скал вокруг них.
Выжившие люди Фарана глядели прямо перед собой, не осмеливаясь смотреть на то, что рождалось в темных водах озера; но Фаран взглянул: вода озера превратилось во что-то похожее на вязкую смолу — в ней он видел тени рук, ног и голов, пробивавшихся на поверхность, а потом выбиравшихся на берег. Он увидел череп одного из этих проклятых существ, всего в двадцати футах от него, пустые глаза черепа горели зеленым светом. Чудь опять рождалась в озере, как и пообещал призрак внутри Равенспура.
В воздухе почувствовалось внезапное движение, туман над озером изогнулся и закрутился, как если бы над ним возник вихрь. Его воронка стала втягивать в себя замерзший туман, и поверхность воды вспенилась еще сильнее, чем раньше. Даже в стороне от озера они ощущали глубокий холод, поднимавшийся снизу, замерзшие души, выброшенные из общества людей, вынужденные жить в ледяных глубинах пруда, оживали. Весельчак остановился и, уставившись на поверхность озера, развел свои коротенькие руки в стороны и вверх, как если бы хотел сам поднять создания Ночи из глубин.
Какое-то время они стояли, не шевелясь. Начал падать густой снег. Фаран стоял, окруженный Колючими Людьми, ругая холодные снежинки, падавшие на его незащищенную голову. Наконец Весельчак опустил руки и повернулся, жестом приказав им следовать за собой. В конце озера они нашли глубокий овраг, ведущий вниз, забитый костями и окаймленный раздробленными валунами. Они пошли по руслу маленького ручья, который, как ледяная патока, медленно тек между камнями и скалами, пока не дошли до рядов огромных камней, перед которыми опять была черная вода. Ветер становился все злее и злее, как если Черный Пруд всасывал в себя воздух с горных склонов. Потом они услышали раздирающий уши рев снизу: волк был готов исполнить желание своего хозяина.
Они стали перебраться через валуны высотой с человека. Как только последний человек оказался по ту сторону, снежная буря внезапно ослабла, и можно было увидеть долину, протянувшуюся перед ними. Прямо под собой они увидели вход в тоннель, продолжение на север Барьера Айкена, выходящий из-под склона горы. Глубокая узкая расселина, прямая как стрела, бежала прямо на северо-запад. Весельчак махнул рукой, указывая направление через пропасть. По-видимому так и надо было идти, но как он собирался пересечь Барьер? Фаран собрался было спросить Весельчака об этом, но тот уже ушел вперед. Там, где заканчивался ледник, объявился голубой мост изо льда и снега, примерно в двадцать ярдов в длину, дугой изогнувшийся на пустотой. Весельчак спустился вниз и пошел по нему, не обращая внимания на треск хрупких льдинок под ногами и каскады льда, падавших вниз под тяжестью его тела.
Фаран пошел вслед за ним, но более осторожно. Прежде чем ступить на поверхность моста, он проверил ее: наверху снег был рыхлый и хрупкий, и падал вниз в неизвестную глубину черной пропасти, как только он ударил по нему ногой. Под снегом нога ощутила ледяную корку, гладкую и предательскую. Он перевел взгляд на Весельчака. Тварь стояла на другой стороне пропасти, улыбаясь своей шеей. Мост был единственной дорогой через пропасть. Фаран широко развел руки, из-за оборванных нервов левая рука пока еще не повиновалась полностью, но уже обеспечивала хоть какое-то равновесие. Он заскользил вперед, по сравнению с Веслельчаком его шаги были маленькими и неуклюжими. Остальные пошли за ним, кто как мог, некоторые ползли, болезненно обдирая руки и колени. Колючие Люди перебежали последними, хотя несколько поскользнулись и молча, без жалоб и стонов, упали в черную пропасть.
Когда все оказались на той стороне, Весельчак опять махнул рукой, и лед с ревом рухнул вниз. Итак, мост держался только ничтожной магией этой твари. С верхних склонов горы сошли маленькие лавины, как бы из солидарности к упавшему мосту.
Весельчак повел их вперед, через равнину. Его изогнутые ноги легко, не проваливаясь шли по снегу, а людям все время приходилось сражаться с сугробами высотой по колено. Мокрый снег забрался в одежду Фарана, он почувствовал как капли воды начали собираться на его высохшей коже. Он попытался не обращать внимания на неудобство, заставить свой мозг отключиться, уйти в транс. Сцена, когда он стоял прямо против Талассы, пришла ему на ум. Она была так близко. Он чувствовал, как ее воля начала сгибаться, уступать его гипнотическому действию. Он видел, что теперь она такая же, как и он, Живой Мертвец. Тем не менее по ее глазам было ясно, что ее душа еще жива, как и в Тралле, и она, пока, сопротивляется его воле. Тем не менее, еще несколько мгновений, и она была бы его, он был уверен.
