— Избушка в лесу ждет тебя, — напомнил Ники медоточивым голосом, который никак не соответствовал зловещему блеску его глаз.
Тогда она, опустив взор, медленно подошла и остановилась в нескольких шагах от вытянутых ног Ники.
— Смирись, Алиса, — сказал он мягко. — Я твердо решил держать тебя подле себя.
Она открыла было рот, собираясь что-то возразить, но он жестом остановил ее и, нахмурившись, сказал едва слышно:
— Только не спрашивай меня, почему. Я и сам этого не знаю. Ты словно у меня в крови. Мне нужно касаться тебя, я не могу жить без твоего тела, без твоего запаха. Мне хочется ощущать твое тепло рядом с собой по утрам, мне хочется, чтобы ты ждала меня, когда я возвращаюсь домой… — Ники смотрел на нее едва ли не с горечью. — Я хочу обладать тобой днем и ночью! — Его голос звучал очень серьезно, и Алиса удивилась. Никогда прежде он с ней так не говорил.
Николай и сам не мог понять, что с ним творится.
— Мне просто необходимо, чтобы ты была только моей, — негромко добавил он. — Никакой другой мужчина до тебя не дотронется! Ты останешься по доброй воле или по принуждению — мне все равно. Но, уверяю тебя, голубка моя, так или иначе ты будешь со мной. А теперь разденься. Я хочу тебя…
Николай выиграл очередную битву — Алиса покорно начала расстегивать пуговицы на пеньюаре. Он притянул ее к себе, запрокинул ей голову и начал осыпать страстными, требовательными поцелуями ее лицо, шею, грудь, стараясь не думать о тех странных, ни на что не похожих чувствах, которые она в нем пробуждала.
Халат ее распахнулся и соскользнул на пол. Прижав ее к своей груди, Ники отнес Алису на кровать, лег на нее и вошел в ее теплую, манящую плоть. Ему хотелось забыть о том, что она опутала его невидимыми нитями, приворожила к себе. Он был нарочито груб, и движения его были резки и сильны. Услышав сдавленный крик Алисы, он словно очнулся от черных мыслей, его одолевавших, и понял, что причиняет ей боль. Тогда Ники нежно погладил ее по щеке, стал поцелуями осушать ее слезы, снова стал ласков и внимателен.
А Алиса почувствовала, как слезы подступают к ее глазам. Она хотела его любви, но получала лишь страсть! В глубине души она мечтала о том, чтобы стать его женой, а ему была нужна лишь страстная возлюбленная…
Однако скоро они позабыли обо всем на свете и оба улетели в те заоблачные выси, где их взаимопонимание было полным.
Утром Алиса, сидя на балконе, наблюдала за тем, как терпеливо Ники учит Кателину управлять запряженной пони тележкой. Она была благодарна Ники за то, как он внимателен к ее дочке. Ах, если бы с ней, Алисой, он не был так требователен и надменен, если бы хоть немного щадил ее гордость! В который раз она проклинала его за то, что он относится к ней, как к игрушке, и собственное тело, которое отзывалось на любую его ласку, на каждый поцелуй. Она поняла, что привыкла к нему, нет, более того, он стал ей необходим!
Вечер был похож на все предыдущие — словесная война продолжалась; но, к удивлению Ники, Алиса и ночью не перестала нападать на него.
— Почему тебе так нравится меня унижать? Женщины не игрушки, с которыми можно только забавляться в постели! Мы тоже умеем чувствовать… Ведь ты же образованный человек! Неужели ты не понимаешь, что мы равны с мужчинами.
— Равны? — изумился он. — Чушь! Зачем женщине быть «равной»? Разве недостаточно ей быть довольной и счастливой? Как ты красива! — пробормотал он, протянув к ней руку. — Иди ко мне.
Вид Алисы пробуждал в нем желание, а предаваться рассуждениям ему совсем не хотелось. Однако она не поддавалась — как все это время, с тех пор как между ними началась война!
— Черт возьми! — взорвался Ники и в раздражении оттолкнул ее от себя. — Ты невыносима! Ну почему ты вечно все делаешь мне назло? Почему я постоянно вынужден тебя уговаривать? Неужели ты не можешь признаться в своих желаниях себе самой? Думаешь, я не умею распознать, хочет меня женщина или нет? Ты хотела меня с самого первого дня!
