себе.
Губы их слились в страстном поцелуе, а когда они оторвались друг от друга, Стивен уложил Эмили на спину и, склонившись над ней, сильными чувственными пальцами обвел полушария ее грудей, а потом нежно обхватил их ладонями.
От его прикосновений Эмили застонала и выгнулась дугой. Соски ее заострились. Стивен опустил руки и припал к ее груди губами, дразня языком, нежно покусывая и распаляя в ней желание. Эмили прерывисто дышала, скользя пальцами по мускулистой спине, плечам, шее и не ощущая ничего, кроме его пьянящих прикосновений.
А руки Стивена опускались все ниже и наконец достигли шелковистого бугорка. На миг Эмили замерла, перевела дыхание, а он закрыл ей рот поцелуем, танцем языка вторя движениям пальцев.
Когда Стивен оторвался от ее губ, она жалобно всхлипнула, прося продолжения, и он устроился поудобнее и мощным толчком вошел в нее, заполнив ее всю. Она вскрикнула от наслаждения. Впившись пальцами в его спину, она задвигалась в такт движениям его тела, стремясь слиться с ним воедино и продлить танец любви.
Его стон отозвался в ней эхом, но, когда он безвольно уронил голову ей на грудь, она ощутила, как в ней взорвался вулкан неизведанного ранее наслаждения, а из глаз потекли слезы.
Обессиленные тела обмякли в жаркой истоме, и они провалились в сладкое забытье.
Эмили приснился кошмар. Ей снилось, будто за ней гонятся признаки. Она кричит, просит Стивена подождать ее, но он не слышит, а призраки уже совсем близко. И вот они уже хватают ее своими ледяными руками, а из ее горла рвется немой крик...
Она вскрикнула и проснулась. Комнату заливал солнечный свет, из ванной доносился шум воды. Она вспомнила, как раньше по утрам вылезала из кровати, бегом бежала к Ричарду, и частенько совместные водные процедуры завершались близостью под теплой завесой душа...
Эмили лежала неподвижно, накрывшись простыней по самый подбородок, и тупо глядела в потолок. Она хотела сказать Стивену, что минувшей ночью была счастлива как никогда, но знала, что не сможет. Да и зачем? Все равно он уйдет. А ей остается лишь надеяться, что, когда он вернется, у нее хватит смелости любить его.
— Эми...
Она подняла глаза: Стивен стоял в дверях, уже одетый.
— Подожди! — Она стремительно села. — Я сама тебя отвезу.
— Не надо. Я уже вызвал машину.
Он подошел и, сев на край постели, притянул ее к себе.
— Эми, не надо меня провожать.
— Почему? - встрепенулась она, заглядывая ему в лицо.
— Не хочу прощаться с тобой на людях.
Эмили постаралась улыбнуться, хотя слезы застилали ей глаза, и пробормотала:
— Сама жизнь разлукой испытывает нас на прочность.
В ответ Стивен еле заметно улыбнулся и поцеловал ее в ладонь.
— Эми, если я тебе понадоблюсь, дай мне знать. И я приеду. Договорились?
Она кивнула и, проглотив ком в горле, подняла на него заплаканные глаза.
— До января?
Стивен кивнул и, бережно взяв ее лицо в ладони, поцеловал в губы. Эмили прильнула к нему. Раздался звонок в дверь. Стивен напрягся и, оторвавшись от нее, с улыбкой повторил:
— До января. Я люблю тебя.
Эмили сидела не шевелясь и смотрела ему в спину. Сидела и тогда, когда он спускался по лестнице. И лишь когда за Стивеном захлопнулась дверь, уткнулась в подушку и дала волю слезам.
10
Дни тянулись мучительно долго, складываясь в серые безрадостные недели, и вот снова наступил декабрь.
Что может быть хуже зимы в большом городе? Серое небо, слякотный снег и пик дорожных аварий... Смены казались бесконечными, хотя работы было невпроворот, и Эмили охватила апатия.
К ней снова стал наведываться Эрни: она подозревала, что это результат трудов неугомонной Либби. Он сделался еще рассудительнее, и Эмили не возражала против его дружеского участия. Ну а сама Либби развлекала подругу как могла: устраивала по выходным набеги к ней в гости, покупала билеты в театр, приглашала на прогулки за город...
Почему Ричард погиб именно в декабре? — снова и снова задавалась вопросом Эмили. Глупый вопрос, и ответа на него нет... Можно подумать, погибни он в январе, ей было бы легче! Она вспомнила, как два года назад с ужасом ждала прихода декабря. Первого декабря без Ричарда. Тогда она жила в каком-то оцепенении, сосредоточив всю свою волю лишь на том, чтобы выжить. И выжила. Пережила и прошлый декабрь.
Но в этом декабре Эмили было плохо как никогда. С отъездом Стивена ее непрестанно мучили ночные кошмары, а днем терзал ничем не обоснованный страх за него. Она жила в ожидании катастрофы. Стала чаше смотреть «Новости», особенно репортажи о происшествиях, хотя прекрасно отдавала себе отчет в том, что нагнетание массового психоза не способствует поднятию духа.
До Рождества оставалось две недели. Эмили приехала в больницу хмурая и неотдохнувшая. Повесила пальто в шкафчик, переобулась, надела халат и поймала себя на том, что ей до смерти не хочется общаться с надоевшими коллегами и выполнять рутинную работу.
— Эми, где ты была? — тоном строгой мамочки спросила ее Либби. - Все утро не могла тебе дозвониться.
— Выходила, — буркнула Эмили. Ее раздражало, что Либби опекает ее сверх меры. - Гуляла в парке.
Она на самом деле провела утро в парке. Устав от тишины пустого дома, решила побродить по аллеям и поискать остатки осеннего тепла. Но деревья стояли голые и замерзшие, и в парке было так же одиноко и пусто, как дома. И как везде.
— А зачем я тебе так срочно понадобилась? — спросила она и подумала: глупый вопрос. У Либби всегда и все срочно.
— Эрни только что заходил, — задумчиво сказала Либби.
При каждом удобном случае Либби твердила, что на тихого, спокойного Эрни можно положиться. И советовала не отталкивать его. Как правило, в подобных ситуациях Эмили воздерживалась от комментариев, но сегодня спокойно взглянула в глаза подруге.
— Между прочим, вчера вечером Эрни сделал мне предложение.
Либби чуть не упала со стула.
— Ну а ты что?
Эмили налила себе кофе со сливками и, помешивая сахар, подумала, что Стивен, будь он неладен, во время разговора точно так же рассеянно помешивал бы кофе.
— Я ему отказала.
— Слава Богу! — Либби перевела дух. — Ты поступила мудро.
— Иной раз я тебя не понимаю. — Глаза Эмили потемнели от затаенной обиды. — А почему бы мне не выйти за Эрни? Не ты ли мне все уши прожужжала, какой он надежный друг!
— Вот именно, друг! Ведь ты его не любишь. — Либби никогда не отступала. — Да если ты за него выйдешь, только загубишь себе всю жизнь!
— А сейчас, по-твоему, я живу? — взорвалась Эмили. — Либби, ты же прекрасно знаешь, каково мне последние два месяца! Куда как весело!
— Эми, ты что, маленькая девочка? С чего ты взяла, что разлука это повод для веселья?
Эмили отвернулась и, придвинув стул к столу, пробормотала:
