Хэлдона: взять книжку, забраться с ногами на подоконник, подставить лицо теплым лучам солнца?»
Она размышляла над этим несколько минут и решила, что есть и более интересные занятия. Вообще-то, есть целый ряд более заманчивых вещей, которым не жалко посвятить такой теплый солнечный день.
Пикник, например. Пикник в саду, на который собирались пойти многие гости. Она бы тоже пошла, если бы не чрезмерная забота домочадцев.
Поняв, что ничего поделать нельзя, она захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Мирабелла отказывалась признавать, что каждое движение причиняет ей боль. Она убедила всех, что, хотя ушиб и выглядит жутко, на самом деле ей ничуть не больно. «Поделом тебе», – подумала Мирабелла. Она не хотела врать, но у нее не было выбора. Еще один день постельного режима, и она сошла бы с ума.
Стараниями леди Тарстон, миссис Хенсон и предательницы Кейт Мирабелла провела вчера весь день в кровати, отдыхая. Она справилась с этим с трудом, даже не особенно изящно, но справилась. И теперь Мирабелла хотела заняться чем-то еще, чем угодно, лишь бы не отдыхать.
Она хотела пойти на этот треклятый пикник.
Это всего-навсего вывихнутая лодыжка, черт побери, и она смогла бы вполне нормально ходить, опираясь на трость, которую принес Вит. Мира не могла назвать ни одной причины, по которой должна была сидеть в четырех стенах.
– Готова идти, чертовка?
Она резко обернулась, услышав голос Вита. Голос, который прозвучал очень весело, что, учитывая обстоятельства и настроение Мирабеллы, ужасно ее разозлило.
– Готова идти куда? Я… – Она замолчала и прищурила глаза. – Если ты думаешь, что я проведу в кровати еще хотя бы секунду, то сильно, сильно ошибаешься. – Подтверждая сказанное, она потянулась за тростью и схватила ее так, как будто это шпага.
– Вчера ты была совсем не такой. – Он взволнованно посмотрел на нее. – Болит лодыжка? Дай посмотрю…
Она подняла трость, метнув в него сердитый и, как она надеялась, зловещий взгляд.
– С моей лодыжкой все в порядке, – отрезала она, – а вот терпению нанесли непоправимый урон.
– Не будь ребенком, – упрекнул он, – подбери юбки. Она подняла свою импровизированную дубинку на дюйм выше.
– Не подходи. Я думала, мы договорились не оскорблять друг друга.
– Так и есть.
– Ты только что назвал меня несносным ребенком.
– Нет, я посоветовал тебе не вести себя как несносный ребенок. Это не одно и то же, – пояснил он.
– Ах так, тогда я советую тебе засунуть голову…
– Не хочешь следовать совету – не надо, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Будем считать, что ты куксишься из-за больной лодыжки, поэтому оставляю тебя зализывать раны.
Если бы рука не устала, она бы подняла трость еще выше.
– Я не…
– А будешь себя нормально вести – решим, что для тебя лучше. Возможно, ты даже пойдешь с нами на пикник.
Она с грохотом уронила трость.
– Серьезно?
– Разрешишь мне осмотреть лодыжку?
Без колебаний и даже тени смущения она завернула подол платья и выставила ногу.
– Приступай.
Вит нахмурился и не двинулся с места.
– Уж не знаю, радует ли меня или огорчает то, как быстро ты согласилась.
Она закатила глаза, но не обиделась.
– Не думай, что я любому позволю увидеть мои лодыжки, Вит.
– Это обнадеживает. – Он подошел к ней, встал на колено и коснулся пальцами нежной кожи.
Больно! Еще и потому, что слишком резко выставила ногу. Однако она и виду не подала.
– Но поскольку мы практически выросли вместе, – продолжила Мирабелла, расцепив зубы, – и ты видел их уже не раз, например, вчера, я считаю, что единственным правильным решением будет позволить тебе осмотреть мои лодыжки.
– Понимаю.
– И доктору, конечно.
– Естественно.
– И Алексу, если в этом будет крайняя необходимость. Он посмотрел на нее, глаза в глаза.
– Алексу необязательно видеть твои голые лодыжки.
– Сейчас – нет, конечно, но если так случится…
– Никогда, – подвел черту Вит и отпустил ее юбки.
– Я прошла осмотр? Мне можно пойти?
– Трость прихвати, – последовал слегка грубоватый ответ.
Он приказал подать двуколку. Пикник устроили неподалеку – на другой стороне озера, и остальные отправились туда пешком. Но для Мирабеллы с ее вывихнутой лодыжкой это был бы долгий путь. Она бы дошла, в этом она не сомневалась, но двуколка упростила ей задачу.
– Ехать недолго, – сказал Вит и помог ей сесть в экипаж. – Дорога уходит в сторону, затем поворачивает к озеру.
– Отличный денек для прогулки, – ответила Мирабелла.
Отличный денек, чтобы провести его на природе.
Свежий воздух и солнышко влияли на нее лучше, чем лекарства и отдых, вместе взятые. Когда они оба уселись и двуколка двинулась в путь, Мирабелла с облегчением вздохнула.
– Необыкновенная погода. Совершенно необыкновенная. Спасибо, Вит.
– Мне это в удовольствие. – Он улыбнулся уголком рта и крепче взялся за поводья.
В этом Мирабелла очень сомневалась: вела она себя пока что далеко не любезно. Всем иногда нужно выпустить пар. Но если вспышка гнева ничем не оправдана, нужно потрудиться объяснить ее и попросить прощения. Два дня назад Мирабелла и не подумала бы извиняться перед Витом. Ей всегда казалось, что одного его присутствия достаточно, чтобы разразился скандал, но сейчас – и она это очень хорошо понимала – все изменилось.
Все равно она подождала, пока они отъедут от дома на приличное расстояние, набралась смелости, повернула голову в его сторону и заговорила.
– Я бы хотела… – Она откашлялась и устремила взгляд на его плечо. – Я бы… хотела… – Она снова откашлялась.
Вит нахмурился.
– Ты что, простудилась, чертовка?
– Я?! – уставилась на него Мирабелла. – Ох… Ох, нет. Я… – Ей удалось сдержаться и не закашлять снова. – Просто я…
– А похоже, что простудилась.
– Нет, нет…
– Когда мы вернемся, пусть кухарка приготовит тебе чашку ее специальной настойки, той, что от насморка. Она творит чудеса и при ангине.
– Я в порядке, Вит, честно.
«Это ненадолго, – подумала Мира, – если домашние и прислуга решат, что я не только покалечилась, но и подцепила простуду». Из-за того, что Вит смотрел на нее так, как будто всерьез боялся заразиться, она сделала глубокий вдох и – боже правый, она ничего не могла с собой поделать! – откашлялась и четвертый раз.
– Я хочу извиниться за то, что произошло в библиотеке, – поспешно начала Мирабелла. – Ты… был очень добр ко мне, и вместо того чтобы сказать спасибо, я… – «грозилась поколотить тебя тростью твоей же прапрабабушки», мысленно произнесла она, – повела себя непростительно враждебно. Когда мне не по себе, я становлюсь раздражительной. Признаю, что лодыжка все еще болит. Я не говорю, что это
