— Я же не прошу тебя тренироваться с ЭТИМ кличем, — принялся уговаривать его рыжеволосый юноша. — Начни пока с «А-а-а-а-а-а!» хотя бы…
Предоставив друзьям спорить сколько их душам угодно, Гудрон прошелся вдоль линии прибоя и вернулся с большим куском дерева, напоминавшим обломок мачты. К его возвращению гном в очередной раз уже почти сдался и начинал морально готовиться к неизбежному.
— Держи. Это тебе, — возвестил кузнец, ставя перед Дунгафом пропитанную солью чурку.
— Зачем мне это? — устало спросил тот.
— Я тут подумал, что тебе стоит не только махать топором в воздухе, но и учиться наносить удары по чему-нибудь более материальному, — пояснил иролец.
— Отлично. Молодец, Гудрон, — похвалил его Шун, окончательно вошедший в роль главного тренера. — А теперь давай «А-а-а-а-а-а!» и бей по полену.
Гном очень тяжело вздохнул, поправил на голове шлем, перехватил секиру поудобнее, порадовался, что его никто из Верхнего Сурчука в данный момент не видит, и с очень тихим «а-а-а-а-а…» взмахнул оружием. Лезвие, тихо звякнув, отскочило от задубевшей от соли и времени древесины.
— Я так не могу! — возвестил Дунгаф. — Не могу тренироваться с кличем! Я себя при этом ужасно глупо и неудобно чувствую…
— Ты нас стесняешься? — удивленно спросил кузнец.
— Не то чтобы стесняюсь… — замялся библиотекарь.
— Давай тогда отойдешь за соседний холм. Мы тебя там видеть не будем. Тренируйся, сколько душе угодно! — проявил неожиданную для себя деликатность и сообразительность Шун.
Через пять минут неуверенное «А-а-а-а…», сменявшееся глухими ударами, раздавалось уже с отдаления. Оставшись без развлечения, бывший кот вспомнил об отсутствующей «сестре».
— Ну и где они ходят?! — рыжеволосый юноша снова принялся нервно вышагивать по лагерю. — Уже полтора часа почти прошло. Что можно делать столько времени?
— Скоро вернутся, — заверил его Гудрон, меланхолично дырявя ракушки и думая, чем бы таким занять не в меру активного друга.
— Я пойду их искать! — заявил Шун. — Неветерок, хватит валяться! Вставай, надо проехаться кое- куда!
Лошадь проигнорировала обращенные к ней слова, лишь хлопнув ушами в полудреме. Вставать, а тем более ехать куда бы то ни было, она совершенно не собиралась.
— Ты так с ними только разминешься, — принялся спокойно увещевать друга иролец, без особой надежды на успех. — Вот увидишь, скоро они вернутся. С Филарой ничего не случится. Все-таки с ней Ральдерик.
— Вот именно этого я и боюсь больше всего, — отозвался парень, подхватывая поводья лежавшей на траве и изображавшей здоровый сон кобылки. — Будь она одна, я б так не волновался. Кто знает, что ему в голову взбредет… Я сказал, вставай, Неветерок… Вставай! Скотина ты тупая!
— Ты меня удивляешь, — покачал головой кузнец. — Не знал, что ты о нем такого плохого мнения… И вообще, хватит обижать мою лошадь! Ты ей голову оторвешь!
Неветерок, долгое время прообщавшаяся с Мерзавцем, продолжала валяться с самым нахальным видом, несмотря на то, что Шун упорно тянул сбрую на себя, силясь оторвать кобылку от земли. Подумав немного, животное для убедительности принялось похрапывать, демонстративно игнорируя все усилия, прилагаемые к тому, чтоб оно приняло вертикальное положение. Гудрон тихо хмыкнул, когда бывший кот в ярости швырнул поводья на землю и снова принялся сердито мерить землю шагами. «А-А-А-а-а-а-а-а!» донес до них ветер из-за ближайшего холма. Кузнец проделал дырочку в последней ракушке и свистнул товарищу, демонстрируя полную горсть.
— Спасибо, — буркнул тот, рассматривая работу. — Чем это ты их?
— Профессиональный секрет, — возвестил иролец, удивленный, что друг не заметил, как он все это время на виду у него орудовал старым гвоздиком, по чистой случайности найденным на берегу. — Все-таки для чего тебе это?
— Бусы сделаю, — мрачно ответил юноша, убирая ракушки в карман.
— Зачем тебе бусы?
— Не мне. Сестре.
— А-а-а-а… — с пониманием протянул Гудрон.
Тут до их ушей донесся топот копыт. Неветерок навострила уши и подняла голову. Шун вскочил на ноги и кинулся на звук. На гребне холма показались два всадника.
— Где вы были все это время?! — заорал юноша, когда Мерзавец с Геранью остановились неподалеку.
— Воду искали, — ответила Филара. — Разве Дунгаф вам не сказал?
— Сказал, — отозвался Гудрон.
— Столько времени?! — взмахнул руками питомец мага. — Ты себе хоть представляешь, как я волновался?!
— Он волновался, — заверил кузнец.
— Спокойно, Барсик, — с достоинством отозвался Ральдерик. — С ней бы ничего не случилось. Все- таки она была со мной…
— Думаешь, меня это успокаивает?! — злобно прошипел бывший кот.
— Воду-то нашли?
— Ты на что-то намекаешь, Барсик? — гендевец спрыгнул с коня прямо перед Шуном, и двое юношей, сложив руки на груди, принялись прожигать друг друга злобными взглядами.
— Да. А где Дунгаф? — девушка огляделась.
— Там, — Гудрон указал пальцем в сторону, откуда доносились непонятные вопли.
— …Если имеешь, что сказать, ты прямо говори. Не стесняйся…
— Мы нашли речку, — Филара махнула назад рукой. — Не очень далеко отсюда. Кстати, что он там делает?
— Если речка недалеко то, где вы шлялись все это время?! — глухо прорычал рыжеволосый, испепеляя Ральдерика взором.
— Купались, — спокойно ответил герцог, легко конкурируя в этой игре в «гляделки» своим холодно- насмешливым взглядом.
— ЧТО?!
— Тренируется.
— Тогда надо будет сейчас все погрузить на лошадей и переместить лагерь туда, — продолжила объяснение девушка. — В каком смысле тренируется?
— КУПАЛИСЬ?!
— В прямом. Шун настоял на том, чтобы он наконец примерил свои доспехи и начал вести себя, как нормальный гном…
— ТЫ С НИМ КУПАЛАСЬ?!
— Не с ним, а по очереди…
— А если б и со мной, то что? Ты что-то имеешь против, Барсик?
— Еще как имею, ПЧЕЛКА!
— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!
Гудрон с Филарой обменялись утомленными взглядами и пошли за Дунгафом, оставив двоих общаться дальше. Гном был найден лежащим на утоптанной траве в полубессознательном состоянии в окружении щепок, оставшихся от колоды. Секира и щит валялись рядом. Библиотекарь тяжело дышал и силился подняться с земли.
— Ух ты… — присвистнула девушка, разглядывая доспехи. — Я уж начала было сомневаться, что когда-нибудь это увижу… Тебе идет.
— Не ехидничай, — пробормотал Дунгаф, принимая вертикальное положение и, пошатываясь, направился к своему оружию.
— Хватит тебе уже, — обеспокоено сказал кузнец. — С непривычки-то. И так ты сегодня много сделал… Снимай доспехи, мы перемещаем лагерь. Сейчас собираться будем. Пошли.
