меня такое чувство, что вы специально делаете всё, чтобы Ральдерик не дошел!
Наблюдатель на это никак не среагировал.
— Другие вопросы или пожелания есть? — поинтересовался он.
— Вы все равно не ответите, — буркнула себе под нос блондинка.
— Прыгни со скалы, — попросила Эрлада.
— Неблагодарная у меня работа, — горестно вздохнул наблюдатель, слезая на землю и убирая кресло-качалку в карман. — Ну, раз так, тогда я пошел.
Человечек сделал книксен и исчез.
— А! — Шун подал голос впервые за всё это время. — Я понял, на кого он похож! Филара, помнишь того недоросля, у которого мы чуть мешок не купили? Одно лицо!
— Ты преувеличиваешь, — махнула рукой девушка. — Что-то общее есть, ты прав. Но они достаточно сильно различаются.
— Да чем различаются-то?! — кот отстраненно наблюдал за тем, как люди поднимаются на ноги и направляются к своим лошадям. — Маленькие, страшненькие, одеты смешно. Практически братья.
— Кайвард говорил, что в прошлый раз наблюдатели тоже выглядели почти одинаково, — припомнила Эрлада, забираясь на Каштана.
— Но если мы при следующей встрече спросим об этом шута, он нам ничего не скажет, — последовал примеру жены кузнец. — Кто-нибудь хочет поспорить?
— А смысл? Ты выиграешь.
Путники поехали дальше, встреча с наблюдателем не была таким уж знаменательным событием, ради которого стоило задерживаться дольше необходимого.
— Интересно, — задумчиво протянула Филара через некоторое время.
— Что именно? — покосился на нее Ральдерик.
— Вы обратили внимание? Он сказал, что после окончания Намбату, когда этот второй слой исчезает, всё из него появляется в нормальной реальности. Взять, к примеру, того же Кайварда. Его теперь видно, и он тоже замечает окружающих. А еще наблюдатель сказал, «и чаще всего там остается» с началом новой игры. «Чаще всего»… Значит, есть исключения?
— Он тебе всё равно ничего не ответит, — вздохнул иролец.
— Я знаю, — кивнула девушка. — Он не реагирует на вопросы о важном.
— Не обязательно, — возразил юноша. — Иногда он говорит «не скажу» или «секрет».
— Он мне не понравился, — подал голос кот.
— Я подозреваю, что с тобой солидарны все, кто с ним сталкивался, — мрачно усмехнулся гендевец.
Ему было далеко не весело. Мысль о том, что он должен был стать одним из зомбированных, лишенных здравого рассудка фанатиков, его изрядно угнетала. Она его ужасала. Гордый потомственный воин, герцог Заренги из клана Яэворов предпочел бы смерть подобной перспективе. Жалеть или завидовать? Радоваться или горевать? Наблюдатель, должно быть, шутит! Жалеть о том, что сохранил себя? Горевать над тем, что не пускаешь пузыри от гордости, что, возможно, погибнешь не известно ради чего в какой-то совершенно бессмысленной авантюре, в которую по уши вляпался по собственной глупости? Ага, конечно!
Вообще мрачные мысли занимали всех, кроме животных. Через пару часов Филара решила, что так дольше продолжаться не может, и принялась расчехлять свой инструмент. Ральдерик с Гудроном обменялись страдающими взглядами, а Шун спешно перебрался хозяйке за спину. Эрлада была слегка заинтригована таким поведением, но скоро ее представления о музыке несколько расширились. По крайней мере, она осознала, что песни, содержащие более тридцати куплетов, явно не для нее. Решив, что достаточно подняла товарищам настроение, блондинка с чувством выполненного долга убрала свою гитаро-лиро-балалайку.
Какое-то время они ехали молча.
