Но похоже, Фредди это не убедило.
— Как же ты думаешь успеть до того, как она придет к отцу?
Рейн взглянул на своего нетерпеливого кузена. Чтобы немного успокоить Фредди, он решил посвятить его в детали плана, который начал складываться в его голове.
Хэвиленд отложил газету в сторону.
— Я собираюсь посетить одно из ее знаменитых суаре[2], которые она устраивает в своем лондонском доме по вторникам.
— Но до вторника еще четыре дня!
— А крайний срок, который она тебе определила — среда. Обещаю, что к этому времени письма будут лежать у тебя на столе.
— И как ты это провернешь? — спросил Фредди, отправляя в рот кусок вареного всмятку яйца, а вслед за ним щедрую порцию копченой рыбы. Нависшая угроза катастрофы, видимо, никак не повлияла на его здоровый аппетит.
— Ты говорил, мадам Совиль держит корреспонденцию в шкатулке с драгоценностями?
— Да, в своей спальне.
— Значит, я обыщу ее спальню, пока она будет кем-нибудь занята.
— Не думаю, что тебе будет легко провальсировать сначала в ее будуар, а потом обратно незамеченным. Как именно ты планируешь это сделать?
— Давай оставим детали мне… — Рейн резко оборвал реплику, увидев в дверях столовой своего элегантного мажордома Брэмсли, а за его спиной — мисс Мадлен Эллис собственной персоной.
Ее появление вызвало в нем неожиданный прилив радости, но он быстро заглушил это чувство, раздумывая над тем, как много она могла услышать. Рейн поднялся в вежливом приветствии в то время, как Брэмсли объявил о ее прибытии.
Фредди тоже вскочил и, проглотив кусок, выпалил:
— Мисс Эллис, а вас как сюда занесло?
Она замерла на пороге, понимая, что своим появлением прервала разговор.
— Вы уже завтракали? — спросил ее Рейн.
— Нет еще, мне было неудобно обременять поваров Дэнверс-холла приготовлением завтрака для меня одной.
— Так вы присоединитесь к нам?
Посмотрев мельком на обоих джентльменов, она кивнула.
— Я бы не отказалась.
— Брэмсли, пожалуйста, обслужите мисс Эллис, — сказал Рейн, усаживая ее, после чего вернулся на свое место.
Смущенный Фредди быстро вытер салфеткой рот и принялся извиняться.
— Простите великодушно, мисс Эллис. Это уже второй раз, как я выставил себя полнейшим болваном.
Она мягко улыбнулась.
— Если и болван, то очень милый: По правде говоря, мистер Лансфорд, приятно встретить прямодушного джентльмена. В этом вы напоминаете моего младшего брата Джерарда.
Фредди осклабился, явно успокоившись.
— Вы шли пешком из Дэнверс-холла? — спросил он, пока мажордом наливал ей кофе и подносил угощение.
— Да, тут ведь недалеко — не более полумили. Я люблю пешие прогулки. Дворецкий в Дэнверс-холле рассказал мне, как сюда добраться. Виды на реку великолепны, уже тут и там появляются осенние краски.
Затем, обращаясь к Рейну, она понизила голос, чтобы Брэмсли не смог ее услышать.
— У меня к вам серьезный разговор, милорд.
Как только мажордом управился, граф отпустил его. Брэмсли служил у Рейна уже долгие годы, и ему можно было безоговорочно доверять, но если мисс Эллис хотела поговорить с ним без посторонних, то не было причин ей в этом отказывать.
Девушка подождала, пока слуга удалится, и промолвила:
— Мистер Лансфорд, похоже, овладел искусством извиняться в совершенстве. Пора бы вам у него поучиться, милорд.
— Да? — он уставился на нее поверх чашки с кофе. — Я должен перед вами извиниться, мисс Эллис?
— Вы и сами знаете, что должны — за то, что бросили меня в Дэнверс-холле. Хотя вы и объявили, что ваши светские манеры оставляют желать лучшего, вы не можете не понимать, что вопиюще бестактно навязываться в гости без предупреждения.
Несмотря на то что сказано это было шутливым тоном, глаза Фредди округлились: ему еще не доводилось видеть, как отчитывают графа Хэвиленда.
Для самого графа это тоже было в новинку.
Рейн отхлебнул кофе, прежде чем ответить с нарочитой несерьезностью.
— Леди Дэнверс уже привыкла к моим дремучим манерам. Так что вы можете возложить бремя ответственности на меня.
Мисс Эллис тут же парировала:
— Но от меня-то она будет ожидать хороших манер, раз я претендую на место преподавателя в ее пансионе. Поэтому мне бы не хотелось портить себе репутацию еще до встречи с хозяйкой.
— Да, конечно. Но разве я не заработал очко, спасая вашу репутацию?
Она любезно улыбнулась.
— Безусловно, но от такого блистательного шпиона, как вы, можно было ожидать более тонкой работы.
— Но у меня было слишком мало времени.
— Довольно слабый аргумент, не так ли? — сказала она, глядя на него беспристрастно. Вынуждена констатировать — на этот раз вы не соответствовали своей хваленой репутации, лорд Хэвиленд.
Рейн недоумевал, зачем она на него нападает? Впрочем, ее сияющие глаза говорили о том, что она получает от этого удовольствие.
А Мадлен продолжила в том же духе:
— Я постараюсь простить вас, милорд. Но, разумеется, я не могла остаться этим утром в Дэнверс- холле. Когда леди Дэнверс вернется домой, я попрошу вас представить меня ей по всем правилам этикета. А до того я собираюсь оставаться у вас, в конце концов, вы сами решили быть ответственным за меня.
Рейн наклонил голову.
— Да, решил, — согласился он, все более веселея, — и вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите.
— Благодарю.
Мисс Эллис повернулась к Фредди, намазывая маслом кусок хлеба.
— Пожалуй, это я должна перед вами извиниться, мистер Лансфорд. Я не хотела нарушать ваши планы вчера и вмешиваться в ваш с лордом Хэвилендом разговор сегодня. Прошу вас, продолжайте. Речь, кажется, шла о поиске писем в будуаре некой леди?
Фредди чуть не подавился, в то время как Рейн едва удержался от смеха. Теперь он не сомневался: Мадлен мстит ему за то, что он бросил ее в Дэнверс-холле. И она, конечно же, подслушала их план и сделала какие-то выводы.
В ответ на смущенный взгляд Фредди девушка сочувствующе улыбнулась.
— Было нетрудно догадаться вчера, мистер Лансфорд, что у вас неприятности.
— Можно и так сказать, — проговорил он угрюмо.
— Полагаю, дело касается сердечных вопросов?
— Ну… не совсем так.
— А что же тогда?
Рейн вмешался до того, как Фредди выболтал больше, чем нужно:
