– Ты уже так долго в Косове, Canada Press, но так ничего и не поняла!
– Поняла, поняла, и ты мне в камеру заявила, что сербы убили твою восьмилетнюю сестру.
– Я солгала тебе от имени тысяч албанских матерей, потерявших детей, и никто об этом не писал и не снимал для телевизора!
– Мой репортаж о твоей убитой сестре показали по всему миру. И твое заявление с «калашниковым» на плече, когда ты представилась бойцом УЧК!
Раймонда со смехом спросила – она говорила по-английски с американским акцентом:
– Ты можешь продать мне эту кассету?
– Я могу показать тебе кадры с твоей сестренкой, про которую ты говорила, что ее сербы убили, и заявление твоих родителей. Принеси нам пива, мне и Марии, а потом я отошлю мою и твою ложь...
– А может, еще до того кое-кто объявит, что Canada Press сегодня днем, или, самое позднее, вечером, убита сербами?
– Если я не отошлю репортаж, – ядовито ответила Canada Press.
– Все равно такая новость появится.
– Что меня убили сербы?
– Мария, – обратилась ко мне Раймонда, – сколько еще сербов осталось в Пришти-не?
– Придется тебе для этого нанять кого-нибудь из своих, – отвечала я.
– Нету больше, Мария, моих и твоих. Мы теперь многонациональное общество, которое послужит примером всему миру, в том числе и Канаде, для которой Квебек – серьезная проблема, о чем Canada Press никогда не сообщала общественности. В отличие от Канады, мы даже в «Баре Кукри» обеспечили многонациональное сотрудничество. Познакомьтесь: мой коллега за прилавком – Миливое Попович, по прозвищу Мики, или Майк. Сотрудничаем и на кухне: Мария – сербский представитель, и, как говорит шеф- повар Рекс, мы должны вернуться к первичным вещам – к любви и пище.
Знали бы вы, как воодушевленно Мария работает над сербской мамалыгой!
Canada Press взволнованно слушала Раймонду:
– Можешь ты что-нибудь рассказать о вчерашнем инциденте?
– Еще одно глупое солдатское заявление – ложь капитана Гарольда, точнее сказать, неудачный прыжок парашютиста. Не думаю, что мы его увидим здесь, за стойкой. Он давал хорошие чаевые, но меня удивило, что он пил сливовицу. Это что, твоя заслуга, Мария?
– Я пью виски, – отрезала я.
– Точно, твое сотрудничество с оккупантом дало положительные результаты.
Canada Press с отвращением отошла от стойки. А за ней свидетель многонационального сотрудничества. Миливое Попович по прозвищу Майк спаивал трех финских солдат пивом марки «Олень», произведенным в Апатине.
– Хэлло, Мария! – крикнул мне Майк. – Ты вчера была молодцом.
– Спасибо, Майк.
– Ты все еще в Приштине?
– Продолжаем работать на оккупантов.
– Пойдешь давать интервью Canada Press?
– Нет, Майк, пойду резать репчатый лук.
– Приятно, что ты будешь работать рядом со мной. Как тебе мой английский?
– Лучше албанского.
– Раймонда прекрасно говорит, только с американским акцентом.
– Поменяйтесь акцентами! – пошутила я.
– А пока работаем рядом с кассой, на которой точно выбиваем цены на еду и напитки, чтобы и нам осталось.
– Раймонда красивая.
– Это меня и пугает, – тихо, по-сербски, признался Майк.
– Когда тебя что-то пугает, значит, ты на правильном пути, по крайней мере, я этого правила придерживаюсь, хотя оно еще ни разу не сработало.
В кухне меня с улыбкой встретил Рекс. Canada Press, взволнованная разговором с Раймондой, с камерой на плече снимала длинную панораму кухни.
Рекс в поварском колпаке, слегка сдвинутом на ухо, говорил мне:
– Мария, лед и виски несовместимы, дорогая Мария. И бокалы, из которых пьют виски, – подходите, Canada Press, снимайте, это небольшая лекция для нашей многонациональной команды за прилавком. Снимайте получше, вот бокалы для виски, их держат в холодильнике, эти бокалы называют лампочками. В ваш «Джонни Уокер» добавляем две-три капли имбирной настойки, не больше.
Canada Press сняла с плеча камеру и устало произнесла:
– Виски не смешивают.
– А знаете ли вы, что в «Джонни Уокере» двадцать девять составных частей?
– Совсем как в моей кассете. Там сто мнений, но ни в одном из них нет и капли правды про Косово.
– В этом все дело, – продолжил Рекс, – истина рождается в трудах! Сначала для каждого желудка надо подобрать подходящую пищу, которая поможет нам переварить самую разную информацию. На кухне, что называется телевидением, трудно разобраться в рецептах политиков. Посмотрите новости...
На холодильнике сверкала улыбка министра обороны США Уильяма Коэна: «Сто тысяч албанцев убито или пропали без вести...»
Словно играя во что-то, включился второй телевизор. Как черт, выскочивший из коробки, английский министр иностранных дел мистер Кук вещал: «Как нам стало известно от беженцев, похоже, около десяти тысяч албанцев убито в ста столкновениях, устроенных, безусловно, сербами...»
Canada Press рассмеялась:
– Значит, убито сто десять тысяч албанцев!
На кухне появился Майк – Милован Попович, размахивая руками и словами:
– Canada Press, скорее!
В бар входила пожилая госпожа, не такая уж старая, но с молодежной прической. Вокруг нее суетилось около десятка камер. Молодежная прическа подошла к стойке, поцеловала Раймонду и благородно произнесла:
– Сожалею о смерти вашей сестры. Раймонда ответила:
– Спасибо, госпожа Дель Понте! Чем мне вас угостить?
– Налейте что-нибудь журналистам, а я пока немного отдохну от них, – произнесла госпожа Дель Понте по-английски с итальянским акцентом.
Canada Press, все еще обозленная на Раймонду и еще больше разозлившаяся из-за слов соучастия Дель Понте, нацелилась в нее камерой и спросила:
– Мадам Дель Понте, вам известно точное число убитых албанцев?
Мадам Дель Понте прихлебнула двойной эспрессо, кивком головы поблагодарила Раймонду. Повернувшись на низких каблуках, она отошла от стойки в глубину бара – уйти из-под прицелов семи камер. Потом сказала:
– Наши следователи в Гааге, а также другие источники полагают, что за такое короткое время невозможно уничтожить не то что сто тысяч, но и десять тысяч албанцев. Испанский эксперт, господин Лопес, считает, что число жертв намного меньше, причем в их числе не только албанцы. Кроме них, здесь жили сербы, цыгане, турки. Как верховный прокурор Гаагского трибунала, я не желаю участвовать в торгах вокруг цифр.
Canada Press, которую завели слова сочувствия Раймонде, не сдавалась и, поскольку ей хотелось оправдаться перед канадским телевидением за невольную ложь, продолжала пытать прокуроршу:
– Мадам Дель Понте, расследует трибунал в Гааге преступления албанских террористов по отношению к сербам, туркам, цыганам?
Мадам Дель Понте слащаво ответила:
– Я всего лишь неделю в должности.
Я пожалела Дель Понте, потому что ее окружили семь камер, а Canada Press нанесла очередной удар:
