плохо. Как может быть иначе, если дети свалились тебе на голову нежданно-негаданно? Никто не требует, чтобы ты любила их только потому, что они твои племянники.
— Но я люблю их! Люблю! — Кендра уже визжала.
В этот момент она ненавидела Дикса за то, что он довел ее до такого состояния.
— Тогда прими их, Кен. Прими каждого таким, какой он есть. Попробуй хотя бы. Изменить их ты все равно не сможешь.
Для Кендры Дикс и сам являлся человеком, которого она должна была принять и которого принять сумела. Во время этого разговора он стоял в ванной, покрытый слоем розового крема для депиляции: перед судьями на соревнованиях он должен предстать с гладкой сияющей кожей без единого волоска. И Кендра воздержалась от комментариев по этому поводу, потому что знала, как Дикс мечтает стать обладателем лучшего тела на планете и соответствующего титула. Неужели это не является доказательством терпимости с ее стороны? Ведь большинство людей считают подобные цели глупостями…
Но у возможностей Кендры был предел. Слишком много обязанностей на нее навалилось. Единственный способ справиться с ними — подчинить себе детей, так что Дикс был абсолютно прав, хотя Кендра и не признавалась себе в этом. С Джоэлом было легко: он так старался угодить ей, что угадывал ее желания до того, как она их высказывала. С Тоби тоже было просто: лавовая лампа и телевизор — все, чего он хотел от жизни; разбираться же в его проблемах у Кендры не было ни сил, ни желания. А Несс с самого первого дня оказалась крепким орешком. Она жила, наплевав на всех, и вот результат. Ей явно требовалась хорошая встряска для ее же блага; и Кендра с энергией, которую вкладывала во все, что делала, принялась эту встряску организовывать.
Прошло много времени с тех пор, как дети виделись с матерью, и Кендра решила, что под предлогом поездки к Кароль Кэмпбелл можно все устроить так, что Несс «почувствует разницу». Сначала нужно было договориться с Фабией Бендер и отпросить Несс на один день из Детского центра. Это не составило труда. Кендра получила разрешение, оставалось сообщить Несс, что пора навестить маму.
Кендра прекрасно понимала, что вряд ли Несс согласится отправиться к матери — учитывая, как девушка вела себя во время прошлого визита. Поэтому Кендра внесла некоторые изменения: она останется дома, поручив племяннице отвезти младших братьев к матери в лечебницу и после доставить обратно. С одной стороны, это покажет Несс, что Кендра ей доверяет, с другой — Несс почувствует, какова была бы ее жизнь, останься она с матерью, но без Кендры. И в душе девочки проснется чувство благодарности к тетке, что, с точки зрения Кендры, являлось необходимым условием налаживания контакта между ними.
Несс, поставленная перед выбором: идти на работу в Детский центр или поехать за город в лечебницу, выбрала второе, как, вероятно, сделала бы любая девочка на ее месте. Несс положила в карман сорок фунтов, выданные Кендрой на все расходы, и с серьезным видом взрослого человека села вместе с Джоэлом и Тоби в автобус номер 23, который шел до Паддингтонского вокзала.
Несс даже не возражала против того, что Тоби взял с собой лавовую лампу: шнур волочился за ним по ступеням, по проходу, и мальчик дважды чуть не упал. Это была абсолютно новая Несс, которая производила на всех самое благоприятное впечатление. Джоэл этому радовался, камень упал с его души. Впервые за долгое время ему показалось, что он избавлен от необходимости следить за Тоби, за собой, за обстановкой, что груз ответственности сняли с его плеч. Он даже разок посмотрел в окно, любуясь лондонцами, которые прогуливались в легкой одежде, поскольку установилась хорошая погода.
Кэмпбеллы доехали до Паддингтонского вокзала, подошли к кассе — и тут тайный замысел Несс выплыл наружу. Вместо трех она купила всего два билета. Несс отдала Джоэлу только часть сдачи, остальное спрятала себе в карман.
— Купи ей ее любимый «Аэро». Журнал выбери подешевле, «Вог» не бери. На чипсы вам не хватит, так что обойдетесь. Ясно?
— Несс, так же нельзя, — обреченно вздохнул Джоэл.
— Пожалуешься тетушке Кен — душу вытрясу. У меня есть всего один день без этой суки Маджиды. Хочу отдохнуть.
— У тебя будут неприятности.
— Ой, как страшно! Встречу вас здесь в половине пятого. Если задержусь, ждите. Понял, Джоэл? Вы должны меня дождаться. Заявитесь домой одни — убью.
Напутствие прозвучало так решительно, что возражения исключались. Несс велела Джоэлу найти в табло с расписанием нужный поезд, затем подвела мальчиков к магазину. Тоби повис у Джоэла на штанине; Несс скрылась в толпе. Она не собиралась плясать ни под чью дудку, тем более под теткину.
Джоэл смотрел сестре вслед, пока та не исчезла из виду. Потом он купил журнал и шоколадку, нашел нужную платформу. Когда братья сели в поезд, Джоэл отдал шоколадку Тоби. Он решил — пусть лучше мама обидится.
Однако уже через минуту Джоэл пожалел об этом, ему стало совестно. Он чувствовал себя отвратительно. Пытаясь заглушить душевную смуту, он смотрел в окно: вдоль рельсов тянулись кирпичные стены, расписанные граффити. Мальчик пытался читать надписи. Конечно, граффити напомнили Джоэлу о Кэле Хэнкоке, о Блэйде, о том, как его вырвало в лужу после встречи с ним. В тот день последовало продолжение: Джоэл, несмотря ни на что, дошел до Айвена Везеролла.
Тот оказался дома, что обрадовало мальчика. Даже если Айвен учуял запах рвоты, он из деликатности ничего не сказал. Айвен как раз занимался самой тонкой операцией, связанной со сборкой часов, и продолжил работу после того, как проводил Джоэла в комнату. Мальчик сел за стол и взял предложенный виноград из блюда со сколотым краем. Айвен протянул Джоэлу зеленый лист бумаги, на котором сверху было написано: «Побеждай словом, а не оружием».
— Что ты об этом думаешь? — спросил Айвен, снова склоняясь над часами.
— О чем?
— Почитай.
Это было объявление, где говорилось о стихотворном конкурсе. Сообщалось о количестве страниц, длине строки, критериях оценки, призовых суммах и других наградах. Самый большой приз составлял пятьдесят фунтов и относился к номинации «Вольное буриме». Вечер «Побеждай словом, а не оружием» проводился районным культурно-общественным центром на Оксфорд-Гарденс.
— Я все-таки не понимаю, — заявил Джоэл, изучив объявление. — Я-то тут при чем?
— Хм. Думаю, что при чем. Ты можешь прийти послушать. Это поэтическое мероприятие. Ты никогда на них не бывал? Нет? Тебе стоит сходить. Мне кажется, тебе будет интересно. Между прочим, номинация «Вольное буриме» — наша новинка.
— Поэтическое? Там что, сидят кружком и слушают всякие там стихи?
Джоэл скорчил физиономию. Он представил себе кучку старых леди в спущенных чулках, восторгающихся этими давно умершими белыми мужиками, всякими там Шекспирами, о которых им рассказывают в школе.
— Люди сами пишут стихи. Это возможность выразить себя без ограничений и цензуры, но с оценкой со стороны слушателей.
Джоэл еще раз заглянул в бумажку, задержав взгляд на сумме главного приза.
— А что это — «Вольное буриме»? — поинтересовался он.
— Тебе понравился приз?
Задумавшись, что можно сделать с пятьюдесятью фунтами, Джоэл не ответил. Существует огромная пропасть между теперешним, двенадцатилетним мальчиком, который во всем зависит от тети, получая от нее кров и еду, и успешным психиатром, которым он хочет стать. У него есть сильное желание добиться успеха, но нет денег на образование. Без средств невозможно преодолеть эту пропасть между настоящим и будущим, и пусть пятьдесят фунтов — небольшая сумма, но по сравнению с нынешним капиталом Джоэла, который составляет ноль фунтов, это целое состояние.
— Вроде того, — наконец согласился Джоэл. — А что надо сделать?
— Просто прийти, — улыбнулся Айвен.
— Наверное, перед этим надо что-то написать?
— Не для этой номинации. Я дам ключевые слова, засеку время — и там, на месте, каждый придумает свое стихотворение. Лучшее выберет жюри, состоящее из слушателей. Автор получит приз.
Джоэл вернул листок Айвену. Он понимал, как мало у него шансов выиграть, если решение будет
