времени потребовалось ему, чтобы научиться так искусно скрывать чувства, и как сбитый с толку маленький мальчик превратился в этого жесткого, твердолобого мужчину…
— Ваша мама еще жива?
— О да. Она жива и находится в Техасе, в какой-то общине. Похоже, что она довольна.
— Ясно. Таким образом вы с Кристин оказались предоставленными самим себе. — Теперь Найна уже кое-что понимала.
Он кивнул.
— Когда мать ушла, Крис было семнадцать лет, а мне — семь. Говорят, я ей и минуты покоя не давал. Вот откуда взялась мисс Клиторп. — Он небрежно пожал плечами, как будто сказал больше, чем считал необходимым. — Не смотрите так, будто вас по голове стукнули. Никто не умер, даже Клиторп. А мне удалось хоть отчасти оплатить Крис мой долг перед ней. Слава Богу, она наконец нашла человека, который в состоянии устроить ее жизнь так, как она того заслуживает.
Его голос ничего не выражал, но Найна понимала: брошенный ребенок превратился в крутого, решительного мужчину, не позволявшего чувствам влиять на его поступки. Но он любил сестру.
Найна не представляла себе, чем Фэн зарабатывает на жизнь, но она не сомневалась в том, что он, как и ее отец, невзирая на редкие проблески юмора, беспощаден в поисках средств для достижения личных целей. Этот мужчина научился брать от жизни все, чего хотел.
Но чего же он хотел? Она ни с того ни с сего вздрогнула, и снова мелькнуло что-то смутное, какая-то неуловимая мысль, которая, она знала, уже ей приходила в голову.
— А как вы?.. — спросила она, на этот раз осторожно. — Вы… э-э… устроены?
— Эти клиторповские ухватки, — пробормотал Фэн, но, увидев, как она на мгновение нахмурилась, продолжил: — Если вы имеете в виду, не нужно ли мне жениться, то нет, не нужно. Я никогда не тратил время на то, чтобы настолько близко сойтись с женщиной, когда возникает необходимость сделать предложение.
— А! — произнесла Найна, не зная наверняка, как понимать вызывающий блеск его глаз. — Одна работа — и никаких развлечений… — Она сделала паузу. — Вам, наверное, очень скучно жить.
Фэн покачал головой.
— Это же говорит и Кристин. Она ошибается: меня развлекает работа. А если меня начинало тянуть к… скажем, иного рода развлечениям, мне удавалось найти легкомысленных дамочек. — Склонив голову набок, он медленно, сладострастно улыбнулся, и она порадовалась, что сидит и не может упасть, а он вкрадчиво произнес: — Уверяю вас, было нескучно.
— Я вам не какое-нибудь развлечение, — тут же вставила Найна.
— Я как раз боялся этого, — тяжело вздохнул Фэн. — Выходит, что поездка будет очень долгой и нудной.
Ах да! Вот оно что. Вот чего Найна старалась не вспоминать. Она уставилась на розовую жидкость в своем бокале. Фэн не любил поездов, ему не хотелось проводить Рождество с троюродным братом…
Мысль, которую Найна отвергала в бессонные ночные часы, вдруг завладела ее вниманием. Она попыталась оттолкнуть ее, но теперь эта мысль не отступала.
Да, Фэн легко шел к успеху и был слишком большим властолюбцем, но он ее смешил — когда ее не подмывало хорошенько стукнуть его. А теперь, когда ей стало ясно кое-что из его обстоятельств, он перестал казаться таким нахалом, как вначале.
Возможно ведь, что Фэн согласится… Конечно, он целиком посвятил себя бизнесу. Это так же бросалось в глаза, как его отглаженный серый в полоску костюм. Но из того немногого, что он рассказал о своей работе, можно заключить, что он не является одной из шишек в своей корпорации.
Вдруг он будет рад получить бесплатно полный пансион и избавиться от необходимости проводить Рождество с троюродным братом?
Но смеет ли она сделать ему такое предложение? Как Фэн на это посмотрит? Он ведь способен и отказать ей. Заставить ее почувствовать себя дурой. Это было бы так… неловко. Более чем неловко. Но если не спросить, то как узнать?