«Знаю», — с грустью подумала она.
— Неужели тебе так трудно хоть раз в жизни сделать мне приятное? Для мужчины нет ничего более лестного, чем знать, что роскошная женщина хочет любви с ним. А ты, похоже, не в состоянии признать, что испытываешь столь естественные чувства. — Ники мрачно взглянул на лежавшую с ним рядом Алису и тяжело вздохнул. — Ладно, хоть один из нас должен быть честным. Ты победила. Завтра я уезжаю. Ты можешь тоже уехать куда-нибудь, можешь остаться здесь, мне все равно. Больше я не буду тебя беспокоить. Оставайся со своей гордостью, надеюсь, тебе не будет скучно. Иван откроет в Петербурге счет на твое имя — для нашего ребенка. Денег будет достаточно и на тебя, и на детей. Дай тебе бог найти мужчину, который станет терпеть все твои выходки.
Сказав это, Ники повернулся на бок и тотчас заснул.
Алиса, замерев от изумления, лежала с ним рядом. Как он может?! Как он может быть таким бесчувственным? Собирается утром оставить ее навсегда, а сам преспокойно заснул, словно ничего особенного не происходит!
Алиса беспокойно ворочалась в постели. В ней боролись любовь и гордость. Разве можно любить мужчину, который женщин только использует, который говорит, что если и заведет семью, то лишь с какой-нибудь юной дурочкой, покорной ему во всем? Разумеется, нельзя, и все-таки она его любит! Неужели в ней не осталось ни капли здравого смысла? Ведь она значила для него не больше, чем любая из его бесчисленных любовниц.
Но Алиса знала — когда он ее оставит, она будет безутешна, жизнь потеряет смысл, станет пустой и унылой. Так неужели она из гордыни выберет одинокое и несчастное существование? Черт возьми, чем так ценно ее тело, что она не может отдать его мужчине, которого любит? «Но он, увы, не любит меня», — с тоской думала Алиса. А ей так была нужна его любовь…
Впрочем, нельзя было не признать: Ники отдал ей немало — свое время, свое внимание; он был ласков с Кателиной, осыпал их обеих подарками, он был нежным и умелым любовником. Разве этого недостаточно? Может, она требует от него больше, чем он в состоянии дать? Ему нужна ее страсть, это ясно; так, может, стоит довольствоваться этим?
Однако голос разума нашептывал иное. Неужели она совсем потеряла голову? Или у нее нет больше гордости? Алисе приходилось с грустью признать, что это действительно так. С Ники она теряла гордость.
«А к чему ей гордость, если я потеряю Ники? — спросила она себя напрямик. — Ведь я же люблю его!»
Когда стало светать, Алиса окончательно поняла, что Ники ей нужен безо всяких условий, что она согласна на все, что он предложит. Наконец, измученная сверх меры, она заснула, и ей снились кошмары — какие-то демоны, которые утаскивали ее от Ники, темные леса и бескрайние пустыни, где она бродила, несчастная и одинокая…
Утро принесло избавление от тяжких снов, но не от тревог, их породивших. Алиса встала, исполненная решимости всеми силами удержать Ники, и, подойдя к умывальнику, намеренно громко стала плескаться. Когда за спиной послышалось какое-то движение, она поняла, что он проснулся, сняла через голову ночную сорочку и потянулась, как довольная кошка.
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь легкие занавески, освещали золотистым светом ее фигуру, и Ники невольно залюбовался ею. Она была прекрасна, как лесная нимфа, — изящная, соблазнительная, манящая… «Боже мой, да она намеренно меня возбуждает!» — догадался вдруг он и решил устоять перед искушением.
— Ничего не получится, — сказал Ники безразличным тоном, и голос его гулко разнесся по комнате. — Сегодня же утром я уеду. — Он помолчал, окинув презрительным взглядом ее фигуру, и холодно добавил: — Ты ведешь себя как шлюха.
Алисе показалось, будто он ее ударил. Но она твердо решила не придавать значения ни одному его слову.
— Ты же сам предлагал мне смириться с тем, что я чувственная и страстная, — проворковала она, не
