– Скорее, дорогая, это я должен трудиться, чтобы заслужить тебя. – Трей провел пальцем по нижней губе Антонии, думая, что, если она будет рядом, он сможет сдержать данную себе клятву. Антония понимала его призвание, понимала, что он посвятил свою жизнь делу «хранителей», и она никогда не попытается что-либо изменить, а будет всегда поддерживать и поощрять его.
– Антония, теперь ты – моя жизнь, – тихо произнес Трей. – Если бы я не смог быть с тобой, мое сердце, наверное, перестало бы биться. Ты ведь не предоставишь меня такой судьбе, нет?
– Никогда, любимый, – шепнула она, подставляя улыбающиеся губы для еще одного нежного поцелуя.
Эпилог
Мертвая тишина повисла над толпой, и зрители все как один задержали дыхание, когда Антония прицелилась в соломенную мишень, закрепленную на высокой каменной стене замка Олуэн на расстоянии ста ярдов. У нее осталась для выстрела одна стрела – последняя в соревновании с единственным оставшимся противником, искусным графом Хоукхеретом.
Они состязались за корону в стрельбе из лука на ежегодном чемпионате Кирены. К этому моменту у Антонии было всего на четыре очка меньше, чем у Хоука, поэтому «золотой бычий глаз» обеспечил бы ей победу.
Затаив дыхание, Деверилл следил, как Антония натягивает тетиву лука, однако он напрасно волновался: выпущенная ею стрела вонзилась точно в центр мишени, до середины расщепив древко стрелы Хоука.
Одобрительные возгласы и аплодисменты приветствовали выдающееся мастерство, хотя среди них слышались и восклицания изумления и разочарования. Многие в толпе были явно удивлены тем, что граф Хоукхерст со своим знаменитым искусством выступил против женщины и проиграл. Хоук был их любимцем, и его победы в соревнованиях по атлетике и верховой езде давно стали предметом всеобщего восхищения.
Граф с изысканным поклоном поздравил Антонию.
– Признаю свое поражение, – добродушно сказал он, – и утешаюсь только тем, что побежден исключительно метким стрелком.
Щеки Антонии зарделись; она с благодарностью взглянула на высокого черноволосого графа, и Деверилл при виде того, как самый изысканный дворянин острова расточает похвалы его красавице жене, ощутил просыпающееся чувство собственника, хотя и знал, что у него нет причины ревновать ее к своему другу.
Пока зрители всячески высказывали Антонии одобрение и похвалу, Трей любовался ее гладко зачесанными назад и собранными в пучок восхитительными медно-каштановыми волосами.
Очаровательные завитушки обрамляли лицо Антонии, а кожа светилась теплым светом в золотых лучах послеполуденного солнца. Он не переставал удивляться своей причудливой судьбе, позволившей ему найти ту единственную в мире женщину, которая была создана исключительно для него. Антония стала ему великолепной парой, родственной душой, с ней каждый его вздох казался Трею первым. Впервые в своей жизни он наслаждался настоящим спокойствием. У него было в избытке захватывающих приключений и блистательных побед, но он никогда не знал глубокого душевного счастья, которое нашел с Антонией.
Через несколько мгновений Антония оглянулась вокруг себя, словно ища кого-то, и, остановив взгляд на Деверилле, улыбнулась ему сияющей улыбкой, от которой у него перехватило дыхание.
Шагнув вперед, Деверилл присоединился к окружившим Антонию зрителям и поцеловал ее, а потом похлопал по спине Хоука:
– Сочувствую, старина. Я ведь предупреждал, чтобы ты не вызывал ее на соревнование.
– Предупреждал, – грустно усмехнулся Хоук. – Я отступаю перед сверхъестественным искусством твоей очаровательной жены – во всяком случае, до состязаний в следующем году.
– Безоговорочная победа, дорогая. – Трей обнял Антонию за талию. – Правда, все могло бы сложиться по-другому, если бы вы соревновались верхом. Хоук прирожденный наездник.
– Мне тоже хотелось бы стать хорошим верховым стрелком. – Антония с уважением взглянула на графа. – Быть может, вы как-нибудь поучите меня, милорд?
– Сочту за честь, миссис Деверилл, – любезно ответил граф.
Трей чуть не застонал, осознав, что ему вообще не следовало затрагивать эту тему, и тут же к ним подошла Изабелла в сопровождении сэра Гавейна Олуэна. Оба по очереди сердечно обняли Антонию.
Сэр Гавейн выступал в роли хозяина на ежегодном празднике в замке Олуэн. Время после полудня было отведено для игр, скачек и состязаний, за которыми следовал праздник с танцами, выступлениями музыкантов и с кострами, разожженными после наступления темноты. На празднике присутствовали все население острова и команда Деверилла вместе с капитаном Ллойдом и Флетчером Шортоллом, который постоянно наведывался к выставленным бочонкам с элем. Алекс Райдер остался в Лондоне, так как был занят личными делами, зато приехали многие товарищи Деверилла по ордену «хранителей», включая Каро и Макса Лейтона.
Сейчас, беседуя с друзьями, Трей ожидал, пока Антония закончит принимать поздравления, с удовольствием давая ей возможность насладиться победой.
Последние два месяца были для них до предела наполнены событиями. Как только мисс Тоттл вернулась из Корнуолла, Деверилл и Антония обвенчались по специальному разрешению и вскоре после этого отправились в свадебное путешествие. Так как угроза войны, к счастью, полностью миновала, Трей повез Антонию посмотреть Францию, Португалию и Испанию и благодаря ее острому взгляду открыл для себя много нового и интересного. Проведя месяц в море, он привез молодую жену домой на Кирену, и они поселились в его доме на восточном берегу острова. В следующем месяце они должны были вернуться в Англию, чтобы перед палатой лордов дать показания по делу барона Хьюарда, а до тех пор Деверилл собирался оставаться на острове и помогать сэру Гавейну.
За последние три недели Трей дважды уходил в море на задания, но старался вернуться как можно быстрее, впервые в его жизни. Для него домом всегда являлась палуба корабля, однако, женившись, он по собственному желанию начал пускать глубокие корни на суше.