Она мельком взглянула на его профиль. Губы все еще кривились в той же мягкой, чувственной улыбке, от которой у нее в мозгу вспыхивал красный сигнал тревоги. И тут она впервые обратила внимание на тонкий шрам, бегущий от его волос почти до самого правого глаза. И у рта были морщинки, которых она до сих пор не замечала.
Но что она знает об этом мужчине? Нет, она с ума сошла. Наверное, сошла, если ей такое приходит в голову. Но почему же это безумие не покидает ее?
Найна разом допила бокал. Пусть она свихнулась, но одно обстоятельство заставляло ее обдумать пришедшую в голову мысль серьезно.
Скоро она будет в Чикаго, в доме своего отца. А Фэн — совершенно не заинтересованный в браке мужчина.
Она резко поставила бокал на столик и встала.
— Мне пора, — сказала она. — Э… увидимся позже?
Фэн потянулся, подняв руки над головой, и лениво улыбнулся.
— Возможно. Я в купе «А».
Найна выдержала паузу. Он что, в самом деле имел в виду то, что мелькнуло у нее в голове? Найна подозрительно взглянула на Фена, небрежно развалившегося в кресле, и отвернулась, внезапно вздрогнув от некстати обжегшего ее прилива желания.
— Это купе люкс, — произнесла она первое, что ей пришло на ум.
Фэн кивнул.
— Да, я заметил. У Кристин хватило ума догадаться, что даже ей было бы не уговорить меня провести двое суток взаперти в боксе размером с ящик пива. Кроме того… — Он стряхнул пылинку с гладко облегающих ляжки брюк. — Она, да будет вам известно, начинает супружескую жизнь с владельцем особо крупного и преуспевающего торгового пассажа.
Ага, вот почему он считал, что муж Кристин обеспечит ей достойную жизнь. По-видимому, Фэн прежде всего обращал внимание на успех в делах. Найна ощутила необъяснимую вспышку гнева, но тут же сказала себе, что все это не важно.
Оставив его замечание без ответа, она повернулась, чтобы двинуться вдоль прохода, как вдруг ее качнуло, и она стукнулась о спинку кресла, в котором престарелый джентльмен дремал над газетой.
— Промазала, — пробормотал Фэн. — Возможно, в другой раз получится лучше.
Престарелый джентльмен крякнул, Найна насупилась, а Фэн издал скрипучий смешок.
Ну его к черту! Пожалуй, ее осенила не такая уж гениальная идея.
Вечером она приятно поужинала в обществе трех женщин, ехавших на какое-то собрание. Но потом Найна снова оказалась одна в своем купе и представила себе грядущую неделю, в течение которой она будет шарахаться от призрака свадебной омелы и тянущихся к ней пухлых рук. Почему к ней вечно тянулись именно пухлые? Каждый раз одно и то же. Ее передернуло, и вскоре она встала и пошла в салон. Фэна там не было, и она, спотыкаясь, спустилась по винтовой лестнице в бар. Там было сильно накурено. Найна вгляделась сквозь пелену, но нигде не обнаружила навалившегося на длинную стойку долговязого мужчину, а большинство повернувшихся к ней голов оказались лысыми.
Фэна не было ни в салоне, ни в ресторане. Найна не стала больше искать его и направилась к спальному вагону. Она остановилась у двери в купе «А», и вдруг перед ее глазами возникла чувственная улыбка Фэна и хищная лапа, хватающая ее за шею, затаскивающая в купе… тихо захлопывающая за ней дверь…
Проводник, который шел раскладывать полки, задел ее руку, и она подскочила.
— Вам нехорошо, мисс? — спросил он.
Только теперь она поняла, что стоит посреди коридора с закрытыми глазами.
— Нет, все в порядке, спасибо. — Она улыбнулась, чтобы успокоить его, поспешила к себе за сумкой с банными принадлежностями и спустилась помыться в тесную, но хорошо оборудованную душевую.
Когда она поднималась обратно, одетая в желтый махровый халат и с мокрыми волосами, Фэн стоял спиной к ней у окна, облокотившись руками о поручень и, казалось, совершенно не замечая ее присутствия.
