правый бок… Противник незамедлительно воспользовался этим и сделал выпад… Но тут Фабьен ловко увернулся и, в свою очередь, нанес удар в незащищенное место. Через мгновенье незнакомец уже лежал на земле с пронзенной грудью.
Выражение торжества на лице незнакомца сменилось маской ужаса. Он захрипел, попытался вырвать из груди глубоко ушедшее туда лезвие, но руки его не слушались. На губах его показалась кровавая пена, и он начал медленно валиться с коня – Фабьен едва успел выдернуть шпагу. Конь дворянина, почуяв кровь, захрапел и попытался встать на дыбы; де Ру едва удержал его за поводья. Раненый бок саднил: ну вот, еще одна испорченная рубашка, и камзол зашивать придется. Фабьен обернулся, и как раз вовремя – Андре с победным кличем пронзил своего противника шпагой. Тот беззвучно упал в снег. Аббат вытер пот со лба, опустил окровавленную шпагу и кивнул, заметив взгляд де Ру.
– Семеро убитых, – невозмутимо сказал шевалье. – Кто-то дорого оценил вашу жизнь, аббат.
Андре нахмурил брови.
– Отчего вы решили, что они охотились именно за моей жизнью?
– Вот этот господин, – Фабьен кивнул на своего мертвого противника, – просил меня забрать герцогиню, уехать и оставить вас ему.
– Хм!
Андре посмотрел на Анну-Женевьеву и тут же расцвел в улыбке.
– Большое вам спасибо, герцогиня, за то, что прикончили этого малого! – Он кивнул на одного из мертвецов.
– Он пытался застрелить вас, целясь в спину! – негодующе сказала герцогиня. – Я не могла поступить иначе!
Андре подъехал к ней, взял ее руку и поцеловал кончики затянутых в перчатку пальцев.
– Я и не думал, что вы могли поступить иначе! Вы дадите фору многим мужчинам, ваше высочество!
Анна-Женевьева порозовела, а Фабьен насупился. Де Линь выпустил руку герцогини и вновь повернулся к де Ру:
– Ну-ка, поглядим, кому это так не терпелось отправить меня на тот свет!
Сейчас он совершенно не был похож на священника: в светской одежде, забрызганный кровью врагов, перед герцогиней был настоящий дворянин, драчун и забияка. Фабьен подумал: надо будет узнать об этом человеке побольше. Уж очень много в нем странностей.
Аббат спешился и подошел к телу последнего из убитых де Ру противников.
Косые лучи солнца, низко висящего над горизонтом, освещали поле сражения недобрым оранжевым светом. Новых нападений ожидать, по-видимому, не стоило – негодяев было только семеро. Точнее, шестеро наемников и неизвестный дворянин.
– Он желал свести счеты именно с вами! – еще раз пояснил де Ру, спешиваясь и помогая сделать это герцогине.
Андре мрачно кивнул. Он как-то странно смотрел на мертвеца. Фабьен в очередной раз подивился: в этом взгляде смешались жалость, презрение и невероятное, не поддающееся никакому описанию облегчение. Словно аббат ожидал увидеть распростертым на земле кого-то другого, кто столь же яростно желал бы ему смерти.
– Старые счеты? – негромко спросил де Ру.
– Нет. К счастью, новые, – Андре, ничего более не поясняя, наклонился над убитым, закрыл ему глаза, осенил себя крестным знамением и зашептал молитву.
Герцогиня, по-прежнему сохранявшая хладнокровие, подошла поближе и тоже склонилась над неизвестным дворянином. Смерть еще не успела обезобразить его черты, лицо было вполне узнаваемым. И Анна-Женевьева, видимо, наконец узнала лежащего на земле человека.
– Филипп д’Исси-Белльер! – изумленно вырвалось у нее.
– Именно так! – Андре закончил молиться и еще раз перекрестился. – Вы знали его?
– Я видела его несколько раз на приемах. Он ведь племянник… – Анна закусила губу, не договорив.
– Зря я подумал, что этот трус ограничится угрозами и мерзкими шутками… Господин де Ру, я – ваш должник. Я бы не смог убить этого несчастного. Он слишком жалок…
– Откуда вы знали друг друга? – хмуря брови, спросила герцогиня. Ее голосок дрожал от непонятного Фабьену волнения.
– Все очень просто, ваше высочество! – Андре устремил на герцогиню спокойный, ясный взгляд, который доказывал, что аббат не намерен лгать. – Этот человек растрачивал средства аббатства в Нуази. А я вскрыл эти траты. Опасаюсь, что еще не все; иначе с чего бы ему так беспокоиться? Ему пока лишь объявили строгий выговор. Повод пошутить с куклой, повод уязвить меня, но убивать…
– А-а-а! Поняла! – герцогиня неизвестно почему рассмеялась. – Простите, аббат, но я подумала… неважно что, но я смиренно прошу у вас прощения.
– Полноте, мадам! – Андре слегка улыбнулся. – Это были проблемы покойного, а не мои. Его ненависть ко мне была основана на том, что я помешал ему воровать.
– Он тоже священник? – удивился Фабьен.
Славные, однако, настали времена! Аббаты дерутся на шпагах, выясняя отношения друг с другом!
– Да, – вместо Андре ответила герцогиня. – Он – племянник Клермона д’Исси-Белльер, личного секретаря моего дяди.
– Если я не ошибаюсь, вы, ваше высочество, приходитесь племянницей парижскому архиепископу? – осведомился аббат, вытирая шпагу о снег и не без брезгливости смахивая платком брызги крови со своего лица и дублета.
– Именно так! – Анна-Женевьева кивнула. – Фабьен, вы в самом деле оказали многим неоценимую услугу, убив этого мерзавца. Я вижу, что вы смущены. Не стоит. Да, он носил сутану, но это не мешало ему совершать богомерзкие дела! Если я правильно помню, то свое предыдущее место он потерял как раз с месяц назад, после скандала с баронессой де Блере…
– Что он сделал? – спросил де Ру, также вытирая свою шпагу о снег.
Делал он это левой рукой, ибо раненая правая почти онемела. Ноги онемели тоже, но не от ран, а от холода: сапоги его насквозь промокли в студеной снежной каше.
– У него было любовное похождение… Причем не с самой баронессой, а с ее сыном. Мальчишке едва исполнилось семнадцать, он оказался просто глуп и достаточно развращен для своего возраста, а этот…
Герцогиня скривила губы и замолчала. Подобные речи не пристало произносить благородной даме. Де Ру не без улыбки подумал, что Анна-Женевьева сама была ненамного старше этого мальчишки.
– Доедем до деревушки и пошлем кого-нибудь сюда! – Андре свистом подозвал своего скакуна. – Пусть это были убийцы, но я не хочу, чтобы их трупы осквернили волки. К тому же господину д’Исси-Белльер, думаю, совсем не обязательно знать, кто убил его племянника. Насколько я успел понять, он был искренне привязан к родственнику и не постоит за ценой, чтобы выяснить правду.
– Правда не порочит ни вас, ни Фабьена, ни меня! – заявила герцогиня с непоколебимой уверенностью. – Но я согласна с вами. Не стоит предавать огласке то, что здесь случилось. Поехали, господа, солнце совсем низко. Я устала и не хочу, чтобы этот день принес еще что-нибудь неприятное…
– Меня могут заподозрить, – Андре поспешил поддержать герцогине стремя, на секунду опередив Фабьена. – Мы с ним открыто повздорили в присутствии настоятеля, он наговорил мне массу неприятных вещей.
– Но ведь вы его не убивали и можете повторить это под присягой, не прибегая к ложной клятве. А Фабьен всего лишь защищал меня. Следовательно, он не может быть признан виновным! – горячо воскликнула герцогиня.
Де Ру смутился от подобного проявления дружеских чувств по отношению к нему.
Через пять минут злополучное место скрылось из виду за редким перелеском.
– Они ждали меня на парижской дороге и слишком поздно увидели, что я еду не один и другим путем! – тихо пояснил Андре, улучив момент, когда Фабьен поравнялся с ним, и они поехали бок о бок. –
