— Итак, — медленно произнес он, — если я правильно тебя понял, ты предлагаешь просто забыть о том, что мы муж и жена, и жить отдельно, каждый своей жизнью?
— Ну… Да, именно это я и имела в виду. Так было бы лучше для нас обоих.
— Думаю, ты кое о чем позабыла, моя сирена.
— О чем же?
Он ничего не сказал, только коснулся ладонью нежной ямочки у нее на затылке, И медленно, но уверенно привлек ее к себе.
— Об этом, — пробормотал он, касаясь губами ее губ. Она замерла, затаив дыхание, и вдруг почувствовала, что тает, расплавляется. Этот поцелуй вызвал к жизни голод, который, как она думала, ей больше не дано испытать в жизни.
— Наш брак был совершен не по любви, — хрипло прошептал он ей на ухо, прервав поцелуй, — но нас влечет друг к другу, и это факт. Ты чувствуешь тот же жар, что и я, моя сладкая. Как же мы можем делать вид, будто этого нет?
Аврора тщетно пыталась овладеть собой. Она уперлась ладонями ему в грудь, в то время как ослабевшее тело искало опоры в его теле… В этот момент карета остановилась. Господи… Сейчас слуга откроет дверцу, и тогда…
Оттолкнув Николаса, она схватилась за ручку кареты.
— Нас не должны видеть вот так… Николас легко пожал ей кисть.
— Пусти меня! — в отчаянии прошептала она.
— На этот раз я тебя отпущу Аврора, но наш разговор еще не закончен.
Она не ответила, поспешив соскочить с подножки до того, как слуга заметит пирата, ее законного мужа.
Горничная помогла Авроре приготовиться ко сну и ушла. Пробило полночь, но сон бежал от Авроры. Она лежала в темноте с открытыми глазами и думала о Николасе. Кожа ее горела, она ощущала на губах вкус его поцелуя.
Как могло случиться, что этот мужчина обрел над ней столь сильную власть? Достаточно было одного его присутствия, чтобы всколыхнуть все ее чувства. Любое его прикосновение пробуждало в ней страсть. Ту, что она испытала во время их брачной ночи, ту, о которой прочла в дневнике француженки.
Застонав, Аврора повернулась в постели и отбросила одеяло. В спальне было жарко, хотя окна оставались открытыми.
«Ты чувствуешь тот же жар, что и я». Да, это так. Именно из-за этого она в панике выскочила из кареты. Она бежала от него без оглядки…
Аврора вздрогнула. Она даже не поинтересовалась, есть ли ему где переночевать — Уиклиффа в городе не было. Но Николас, отважный путешественник и авантюрист, наверняка справится с этой проблемой. У нее нет перед ним никаких обязательств.
Аврора зарылась лицом в подушку. И все же он ее муж. Имела ли она право отвергнуть его? Господи, что же делать? Она счастлива, что он жив. Но жить с ним бок о бок, как с мужем, у нее не было ни малейшего желания. И на то были веские причины. Николас Сейбин — человек, вне сомнения, властный. К тому же она подвержена его влиянию. И он мог бы делать с ней все, что угодно, превратить ее в свою рабыню. Рядом с ним Аврора становилась непредсказуемой. Даже для самой себя. Обычно сдержанная и уравновешенная, она мгновенно переходила от гнева к смятению, от страха к радости…
И если радость при виде Николаса, живого и невредимого, была скорее не радостью, а облегчением, что казалось вполне нормальным, то даже разговаривать с ним спокойно у нее не было сил. И Аврора не могла отрицать очевидного.
Аврора понимала, что логика на ее стороне. Совершая сделку, она не предполагала, что будет вынуждена жить с этим человеком до конца дней своих. Они так не договаривались.
Она не хотела провести всю жизнь с нелюбимым. Да и Николас ее не любил, в чем откровенно признался. К тому же он мог погибнуть в любой момент. Ему нравилось играть со смертью. Иначе он не стал бы рисковать и немедленно покинул Англию.
Она не хотела жить в постоянном страхе, опасаясь, что его у нее отнимут. Она уже потеряла Джеффри — и, как она думала, Николаса тоже. Один раз она уже познала с ним, Сейбином, горечь утраты. И не хотела, чтобы это повторилось.
Он должен с ней согласиться и оставить ее в покое.
Николас смотрел на спящую жену. При свете луны она казалась еще красивее.
Не надо было ему сюда приходить, но он не мог удержаться от искушения: открытое окно манило, а дуб, росший под ним, предоставлял великолепную возможность взобраться на второй этаж, что он и сделал, проникнув в ее спальню.
Он любовался сливочной свежестью ее кожи, ее прелестным лицом. Пусть глаза небесной голубизны были закрыты, зато роскошные волосы — витое золото — разрастались по подушке.
Жена. Невероятно, но факт.
Никогда раньше он не рассматривал брак как нечто желанное. В ту жизнь, которую он вел — без корней, без уверенности в завтрашнем дне, — не вписывались жена и семья. Он всегда стремился к свободе, всегда жаждал приключений. Все должно было меняться — и обстоятельства, и женщины. Иначе жизнь теряла всякий вкус. Но тут он встретил Аврору.
Что же в ней особенного? Сколько красивых и страстных женщин довелось ему познать! В Европе, в Африке, в таинственных восточных землях. И ни одна из них не пробудила в нем желания осесть и стать отцом семейства. Но Аврора владела его помыслами вот уже несколько месяцев. Она привязала его к себе, манила, словно сирена.
Он наклонился и взял золотую прядь волос, наслаждаясь их шелковистостью. Аврора была хорошо воспитана и умела держать в узде эмоции, но природная страстность пробивалась сквозь панцирь, надетый на нее воспитанием. Он помнил их первый совместный опыт и испытывал неодолимое желание повторить его.
Он помнил ее вкус, ее запах, он помнил каждый изгиб ее тела, каждую выпуклость и впадинку. Помнил, как погружался в ее горячее лоно.
Желание, неумолимое и настойчивое, овладело им, желание, которое он не мог, не имел права утолить.
Николас неохотно выпустил из рук золотистую прядь. Он знал, что Аврора права. Они не подходят друг другу. Да и оставаться в Англии было опасно. Для обоих было бы лучше, если бы он уехал, исчез из ее жизни.
Но, соглашаясь с ней разумом, сердцем он никак не мог этого принять. Считал, что нельзя нарушить данные у алтаря клятвы.
Во-первых, Аврора не представляла себе, как сложно получить развод. Во-вторых, и это было главное, он дал слово отцу остепениться, завести семью — и обязан сдержать данное обещание.
И уж если надевать кандалы, то лучше жить с Авророй, чем с какой-нибудь другой женщиной.
Он понимал, что они находятся в неравных условиях. У него были на размышления месяцы, он постепенно приучал себя к мысли о том, что станет семейным человеком, в то время как ей он дал на раздумья всего несколько часов. Он приведет ей разумные доводы, пусть хорошенько подумает. Быть может, и согласится.
Стараясь не разбудить спящую красавицу, Николас разделся и нырнул под одеяло.
Он не был уверен в том, что страсть, которую они испытали в их первую ночь, не была вызвана отчаянием смертника. Но это не имело значения. Он был готов к трудностям, которые ему предстояло преодолеть, убеждая Аврору жить с ним.
Он прибыл в Англию, чтобы сделать ее своей настоящей женой, и не хотел уезжать, не добившись цели.
Глава 9
Если это был сон, она хотела бы, чтобы он длился вечно. Чувственное наслаждение казалось таким реальным… Николас обнимал ее сзади, ягодицы ее уютно устроились в колыбели его согнутых ног, сквозь
