– Вы обещали быть сегодня на ужине у Элизы!
– Ах, да, ужин… – Святой отец поморщился. – Прошу простить меня, мадам! Мне нужно вернуться в аббатство.
– Но… – Анна почувствовала, что сейчас заплачет.
– Не огорчайтесь, прошу вас! Возможно, если я предложу вам завтра прогуляться верхом, это искупит мою вину перед вами?
Герцогиня просияла.
– О, конечно, искупит! – и добавила застенчиво: – Ваша проповедь была прекрасна. Я… я никогда не слышала ничего подобного.
– Из ваших уст похвала вдвойне приятна, мадам.
Некоторое время они ехали вместе, а затем Андре попрощался и свернул к аббатству. И герцогиня, и де Ру смотрели ему вслед, пока священника не поглотила темнота.
– Слова отца де Линя западают в душу, – сказал Фабьен. – Он один из лучших проповедников, которых я слышал в своей жизни, а слышал я немало. Такие проповедуют солдатам перед началом боя. Но на войне их проповеди проникнуты трагизмом. А здесь… Я не нахожу слов, чтобы передать свое впечатление от проповеди.
Герцогиня молча кивнула.
На следующий день Андре появился в Беруаре к полудню. На его лице не было ни следа вчерашней усталости. В ярком солнечном свете, льющемся с небес, аббат выглядел молодым и беспечным; этому способствовало и светское платье, которое он снова надел (гораздо удобнее для прогулки верхом, чем сутана).
Сияющая Анна-Женевьева выглядела великолепно в бледно-голубой амазонке, подбитой мехом, в горностаевой накидке и прелестной шляпке с перьями, заколотыми топазовой брошью. Андре глаз не мог от нее отвести. Де Ру, впрочем, тоже.
Стоял прекрасный день, обещающий близкую весну. Птицы весело щебетали в ветвях деревьев, кое-где под пластами снега уже начали журчать ручьи, солнце сверкало в небесной синеве.
– Куда отправимся? – спросила Анна, когда всадники выехали из замка.
– В ту сторону, – Андре махнул рукой на запад. – Там красивые места.
– Вы хорошо знаете окрестности, аббат? – осведомился Фабьен.
– Да, – Андре замялся, но потом продолжил: – Я часто бывал здесь в юности. Я хорошо знаю и сам Париж, и его окрестности.
– В таком случае, показывайте путь!
– Охотно. Пожалуй, мы поедем до речки под названием Иветт. Сейчас она еще подо льдом, но там все равно очень красиво.
Весело переговариваясь, всадники двинулись в указанном направлении. Анна смеялась шуткам священника и произносила изящные фразы, заставлявшие мужчин улыбаться. Когда Андре предложил спешиться, чтобы осмотреть поближе прелестную рощицу, Анна охотно согласилась. Святой отец помог ей сойти с седла. Их руки соприкоснулись, взгляды на мгновение встретились. Оба затаили дыхание. Оба знали, что происходит, боялись этого и наслаждались каждой минутой.
В рощице было хорошо, сновали по ветвям деревьев проворные птахи, звенел ручей.
– Это еще один источник, – объяснил Андре, указывая на грубо обтесанный камень, из-под которого пробивалась вода.
Хрупкие края льдинок у ручейка напоминали неровные куски сахара.
– Маленький, но какой упорный! – сказала Анна, подразумевая напор, с которым билась из-под камня водяная струйка.
– Да, мадам. Упорства ему не занимать. Эта вода точит камень не первый десяток лет.
– Куда мы поедем дальше? – Анна-Женевьева выпрямилась. – Элиза говорила, что здесь неподалеку есть еще один замок…
Андре помолчал, затем ответил:
– Все верно. Один из замков герцогов де Шеврез. Но сейчас он заброшен. Если там и живет кто-то, так лишь пара слуг. Не знаю, можно ли проехать туда… Я посмотрю. Подождите меня несколько минут.
Не дожидаясь согласия герцогини, Андре подбежал к лошадям, вскочил в седло и поскакал, взметая снежную пыль. Анна горестно посмотрела на шевалье де Ру.
– Я сказала что-то оскорбительное? Но ведь…
– Не думаю, мадам, – мягко ответил Фабьен. – Полагаю лишь, что с этими местами у святого отца связано очень много воспоминаний.
– Отчего вы так решили?
– Я… гхм. Он ведет себя как человек, не раз тут бывавший, – принялся объяснять де Ру.
– Может быть, вы и правы… – пробормотала герцогиня.
Де Линь вернулся быстро.
– Прекрасная дорога и отличный вид! – крикнул он, осаживая своего скакуна. – Давайте съездим туда!
– Ах, давайте поедем!
Фабьен поддержал ей стремя и помог забраться в седло. Анна-Женевьева постаралась устроиться как можно удобнее и вдруг воскликнула с досадой:
– Какая я неловкая! Аббат, я уронила свой веер, а шевалье де Ру трудно наклоняться. Вы не поднимете?
Андре точно оцепенел. Он несколько секунд расширившимися глазами смотрел на девушку.
– Вы не поднимете мой веер? – повторила Анна-Женевьева.
Де Линь даже не соскочил – сорвался с седла, неловко приземлился и еле удержал равновесие. И, не отводя от лица герцогини напряженного взгляда, сделал несколько шагов в ту сторону, где в снегу валялась дамская безделушка.
– Откуда он у вас? – спросил он дрогнувшим голосом, поднимая и разглядывая веер.
– Госпожа де Монбазон подарила! – ехидно усмехнулась герцогиня. – Возлюбленная моего мужа и теща госпожи де Шеврез! Вееру самое место валяться на этой дороге! Но герцог требует, чтобы я с ним не расставалась!
Андре еще раз заметно вздрогнул. Какая-то перемена произошла в нем. Теперь его взгляд сиял совсем не потому, что что-то вызывало в нем воспоминания.
– Вот вам ваш веер! – сказал он, протягивая Анне-Женевьеве ее собственность. – Мадам, можно вам дать совет?
– Да, пожалуйста! – ответила девушка. – Если он хорош, я охотно ему последую.
– Выкиньте его. Сейчас. Немедленно. Вас унижают, а вы терпите. Пусть валяется на этой дороге. Тут ему и место. Я вечером подарю вам новый. Хотите?
Что-то такое было в его голосе, что герцогиня вдруг вспыхнула и с неожиданной злостью отшвырнула веер в сторону. Причем постаралась сделать так, чтобы тот отлетел как можно дальше.
Андре улыбнулся, Анна ответила ему широкой улыбкой.
Втроем они скоро доехали до замка и, полюбовавшись на стены и башни, поворотили коней.
Солнце было в зените. Под его теплыми лучами таял снег, к реке бежали ручейки.
– Еще неделя – и появится первая трава! – сказал де Ру, с наслаждением вдыхая чистый воздух.
– Весна! Совсем скоро и так рано в этом году! – Герцогиня мечтательно прикрыла глаза. – Давайте не будем мчаться, как королевские курьеры, лучше насладимся неспешной прогулкой.
Мужчины не возражали.
Они переехали через мост и направились по узкой дорожке, петляющей между деревьями. Герцогиня – в центре, по бокам – двое сопровождающих. Фабьен радовался покою, но не забывал посматривать по сторонам. Просто так. Вряд ли что-то могло случиться на мирной проселочной дороге.
Однако все его благостное настроение вмиг улетучилось, когда откуда-то донесся легкий, еле уловимый щелчок, странно похожий на звук взводимого курка. Фабьен заметил, что Андре тотчас приподнялся в стременах и достал из седельной кобуры пистолет. Теперь аббат де Линь совсем не напоминал