Так он тащился по равнине, погруженный в себя, пока, постепенно, окружающий мир не вернулся обратно, и Фаран опять осознал, что они идут по бесконечным сугробам, в сапогах полно мокрого снега, трущегося о его высохшие ступни. Вообще вода вредна для немертвых. В голову пришла мысль остановить Весельчака и спросить, куда они идут: собираются ли они перехватить Талассу и остальных? Или это сделает волк, идущий за ними? Волчий вой стал ближе, и Фаран чувствовал, как волк быстро спускается вниз со склона горы. Фенрис. Зверь нагонит их первым. Тогда он не сможет спасти Талассу. Его последний шанс вот-вот исчезнет.
Прежде, чем он успел осознать это, первые ветки леса появились из ночи и они прошли под ними. Фаран заметил, что, несмотря на холод, на некоторых из них еще держатся зеленые листья. Под деревьями снега было меньше. Весельчак остановился. Фаран поглядел назад. Колючие Люди исчезли. Он огляделся: только что они были прямо за ним, а теперь от них не осталось и следа. Потом послышались сухие шорохи, как если бы скрипучие старые сучья терлись друг о друга, и он увидел одного из них, другого, а затем и всех остальных, почти невидимых, идущих по лесу, тени, скользящие среди стволов деревьев.
Весельчак сделал странный жест рукой, и Колючие Люди опять стали невидимыми, слившись с деревьями. Фаран напряг слух, пытаясь услышать волка. Ничего. Неужели Талассе удалось убежать?
Весельчак прервал его мысли. — Лорн лежит на северо-востоке, — сказал он.
— Что с людьми? — спросил Фаран.
— За ними идет волк — возможно он сделает всю работу за нас, — ответил Весельчак. — Если нет, мы должны будем закончить то, что не удалось в туннелях.
— Очень хорошо, — ответил Фаран, глядя на юг. Она была где-то там, возможно даже не зная о том, что идет за ней. Ему очень хотелось приказать своим оставшимся Жнецам убить Весельчака, но у них не было и тени шанса, во всяком случае не с Колючими Людьми за деревьями.
Он чувствовал, что Колючие Люди собрались вокруг них, требуя, чтобы он шел в лес, к городу Лорн, до которого собирался добраться барон — там они должны найти второй артефакт и уничтожить его. И тогда мир опять начнет погружаться в вечную темноту: наступит царствование Исса.
И тем не менее ему показалась, что жизнь, от которой он давно отказался, все еще корчится в его предательском сердце. Какая радость в вечном королевстве ночи без ее лилейно-белой плоти, без обещания ее крови?
Холод, даже более сильный, чем холод крови, текущей через его тело, или холод ледяного ветра, медленно опускался на него.
ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА. Последняя Сторожевая Башня
Хотя, что довольно странно, на вершине горы ветра не было вообще, поднявшиеся штормовые облака встретили Уртреда, когда он спускался по северному склону Равенспура, и вскоре ему уже пришлось сражаться с воющей на все голоса снежной бурей. Тем не менее он бежал так, как если бы за ним гнался сам Исс. Но его преследовал только ужасный вой волков, доносившийся сверху.
Крутая каменистая тропинка стала более ровной и он перевалил через последние валуны. Теперь перед ним лежала ровная поверхность, покрытая снегом, глубиной по колено. Он был на северной равнине. Как он найдет Талассу и остальных, в такую бурю? Летящие снежинки ослепляли, так что он знал только то, что где-то слева бежит продолжение Барьера Айкена, а на севере находится лес. Быть может ему надо прежде всего добраться до леса? Он должен идти на север.
Его магия ушла, нет ничего, что могло бы вести его через темноту, но, наверное, с ним был Ре, потому что после нескольких часов борьбы с сугробами он оказался на опушке леса. Первый за много часов порыв теплого ветра, прилетевший из леса на севере, разогнал снег, и во внезапно наступившем затишье Уртред увидел еще одну сторожевую башню, темный силуэт в ночи — двойник тех, которые были на южном Равенспуре и в Годе. Он внимательно поглядел на нее, спрашивая себя, обитаема ли она. Судя по внешнему виду она была покинута, но, пока он смотрел, клуб дыма вылетел через открытую дверь и унесся прочь. Тем
