вы еще не разучились петь?
– Как можно! – Андре легко вскочил в седло. – Ничего не обещаю, но постараюсь… Спасибо за гостеприимство!
Элиза усмехнулась и помахала рукой всем отъезжающим.
– Эй, господин де Ру! Я надеюсь на вас! Возвращайтесь к обеду. Он будет постным, но смею вас заверить – мой повар знает свое дело и деньги получает недаром!
Маленький отряд выехал за ворота.
Лошади осторожно ступали по хрупкой корке наста. Анна-Женевьева, щурясь, смотрела на солнце и счастливо улыбалась. Андре не предпринимал никаких попыток возобновить прерванный после завтрака разговор и, напротив, хмурил брови, думая о чем-то своем. Де Ру радовался, что боль в ноге прошла, и любовался герцогиней. Один из стражников ехал впереди всех и осматривал дорогу. Фабьен охотнее сделал бы это сам, но ему очень не хотелось оставлять Анну-Женевьеву с аббатом. Впрочем, Андре словно не замечал сияющих глаз молодой женщины.
Проводив прекрасную паломницу к источнику, он отправился к себе. Дел у аббата де Линя было предостаточно. Довольно и того, что он вчера ничем не занимался. Нельзя сказать, что столь неожиданное знакомство с одной из знатнейших и красивейших дам Франции совсем не заинтересовало его. Но ровные столбики цифр монастырской отчетности и долгий разговор с преподобным де Билодо сразу развеяли романтические мысли о прекрасной герцогине.
А вот Анна-Женевьева вся пребывала во власти грез.
До замужества она ездила в гости и на приемы только под строгим надзором матери. А принцесса Шарлотта, хорошо помнившая ошибки своей молодости, слишком пристально наблюдала за дочкой. Принцесса-мать считала, что до поры до времени дочь не должна выслушивать комплименты кавалеров. Может быть, это была элементарная ревность со стороны стареющей красавицы?
Став женой герцога де Лонгвиля, Анна-Женевьева, разумеется, вышла из-под материнской опеки. Ее сразу же атаковали назойливые светские кавалеры, но их внимание было ей в тягость. Никому из них пока что не удалось занять место в ее сердце.
Но сейчас Анна-Женевьева словно бы проснулась.
Она видела, что на нее восхищенно смотрит не только Фабьен де Ру, но и все его подчиненные. Ах, бедняга Фабьен! Он стал невольной жертвой в науке соблазнения и кокетства, которую Анна лишь начинала осваивать. К сожалению, она сама не понимала, может ли она ответить на чувства де Ру. Анна была столь неопытна, что не могла даже определить, влюблена ли она в него или нет.
Но внезапно с нею случилось иное.
Синеглазого священника с тонким правильным профилем она запомнила еще на лестнице у коадъютора. Сначала ее удивило явное почтение к незнакомцу, которое выказал отец Лепин. А потом…
Об этом Анна старалась не думать, потому что тогда ей сразу становилось страшно и жарко. В васильковой глубине глаз аббата де Линя светилась некая тайна. Загадочный господин! Священник с военной выправкой, ученый, умеющий галантно подать даме руку с соблюдением всех правил дворцового этикета…
Как же ей хотелось разгадать аббата де Линя!
Опираясь на руку де Ру, она прошла в часовенку, которая была выстроена над живительным ключом. Завидев знатную даму под густой вуалью, монахи поторопились выгнать на улицу всех простолюдинов. Те внакладе не остались: девушка щедро раздала милостыню.
По случаю холодной погоды никто не окунался в источник. Паломники пили святую воду, умывали ею лицо и слегка смачивали ноги.
Де Ру помог герцогине разуться. Это было легко: Анна-Женевьева предусмотрительно не стала надевать обычные дамские чулки, заменив их короткими, в мужском стиле.
– Помогите мне спуститься! – попросила она.
Могла бы и не просить: де Ру уже стоял на первой ступеньке лесенки, ведущей к воде, и протягивал ей руку.
