И подплечники подложил — видно, атлетическим сложением не блещет. Ну а если смыть грим, картина будет и вовсе плачевная...
Верно говорят: неудачники терпеть не могут удачливых. Низведя популярного телеведущего на степень полного ничтожества и испытав при этом некоторое удовлетворение, Терри с облегчением вздохнула и устроилась на кушетке с ногами. В камине уютно полыхал огонь, потрескивали дрова...
После напряженной рабочей недели Кейн незаметно впал в какое-то странное, расслабленное состояние. Интересно, а его родители сидели вот так у камина вечерами? Даже если и сидели, он этого периода не застал. Вот бабка с дедом наверняка коротали вечера у камина, но, когда поженились его родители, жизнь для всех Райли приняла новый оборот.
Кейн представил себе, что бы сказала Габби, предложи он провести вечер вдвоем в тихой домашней обстановке. Да она бы решила, что муженек тронулся умом!
Кейн перевел глаза на сидящую рядом с ним женщину. Вид у нее был усталый, под глазами круги, нос чуть покраснел... Странно, но ее это ничуть не портит. Да, видно, у него и впрямь трудный возраст. Нужно быть осторожным как никогда.
Спрашивается, что он здесь делает? Что высиживает?! — возмущался в душе Кейн, но продолжал сидеть. Потому что ему было хорошо. Почему он не знал. А разве это важно? Главное, что ему с ней хорошо.
Но ведь у них нет ничего общего. У Терри есть сын. У него нет. Он прячет свои карты, а она как открытая книга.
И все-таки кое-что общее у них есть: они оба одиноки.
— Дождь пошел, — пробормотала Терри, взглянув в окно.
— Дождь со снегом. Рановато.
— Все-таки конец октября, — возразила она. — В прошлом году в ноябре уже лег снег.
— Хочешь поговорить о погоде? Давай. — Кейн отстранился от спинки кушетки. — Могу рассказать прогноз на неделю, а заодно и биржевые котировки. И вообще, все, что пожелаешь. Правда, пришел я не за этим.
Терри растерялась и испуганно распахнула глаза. Кейн потянулся и взял ее ладони в свои. Пальцы у нее были как ледышки.
— Успокойся. Я имел в виду совсем не то, что ты подумала.
— А что я подумала?
— Что я снова хочу затащить тебя в постель.
— Но ты этого не делал, — еле слышно прошелестела она.
Кейн улыбнулся и, притянув Терри к себе, уложил ее голову себе на грудь.
— Послушай, Терри, я хочу тебе кое-что сказать, — начал он.
— Даже боюсь спрашивать, — пролепетала она. Ей было так приятно осязать щекой тепло его груди, слышать ровный ритм его сердца, ощущать у себя на плече его сильную руку и вдыхать неповторимый мужской запах.
— Терри, по-моему, мы нужны друг другу. — Он помолчал. — У нас есть нечто общее, что нас сближает и что нужно нам обоим.
— И что же это? — Терри подняла на него глаза.
— Мы понимаем друг друга.
— И ты понял это только сейчас? А на прошлой неделе еще не знал?
Удар ниже пояса. Терри не имела обыкновения ставить вопрос ребром, но ее прорвало. Положим, они переспали. И что дальше? Они, видите ли, понимают друг друга. А он спросил, нуждается ли она в его понимании?
Кейн запустил пальцы в копну ее волос, и Терри ощутила тепло его сильных пальцев.
— Нет, Терри, не сейчас. Думаю, знал с самого начала, только не был готов себе в этом признаться.
— Ну и что же такое произошло, что ты вдруг созрел? — Она отказывалась так легко принимать его слова на веру.
— Не знаю. Трудно сказать... — Он пожал плечами. — Может, дело в печенье с корицей. Или в тележке с продуктами. А может, в том, как ты кормила меня на кухне куриной лапшой. Я понимаю, это звучит глупо. Но, когда мелочей становится слишком много, невольно начинаешь задумываться.
Терри выпрямилась и сбросила ноги на пол.
— Кейн, ты уж извини, только я ничего не поняла. И, если это очередная игра, я для нее не гожусь.
— Нет, Терри, это не игра! Поверь, мне самому не до игр!
Она уткнулась лицом ему в плечо и стиснула кулаки на коленях.
— Тем хуже для меня, — мрачно буркнула она. — Уж лучше бы это была игра!
Еще долго они сидели молча. В окно с мягким шорохом стучалась снежная крупа, в камине догорали дрова... Терри думала о сыне. Как он там? Надо было позвонить Марии (она помогала растить Фреда) и попросить приглядеть за сыном, пока он у Джона.
Нет, все будет хорошо. Джон не оставит мальчика без присмотра. Жаль, что миссис Картер не отличается чадолюбием: ее хватает лишь на то, чтобы накормить ребенка, а вообще-то дети ее раздражают.
— Терри, — прервал ее мысли Кейн, — я не говорил тебе раньше, но я...
Она замерла в ожидании. Интуиция подсказывала: сейчас она услышит нечто такое, что перевернет всю ее жизнь.
— Семь лет назад у меня было все, о чем можно только мечтать. Красивая жена, ребенок, хороший дом, престижная работа, друзья.
Терри показалось, будто она все это знала. И ощущала всю его боль.
— И что же случилось? — шепотом спросила она.
И Кейн рассказал ей историю своей жизни.
За окном снова зарядил дождь, в камине остались тлеющие угли. Когда Кейн закончил рассказ, Терри положила ладонь на его руку и сжала. Изо всех сил.
— Прости, что я все на тебя выплеснул, — тихо сказал он.
— Ну что ты! — Она уткнулась лицом ему в плечо и стиснула его в объятиях.
Так вот почему у него такие печальные глаза... Какой это ужас — потерять сына. Даже страшно представить!
— Кейн, я не знаю, что сказать, — шепнула она. — У меня нет слов.
Кейн почти ничего не рассказал о своей жене, хотя и упомянул, что в свое время любил ее. Терри все бы отдала, лишь бы оказаться на ее месте. Делить с ним радость и печаль. Подарить ему ребенка, даже если он никогда не заменит Шона.
Кейн откинул голову назад и прикрыл глаза. Он чувствовал и нестерпимую боль, и вместе с тем облегчение. Словно сбросил с души непомерный груз.
Верно говорят, излил душу. С первых дней после гибели Шона Кейн замкнулся в себе. Жил словно во сне, продолжая делать все, что было нужно: совершал сделки, встречался с нужными людьми... И продолжал жить с Габби, на которой лежал еще больший груз вины и боли. Кейн сознательно отгородился от внешнего мира. Так прошел месяц, год. А когда он осознал чудовищность потери, рядом никого не осталось.
Беннету он поведал свою историю лишь в общих чертах. Сказал, мол, потерял жену и сына, продал дело, пытался заглушить боль бутылкой, сидел в тюрьме и даже подумывал, не свести ли счеты с жизнью, но решил, что пуля в лоб слишком простой выход.
О подробностях Беннет не расспрашивал, и Кейн в них не вдавался.
А теперь Кейн благодарил небо за то, что оно послало ему Терри. Она не говорила пустых слов сочувствия. И ни о чем не расспрашивала. Чуть погодя устроилась поудобнее и долго лежала молча. Ему