— Эээээ, — осторожно начал кузнец. — Ты же вроде собиралась плотно заняться музыкой? Улучшить навыки, набить руку…
— Ты думаешь, у меня было на это время? — девушка от скуки заплетала в мелкие косички ту часть гривы Герани, до которой дотягивалась. — Ежедневная борьба за существование в условиях почти полного отсутствия еды… Опять же чтение, опыты и всё такое…
— Ясно, — гендевец оставил свое мнение при себе.
Филара довольно улыбнулась. Она давно убедилась, что ничто лучше «Саги о ненависти и предательстве, а также жизни и подвигах легендарного Дгырна, воителя гномов, в эпоху героев» не отвлекает от горестных раздумий. После нее им просто не остается места в голове: там еще как минимум сутки будет крутиться припев «Сияя, словно солнце, явил он лик прекрасный, брадою окаймленный, под сень тенистых лип» (пятьдесят куплетов плюс несколько повторов в конце были тому гарантией).
Через пару часов насыщенного молчания ей стало скучно. Думая, чем бы занять себя в дороге, девушка провела руками по карманам. В одном из них что-то привлекло ее внимание. Порывшись, она извлекла на свет окисленный бронзовый браслет, снятый с руки скелета. Решив, что других дел у нее все равно нет, волшебница принялась его изучать. Ничего особенного в нем она не видела. Массивный, толстый и широкий, он был украшен какими-то изображениями. Пять разных человеческих фигур будто стояли хороводом вокруг запястья.
— Что это? — подъехала Эрлада.
— Да так, нашли в том подземелье, — отозвалась Филара.
— А почему я только сейчас об этом узнаю? Эй, к тебе этот вопрос тоже относится! — крикнула брюнетка мужу.
— … брадою окаймленный… А? Что? А. Да как-то забыли вам показать. Сначала вы обиженные были, потом из головы вылетело. А что?
— Просто интересно. Больше из головы ничего не вылетало?
— А. Ну там еще сосуд был, — вспомнила девушка. — И созвездия на потолке.
Решив, что проще будет рассказать с самого начала, она вкратце поведала всё то, что Ральдерик с Эрладой могли услышать больше недели назад, если б тогда не разозлились, узнав, что только им приходилось в подземелье туго.
— Дай посмотреть, — претендентка на саварахский престол требовательно протянула руку за браслетом. Филара послушно его ей отдала.
— Ну, что? — поинтересовалась она спустя какое-то время.
— Он литой, — кузнец внимательно посмотрел на украшение профессиональным взглядом, подводя Неветерка к Каштану. — Была форма с рельефными фигурами, туда залили расплавленную бронзу, остудили, извлекли.
— И что? — подал голос герцог. — В нем есть что-нибудь особенное?
— В смысле, кроме того, что он — один из двух предметов, положенных в могилу человека, который мог себе позволить велеть закопать с собой несметные богатства, но по какой-то причине выбрал простой браслетик и кувшин? — уточнила Эрлада.
— Не кувшин. Скорей, бутылочку, — поправила ее Филара. — Закупоренную.
— Это не принципиально.
— Красиво сделано, — Гудрон взял у супруги находку и повертел ее в руках. — Не тяп-ляп. Тонкая работа, много деталей. Возможно, вы не видите здесь ничего особенного. Но вспомните, что скелет, похоже, ужасно старый. Как думаете, сколько ему лет?
— Нууу, предположим несколько сотен, — пожала плечами блондинка.
— Знаете, я его не видел, конечно, — встрял Ральдерик. — Но вот зомби, с которыми мы пересеклись, выглядели весьма свеженькими. Не то, чтобы я в них разбирался, но, судя по стадии разложения, им от силы был годик или около того. И это в лучшем случае.
— Ты прав, ты не разбираешься в зомби, — отозвалась драконья дочка.
— Да, — согласилась с ней вторая волшебница. — Ты себе не представляешь, какие интересные вещи можно сделать с трупом. Он может где-нибудь лежать многие-многие годы, вообще не поддаваясь тлену, пока не наступят определенные условия для его активации. После этого он вновь может вернуться в это