– Мадам, вы рискуете простудиться! – озабоченно сказал он, глядя на еле заметно подрагивающую водную гладь.
– Пустяки! – ответила она, но не смогла сдержать невольную дрожь.
Однако подобрала юбки и храбро шагнула в воду.
Было совсем не холодно. Просто щиколотки вдруг слегка защипало. Постояв с минуту на месте, герцогиня жалобно посмотрела на своего стража.
– Все? – только и спросил де Ру, подхватывая девушку на руки и унося к каменной скамье, где лежало предусмотрительно разостланное полотенце.
– Наберем воды для кузины! – предложила герцогиня, умывшись. Ее щеки раскраснелись, глаза сияли. – Я полагаю, мы будем ездить сюда каждый день, правда?
Де Ру учтиво кивнул.
Обратная дорога пролегала вдоль стен аббатства. Эта часть Нуази была выстроена еще в тринадцатом веке, старинные укрепления начинали медленно разрушаться. Кое-где стояли строительные леса.
Де Ру настороженно поглядывал на рабочих, возившихся с камнями на четырехметровой высоте. Но Анна-Женевьева сама соблюдала все меры предосторожности и не подъезжала близко к стене. В колеях скопилась талая вода, но это было лучше, чем ехать по снежной целине.
Навстречу путешественникам попался преподобный Шарль де Билодо в сопровождении трех или четырех священников. Он как раз ехал проверять, насколько качественно и быстро работают плотники и каменщики.
Анну-Женевьеву тотчас бросило в краску: среди всадников на гнедом жеребце гарцевал Андре де Линь, успевший переодеться в сутану, но отнюдь не потерявший при этом своей военной выправки.
– Здравствуйте, дражайшая родственница! – сказал преподобный де Билодо, натягивая поводья своего коня (святой отец состоял в дальнем родстве с домом Конде). – Как вы себя чувствуете?
– Настолько хорошо, что нашла в себе силы съездить к источнику! – улыбнулась девушка. – Прошу прощения у вашего преосвященства, что приветствую вас, не сходя с седла.
– Как чувствует себя мадам де Бланшетт? Вы ведь остановились у нее?
– Да, она родственница моего мужа. Она послала вам привет и пригласила в гости.
Герцогиня заметила пристальный взгляд, направленный на де Ру.
– Позвольте представить вам, святой отец, начальника моей охраны. Шевалье Фабьен де Ру спас на поле боя жизнь моему брату, а теперь охраняет мою… Это великолепный воин, настоящий дворянин и образцовый христианин. Вы, надеюсь, вскоре убедитесь в этом сами… Мадам де Бланшетт просила узнать, появитесь ли вы у нас нынче вечером?
– Сегодня вряд ли. А вам, моя милая, советую ездить на службы не сюда, а в Бюре-сюр-Иветт. Это несколько дальше, зато дорога не так утомительна…
– Но вы ведь там не служите? – спросила девушка, опустив глаза.
– Нет, я сейчас почти не выезжаю из аббатства. Здесь слишком много мирских дел. К тому же у меня есть прекрасные помощники. Преподобный отец де Шантелу каждый день ездит в Рамбуйе, преподобный де Марли – в Шеврез. А преподобный де Линь по средам, пятницам и воскресеньям будет служить мессу как раз в Бюре-сюр-Иветт.
– Сегодня среда… – еле слышно прошептала герцогиня, подняла голову, встретилась взглядом с аббатом де Линем, и ее щеки вспыхнули еще ярче.
Правда, и Андре на сей раз выдал себя. Он тоже слегка покраснел и с преувеличенным старанием начал поправлять перчатки.
Настроение у де Ру опять испортилось. Он ничего не имел против вечернего посещения мессы, но не той, что будет служить Андре.
– Аббат уедет после мессы или же может остаться переночевать у мадам де Бланшетт? – робко осведомилась герцогиня. – Мы начали спор про литературу, но не закончили его…
Преподобный де Билодо улыбнулся.
– Я разрешаю аббату остаться там до утра. Насколько я понимаю, старые знакомства возобновляются,
