краснолицым человеком, любившим забавные приключения и все удовольствия жизни. Прикомандированный в течение некоторого времени к разведывательному отделу в Шомоне, он присоединился к 7-му артиллерийскому полку 1-й дивизии на фронте у Туля. Новым местом его жительства была деревня Мандр, разрушенная снарядами и расположенная сразу же за линией фронта; жизнь в ней была весьма первобытна. Священник часто жаловался на однообразие полковой похлебки. Однажды его внимание было привлечено тревожными слухами. В Мандре была церковь, колокольня которой почти совсем уцелела и была прекрасно видна с немецких наблюдательных пунктов, расположенных в Монтсеке. Распространился слух, что ночью на колокольне зажигается свет. Охотника за шпионами сразу заинтересовал этот слух.
Ночью Джойс, вооруженный револьвером, спрятался на темной колокольне. Он долго ждал в холодном мраке; ночную тишину нарушал только полет и воркование голубей.
Наконец, после полуночи лестница заскрипела. Отец Джойс притаился с револьвером в руке. Люк открылся, показался какой-то человек. Его тотчас же ослепил свет фонаря.
— А, вот я тебя и поймал, грязный шпион. Руки вверх! — крикнул Джойс.
К своему величайшему изумлению, он узнал бледное лицо одного из солдат, который, дрожа, проговорил:
— Ради бога, отец мой, уберите свой револьвер, прежде чем он выстрелит. Вы же все время жаловались на похлебку, и я уже третью ночь ловлю голубей, чтобы сварить вам бульон.
Однако иногда на фронте находились настоящие немецкие шпионы, и выследить их было задачей разведывательной полиции. Поэтому группа сержантов разведывательной полиции была прикомандирована к каждой армии, чтобы неусыпно следить за всеми посторонними, за всеми, кто не мог объяснить своего присутствия в том или ином месте, независимо от того, какую форму он носил; чтобы не давать материала германской разведке и не позволять нашим солдатам говорить о том, что могло принести хоть какую-нибудь пользу противнику; чтобы подслушивать разговоры по телефону и следить за соблюдением правил хранения секретных документов и карт. Иногда эти сержанты занимались даже распространением ложных слухов, в правильности которых разведывательный отдел хотел убедить немцев.
Конечно, в объем работы разведки входили иногда методы, никак не согласующиеся с понятием секретной службы в собственном смысле. Ибо, как, мы уже говорили выше, существуют самые разнообразные способы добывать сведения, а именно: посредством наблюдения с наземных постов, с самолетов и аэростатов, посредством подслушивания сообщений по радио, посредством ночных набегов на траншеи противника и обхода нейтральной полосы. Главная цель состоит в том, чтобы добыть сведения любым способом, например, путем внезапного вторжения в каком-либо уязвимом пункте неприятельского фронта при условии быстрого возвращения с захваченными пленными или, за отсутствием последних, со снаряжением или личными вещами, найденными на убитых, бумагами, картами, словом, всем тем, что можно было найти в убежищах или в окопах.
Во всех частях на фронте имелись многочисленные офицеры и солдаты, искушенные в этой своеобразной секретной работе. Многие из них превратились в ловких разведчиков, проскальзывавших ночью и иногда даже днем в неприятельское расположение. В 1-й дивизии был один сержант, который похвалился тем, что у него редко проходил день без того, чтобы он не побывал в расположении немцев. Однажды, когда 1-я дивизия ждала наступления, он среди бела дня прошел нейтральную полосу и очутился на немецких линиях, где увидел хорошо упитанных немцев в новом обмундировании, тихо напевавших песню и для храбрости перед предстоявшим наступлением распивавших вкруговую бутылку водки. Для большей верности наш американец захватил одного немца, сидевшего в одиночестве в траверсе, и, угрожая револьвером, привел его, переходя от одной воронки к другой, на американскую линию. Несколькими минутами позже целый град снарядов заставил немцев отойти.
Перед большими наступлениями, такими, как при Сен-Мийеле и в районе Мааса в Аргоннах, у разведывательной полиции было много дела. Она производила чистку района, где были собраны сотни тысяч американских солдат, как, например, перед наступлением при Сен-Мийеле. Более или менее подозрительные люди, французы, не состоявшие на военной службе, и главным образом женщины, знавшие многих американцев, пересылались туда, где они не представляли никакой опасности. Такова была судьба знаменитой «девицы из Армантьера», которой пришлось выехать из этого района, так как она слишком много знала об английской армии. Когда в какой-либо пункт прибывали беженцы, то их принимала разведывательная полиция и с помощью французов производила тщательную проверку, стремясь обнаружить среди них, во-первых, скрытых немецких агентов и, во-вторых, французов и француженок, находившихся в хороших отношениях с немцами.
Подготовка одновременно к двум сражениям на широком фронте создала нашей контрразведке уйму работы, так как мы надеялись победить, используя эффект внезапности, и все приготовления должны были храниться в строгой тайне. Нам это удалось, и, насколько мы знаем, немцы не имели точных сведений ни об одном из двух готовившихся нами наступлений. Генерал фон Гальвиц признает, что наступление в районе Мааса в Аргоннах частично было для немцев неожиданностью. Этого удалось достигнуть только благодаря стараниям всех офицеров разведки и всех сержантов разведывательной полиции. Они создали в тылу армии непроницаемое кольцо, сквозь которое не мог прорваться ни один подозрительный человек.
Во время самого наступления сержанты разведывательной полиции помогали офицерам армейской и разведывательной службы обыскивать и допрашивать пленных.
На фронте единственным методом маскировки для немецкого агента была форма одной из союзных или американской армий. Они прибегали и к той и к другой, как на своем печальном опыте убедились американские солдаты из 2-й и 28-й дивизий. Когда 2-я дивизия заняла траншеи под Верденом, совсем близко к ней подбежала группа немцев в французской форме с криками: «Francais, Francаis» и бросила гранаты. Тем не менее, группа была отброшена.
Еще более плачевен был опыт солдат Пенсильванской гвардии. Немцы одержали на р. Вель победу
