было бы оскорбительно, если бы она пришла на церемонию в джинсах и футболке. И только из уважения к священнику и к церкви, Фейт переменила свое решение.
— Не припомню, когда последний раз я венчал пару по специальному разрешению, — сказал викарий, и Фейт поняла по его голосу, что он считает их безумно влюбленными.
Безумно влюбленные! Именно такое чувство Фейт испытывала когда-то по отношению к Нэшу. Когда- то…
Воспоминания о том, какие чувства она испытывала с ним в постели, отказывались покидать ее. Но это не значит, что она еще любит его, пыталась разубедить себя Фейт, борясь с охватывающей ее паникой. Как может она любить его после того, что он сделал?
Атмосфера в церкви была спокойной и умиротворяющей — атмосфера тихого благоговения. Поколениями здесь молились люди, и это ощущение причастности к великому тронуло душу Фейт, наполняя ее силой, оказывая поддержку.
Никакая свадьба не может состояться вот так — во взаимной вражде и недоверии.
Она не смогла заставить себя посмотреть на Нэша, когда они вместе вышли из церкви.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Я ухожу. В среду я обычно убираюсь наверху — правда, теперь работы прибавилось, ведь мне нужно менять белье на двух кроватях.
Фейт не понравились осуждающе-насмешливые нотки в голосе экономки, но она не подала виду, что это ее задело. Неудивительно, если Дженсон кажется странным тот факт, что молодожены спят не только на разных постелях, но и в разных комнатах.
Она состроила гримасу, глядя в зеркало и вспомнив злые слова, которые кинула Нэшу в день их свадьбы:
— Может быть, теперь я и должна делить с тобой жизнь, Нэш, но никогда, ни за что я не буду делить с тобой постель!
— Отлично, я тоже не планировал это делать, — не задумываясь ответил Нэш.
— Ты уже сделал то, что захотел, ведь так? — уколола его Фейт, с трудом скрывая отчаяние и боль, которые терзали ее.
— Пытаешься сказать, я знал, что ты была девственницей, и что я намеренно… — с угрозой начал Нэш, потом остановился и покачал головой. — Мы теперь женаты, Фейт, — сказал он бесцветным голосом. — А это значит, что нет никакого смысла пытаться заставить меня изменить мое мнение, правда?
— Но мы будем спать в разных комнатах! — упрямо настаивала Фейт, ожидая, что он будет спорить с ней.
Но Нэш не стал спорить. Он просто пожал плечами и ответил:
— Если ты так хочешь…
Конечно, именно этого она и хочет… Так было и так осталось. Разве что-то изменилось?
Наверное, только ее гордость заставляла Фейт чувствовать себя столь неуютно от того замечания, которое отпустила миссис Дженсон. Впрочем, у Фейт было гораздо больше забот, чем волноваться по поводу взглядов экономки на их брак.
Гораздо больше!
Стоял жаркий, душный день, и Фейт уже винила погоду в том, что ей никак не удавалось сконцентрироваться на работе. Еще несколько дней, не больше недели, и она сможет узнать, каков результат их совместной ночи.
Она инстинктивно взглянула на левую руку. Кольца сидели немного свободно, и она задумчиво повертела свадебное кольцо с бриллиантом.
— Зачем ты подарил мне два кольца? — спросила Фейт недовольно, когда они возвращались в «Хаттон-хаус» из церкви.
— Они продавались в паре, — ответил Нэш, недоуменно пожав плечами.
В паре…
Теперь они были парой с Нэшем — в глазах всего остального мира и по закону.
Она попыталась дозвониться до Роберта, чтобы сообщить о том, что они с Нэшем поженились, но его секретарь ответила, что мистер Ферндаун в Шотландии, навещает старшего кузена, который заболел.
— Он попросил передавать ему только самые важные сообщения, — проинформировала она Фейт.
Фейт беспомощно посмотрела на планы, с которыми должна была работать сегодня. Как ни старалась, она не смогла продвинуться ни на шаг. Только Фейт начинала делать заметки о том, как переоборудовать дом для нужд Фонда, перед ее взором возникал Филипп и она вспоминала, с какой гордостью, с каким блеском в глазах он показывал ей «Хаттон-хаус».
Наконец она отложила работу, поднялась к себе, сменила футболку на легкий топ, а затем вышла в сад. Нэш уехал по делам, и дом был полностью в ее распоряжении. Рассеянно она наклонилась, чтобы выдернуть сорняк из клумбы. Полтора часа спустя на садовой дорожке была уже гора сорняков, но Фейт упорно продолжала ее увеличивать.
Тем временем небо потемнело, приобретя металлический оттенок, а воздух потяжелел, как перед грозой. Кажется, природа собиралась подарить долгожданный дождь.
Нэш нахмурился, войдя в пустой кабинет. Фейт явно не было в доме, но машина ее на месте. Он нахмурился еще больше, внимательно изучив планы, над которыми она работала. Планы касались первого этажа дома, и из заметок Нэш мог понять, что она убеждена в непригодности существующего кухонного оборудования для нужд Фонда.
Она нарисовала маленький детализированный план, по которому многие большие комнаты могут быть разделены, чтобы оптимально организовать пространство для проживания нескольких семей. Нэш хотел уже отложить их, но напрягся, увидев планы, которые лежали под ними. Здесь был изображен первый этаж «Хаттон-хауса», очень похожий на нынешний, но с добавлением симпатичного зимнего сада и с изменением старой кладовой и буфетной комнаты около кухни, очевидно с целью освободить площадь для семейной гостиной…
Дело, которое Нэш улаживал в Нью-Йорке, было непростым. Но он уже близок к успешному завершению, думал Нэш, поднимаясь на второй этаж. В холле он выглянул в окно и увидел Фейт, которая, казалось, без устали полола сорняки. Коротенький топ обнажал загорелую кожу на спине. Она высоко заколола волосы.
Перелет из Нью-Йорка был долгим и утомительным, и Нэш намеревался принять душ и сразу лечь спать. Тогда почему он повернулся и устремился вниз?
Фейт не знала, что заставило ее остановиться, обернуться и посмотреть на дорожку. Какое-то шестое чувство, инстинкт, влечение определенной женщины к определенному мужчине?
Сердце усиленно заколотилось, когда она увидела Нэша. Он срезал путь от дома и теперь стоял у небольшого бельведера, глядя в сад. Немного неуверенно Фейт поднялась на ноги.
Воздух был таким тяжелым и душным, что, казалось, физически давил на нее. Свинцовая туча поглотила солнце.
По телу Фейт пробежала дрожь. Такое небо предвещало бурю. Фейт знала, что ее страх перед грозой нелеп, но она так и не сумела побороть его, даже в таком возрасте.
Нэш смотрел, как она стояла, нерешительно переводя взгляд с него на небо. Когда-то Фейт побежала бы к нему и ее лицо светилось бы радостью, она бросилась бы в его объятья с радостным возгласом: «О, Нэш, как я рада, что ты вернулся! Я скучала по тебе!» Тогда, много лет назад, возле этой беседки, она зажмурилась и подставила губы для поцелуя, но он лишь слегка коснулся губами ее щеки. Хотя желал бы впиться в эти сладкие горячие губы, в ямочку на нежной шее, осыпать поцелуями ее лицо и места, скрытые легким топом, лаская груди и глядя в ее сияющие глаза, и он прошептал бы ей, как сильно он ее любит и
