— Спасибо, но я в состоянии развлечь себя и без вашей помощи. Скажите лучше, как мне вернуть Патриции драгоценности.
В этот момент откуда ни возьмись возникла Либби и, вырвав трубку у подруги из рук, бойко включилась в разговор:
— Стиви Стэффорд? Добрый день, это Либби Норман. Помните? Как мило! Я тоже рада вас слышать. Не волнуйтесь, Эмили будет там вовремя. В котором часу? Отлично. Между прочим, Эмили предпочитает белое вино и рыбную кухню. Ну что вы! — Она хохотнула. — Лучше назначьте меня первой фрейлиной. Всего доброго.
Обернувшись к Эмили, Либби тяжко вздохнула и, покачав головой, заметила:
— Подруга, иной раз мне кажется, что тебе нужна нянька. Скажи на милость, ну зачем ты его отваживаешь? Не пойму, что ты хочешь доказать.
— Да ничего я не хочу доказать! — сердито буркнула Эмили. - Просто мне не...
— Тебе что, не нравятся его подарки?
— Либби, послушай, я...
Та нетерпеливо вздохнула.
— Так нравятся или нет?
— Ну конечно же нравятся. Только украшения, к твоему сведению, принадлежат Патриции Пембертон.
— Ну и что? Да пару дней назад ты такие вещи не то что поносить не мечтала, в глаза не видела! Нет, Эми, приведи мне хотя бы один разумный довод, почему ты не хочешь встречаться со Стиви Стэффордом?
— Почему? — Внезапно на глаза Эмили набежали слезы. — Да хотя бы потому, что я наконец-то научилась ничего не ждать от жизни. Теперь понятно? — Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Либби тронула ее за плечо.
— Эми, Ричарда больше нет, но ты-то жива! И не должна хоронить себя вместе с ним! Давно пора вернуться к жизни. Ну же, встряхнись! Воспользуйся шансом.
Эмили яростно замотала головой.
— С какой стати я должна льстить самолюбию этого типа? Меня бесит его настойчивость!
— Почему? — удивилась Либби.
— Потому что он уверен, что ради его прекрасных глаз любая разобьется в лепешку. Пусть знает, что это не так!
Либби округлила глаза и, тряхнув Эмили за плечо, с упреком сказала:
— Какая же ты дурища! Да ты знаешь, что, как ты выражаешься, этот тип только что сказал мне по телефону?
— Интересно, чем же он тебя так поразил?
— Вот именно, поразил! Везет же некоторым... Он сказал: «Помогите ей выйти из этого состояния, пока еще не поздно». Поняла?
Эмили молчала.
— Ну и упрямая же ты, хоть и тихоня! Прошу тебя, подумай как следует.
Остаток рабочего дня Эмили промучилась сомнениями. Предложение Стивена напугало ее. Она не умела притворяться даже в мелочах и привыкла быть самой собой. А она всего лишь Эмили Грин, медсестра двадцати девяти лет, но главное — вдова, вот уже скоро как три года... От своей жизни она не в восторге, но она к ней привыкла. И вообще, ей все равно, «роллс-ройс» у нее или велосипед, и ломиться в высшие слои общества никакого желания у нее не было и нет.
Да и мать учила ее при любых обстоятельствах оставаться самой собой. Эмили никогда не завораживала красивая жизнь, но сейчас она страшилась, что общение со Стивеном выйдет за рамки оговоренных им же самим условий. И что тогда делать?
Больше всего в этой истории ее беспокоило главное действующее лицо — Стивен. Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что рядом с ним она сама не своя. При одном воспоминании о его поцелуях у нее учащался пульс. Такого с ней еще не бывало. Супружеская жизнь с Ричардом означала для нее прежде всего обоюдное уважение, дружбу и домашний уют, а Стивен заставил Эмили по-новому взглянуть на отношения между мужчиной и женщиной.
У Эмили было такое чувство, словно ее вынуждают передвигаться со сломанной ногой на костылях. Ей претили зависть и любопытство окружающих. Ведь она живой человек из плоти и крови, а не амеба! Она еще не оправилась после смерти Ричарда.
До сих пор, проходя мимо их любимого ресторанчика или глядя на картины и безделушки, купленные вместе с мужем для украшения семейного гнездышка, Эмили остро чувствовала свое одиночество. Только ревностное соблюдение раз и навсегда заведенного распорядка приносило ей относительный комфорт. Поэтому ее тяготило любое вмешательство в ее жизнь, не говоря уже о таком стихийном бедствии, как Стиви Стэффорд.
Эмили окончательно запуталась. С одной стороны, ее бесило то, что он с таким упорством втягивает ее в свою игру, не считаясь с ее чувствами, а с другой... А с другой стороны, когда он уговаривал ее согласиться, в его глазах было столько ласки и тепла! Неужели все это только игра?!
К концу смены Эмили удалось взять себя в руки, но страх так и не прошел. Стивен молнией ворвался в ее жизнь, и она боялась, что, когда он исчезнет, для нее снова померкнет свет. Сумеет ли она пережить и эту потерю?
Пришла Либби и помогла отнести подарки Стивена в машину. Эмили чувствовала себя подавленной и разбитой. Живот ныл от боли, и она снова и снова вытирала влажные ладони. Прохлада ночи подействовала на нее живительно. Свежий ветер приятно щекотал шею, луна струила загадочный свет... Эмили вдохнула полной грудью.
— Ну что, подруга? Ты согласишься или как? - спросила Либби, когда они уложили коробки в машину.
Эмили села за руль и, щелкнув ключом в замке зажигания, прислушалась к гулу мотора и лишь потом ответила:
— Либби, не хочу тебя обманывать, но я не знаю, как мне поступить. Честное слово! Завтра будет видно.
По дороге домой Эмили неотступно думала все о том же, но так ничего и не придумала. Похоже, предстоит бессонная ночь... А что будет завтра? Нет, так далеко она заглядывать не станет. Вот наступит завтра, тогда и разберется.
5
Эмили долго не могла уснуть. Снова и снова она перебирала в памяти события последних дней, силясь решить, продолжать ли стоять на своем или уступить.
Она ворочалась в кровати, прислушиваясь к негромкому бою часов в холле, гудению холодильника, журчанию воды в системе отопления... Скоро три года, как она одна. Три года, как в доме звенит пустота.
Свернувшись в комочек, Эмили плакала на огромной кровати. В углах спальни таились тени.
Ей пришло в голову, что в ту ночь вместе с Ричардом умерла и часть ее самой. А ведь Либби права! Пора принимать решение: жизнь продолжается и надо жить, надо рисковать, надо не бояться боли возможных потерь... Выплакав все слезы, она забылась тревожным сном.
Эмили разбудили звуки музыки. Сначала она решила, что ей это снится. Во сне она летала над скалами, ветер раздувал ей волосы, а рядом летела Либби, как обычно без умолку треща и помахивая ладонями — чтобы поскорее высох лак на ногтях.
Эмили приоткрыла глаза: занавески колыхал ветер, из приоткрытого окна доносился щебет птиц и звуки музыки. Она прислушалась: похоже на лютню. Лютню?! Она потрясла головой. Что за бред? Может, она все еще спит?
В этот момент с лужайки под окном раздался негромкий приятный баритон. Эмили вскочила и, подбежав к окну, распахнула занавеску. Картина, представшая ее взору, не могла не поразить воображения.
