Что касается Антонии, то островитяне тепло приняли ее, и не только потому, что леди Изабелла подготовила для этого почву. На Кирене существовал собственный маленький бомонд, менее строгий, чем в британском высшем обществе. Для Антонии ее лучшие качества – ум, обаяние и красота – открыли дорогу и сделали повсюду желанной.
Кирена оказалась прекрасным местом еще и потому, что жители острова вполне терпимо относились к амбициозным женщинам, и Каро Лейтон долго была для них примером. Она не только умела врачевать, но и много лет помогала местному доктору в его практике, а кроме того, была одной из немногих женщин-«хранителей» и искусной фехтовальщицей.
Когда Антония подошла к ним, Каро сначала сделала комплимент ее искусству, а потом попросила дать ей несколько уроков стрельбы из лука.
– Макс настаивает, чтобы теперь, когда у меня будет ребенок, я прекратила упражняться в фехтовании. Не понимаю, почему перспектива стать отцом превращает мужчину в невыносимого диктатора?
– Страх перед тем, что его жена и ребенок могут пострадать, – вот в чем дело, любовь моя. – Нежно обняв Каро за плечи, Макс ласково улыбнулся. – Осознание этого может мгновенно превратить любого мужчину в изрядного труса.
Эти слова удивили Трея – он отлично знал, что Лейтон вовсе не трус. Высокий, с черными как смоль волосами, бывший кавалерийский офицер сделал блистательную военную карьеру, сражаясь против наполеоновской армии, прежде чем год назад вступить в ряды «хранителей». Сейчас Каро ожидала их первого ребенка, но пока что под платьем с высокой талией еще не было заметно никаких излишних округлостей.
Взгляд, полный нежной любви, которым обменялись Макс и Каро, напомнил Трею о его собственных чувствах к молодой жене, и он, взяв ее за руку, шепнул так, чтобы слышала она одна:
– Сейчас ты можешь принять участие в празднике, дорогая, но предупреждаю, я украду тебя еще до наступления темноты. В конце концов, мы ведь молодожены, и наши друзья поймут, если мы оставим их пораньше.
К тому времени как они насытились на восхитительном пиршестве, станцевали несчетное количество туров и попрощались, солнце уже почти зашло. Трей, предпочтя возвращаться домой наедине с Антонией, сам правил фаэтоном, а она сидела рядом, положив голову ему на плечо. Дорога петляла по плодородным долинам Кирены, заросшим виноградниками, оливковыми рощами и фруктовыми садами, и когда они начали подниматься на восточное предгорье, им стало видно, как слева от них солнце медленно опускается за голубой горизонт, заливая небо и море неповторимым темно-красным, пурпурным и золотым огнем.
– Никогда не думала, что буду принимать участие в чем-то столь необычном. Твои друзья-«хранители» тактично дали почувствовать, что мне здесь рады. – Антония удовлетворенно вздохнула.
За время их брака Деверилл познакомил ее с их историей. Более тысячи лет назад горстка легендарных британских воинов-изгнанников, которых сослали на остров, создала орден «Хранители меча», и теперь их потомки и единомышленники управляли орденом, борясь против тирании и несправедливости по всей Европе.
– Больше всех мне понравилась Каро, – призналась Антония. – Она просто необыкновенная женщина.
– Ты и сама необыкновенная, принцесса. – Взяв руку Антонии, Деверилл поцеловал ее ладонь. Для него Антония была такой же настойчивой и целеустремленной, как он сам, а ее любовь – такой же неистовой. Хотя он нанял нового управляющего компанией, Антония стала гораздо больше интересоваться сложными делами огромной империи. Чтобы удовлетворить ее настойчивое желание учиться, Деверилл рассказывал ей обо всем и таким образом давал возможность самой контролировать управляющего. Они перевезли чертежи и карты ее отца из чертежной комнаты на Кирену, и Антония регулярно изучала их, выбирая маршрут для следующего путешествия с Девериллом. Кроме того, они повесили портреты ее родителей на почетном месте в гостиной, чтобы память о них всегда была жива.
Антонии откровенно понравился его дом, и Трей был рад, что построил особняк на берегу, на крутом обрыве, откуда открывался прекрасный вид на Средиземное море. Антония не уставала любоваться великолепием живописной бухты с прозрачной бирюзово-зеленоватой водой.
К тому времени как фаэтон свернул на дорогу, ведущую к дому, небо уже начало темнеть. Элегантный двухэтажный особняк, выстроенный в испанском стиле – белый с красной черепичной крышей, – окружала веранда, перед которой располагался ландшафтный парк с бугенвиллеями, рододендронами и геранями. За домом и садом простиралось огромное пенистое Средиземное море, темное от полуночного синего света.
Остановившись у конюшни, Деверилл оставил экипаж груму и проводил Антонию наверх в спальню. Поднимавшаяся над морем полная луна, заглядывая через раздвижные двери, создавала атмосферу безмятежного спокойствия, и они, не сговариваясь, начали переодеваться. Для них стали традицией ночные прогулки по берегу, которые часто заканчивались любовью под звездами. Антонии казалось, что в ночном море есть что-то волшебное, а Трей полагал, что волшебство заключено в его жене.
Антония надела простое муслиновое платье, тогда как он остался в бриджах. Они часто ходили босиком, и подошвы у Антонии огрубели, поэтому она не боялась ходить по острым камням и гальке, которыми была усеяна бухта.
При свете луны, освещавшей им дорогу, они осторожно спустились на берег по ступенькам, вырубленным в отвесной скале. Легкий ветерок рябил воду, но вечер оказался достаточно теплым для купания, и Антония сразу же шагнула в волны. Зайдя в воду, она остановилась и стала мечтательно смотреть на искрящееся серебром море.
Подойдя к ней сзади, Трей обнял ее и положил подбородок ей на макушку.
– Послушай, я хочу кое-что спросить у тебя, – после долгого молчания заговорила Антония.
– Спрашивай. – Он нежно коснулся губами ее волос. – Ты очень расстроишься, если вскоре станешь отцом? – Некоторое время Трей не шевелился, пытаясь осмыслить услышанное, потом повернул Антонию лицом к себе.
– Отцом?
– На прошлой неделе я стала чувствовать по утрам тошноту, и когда я рассказала Каро о своем самочувствии, она сразу догадалась о причине. Каро уверена, что я беременна. – Антония заглянула в глаза Трея. – Что же ты молчишь?
