— Даже не смей мне ничего говорить, — бросила она через плечо.
Да. Она была на взводе. Этьен схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.
— Ты не дала мне договорить.
— Договорить? — эхом откликнулась она. — Что тут договаривать? Я все поняла. Я тебя возбуждаю. Но у мужчин эрекция возникает по любому поводу. Я слышала рассказы своих коллег-мужчин. «Закрой глаза, и они все становятся как Мэрилин Монро, верно?» — Она ударила кулаком о дверь. — Сейчас же открой эту проклятую дверь!
Решив, что будет лучше, если они закончат этот разговор в доме, Этьен достал ключи и быстро отпер дверь. Рейчел немедленно распахнула ее.
— Рейчел, — предпринял он очередную попытку, когда они зашли в дом, — дело не в этом. Возможно, когда-то все так и было, но это было очень давно. Я… Куда ты мчишься?
Она бросилась к лестнице, даже не потрудившись ответить ему. В одно мгновение Рейчел оказалась наверху. Этьен бросился за ней. Он злился на себя за то, что не может внятно ей все объяснить.
— Послушай, было время, когда я готов был спать с любой женщиной, — признался он, идя следом за ней по коридору. — Но я ни с кем не спал уже тридцать лет до твоего появления. Секс перестал меня интересовать. А ты все изменила.
— Рада, что угодила.
Этьен болезненно поморщился. У Рейчел язык острее бритвы. И ему это нравилось.
— Послушай, я… Что ты делаешь?
— А ты как думаешь? — со зловещей любезностью спросила она и принялась швырять свои вещи в сумку.
— Похоже, ты упаковываешь вещи.
— Угадал. Ты такой умный. Как насчет сложных слов? Не хочешь подбросить еще парочку? Может, тебе удастся произвести на меня впечатление?
И как ему могло прийти в голову, что ее острый язык — это прекрасно? Этьен разозлился.
— Ты никуда не пойдешь! Ты должна меня выслушать. И еще нам надо обсудить, как быть с Пауком.
— Ага! — Она обернулась к нему со злорадным удовлетворением. — Я знала, что все дело в нем, в Пауке! Ты хочешь, чтобы я солгала, чтобы я заявила, что он меня похитил.
— Это было бы лучшим решением проблемы, — спокойно и серьезно сказал он.
Рейчел презрительно фыркнула.
— Ты хочешь сказать, что такое решение больше всего устроило бы твоих родственников. Но он меня не похищал. Он даже не пытался меня убить. Я просто случайно попала под его топор.
— Он опасен, Рейчел.
— О, умоляю! Твой дядя только что пригрозил, что уничтожит меня. Он мог бы уничтожить Паука как нечего делать.
— Да, мог бы, — согласился Этьен. — Но в моей семье к насилию прибегают только в самом крайнем случае. И сейчас убивать Паука нет необходимости, ибо незамысловатая ложь сохранит ему жизнь и здоровье, к тому же при этом он будет сидеть под замком, и не сможет никому угрожать. Или ты бы предпочла, чтобы его убили?
Он почувствовал удовлетворение, когда лицо ее приняло виноватое выражение. Он начал набирать очки.
Браво.
— Я не могу лгать, Этьен. Понимаешь, буквально — не могу. Если я говорю неправду, у меня начинается нервный тик.
— Хотя бы попытайся. В твоих руках жизнь этого человека. Ты можешь солгать и спасти ему шкуру — или отказаться, но тем самым приговорить его к смерти.
— Теперь ты хочешь возложить на меня ответственность за его жизнь? — воскликнула Рейчел. — Словно это я во всем виновата? В следующий раз ты обвинишь меня в том, что из-за меня случился Армагеддон.
— Ну, если ты доживешь до этого, то, вполне возможно, станешь его причиной, — бросил он в ответ.
— Вот как! — Она отвернулась и швырнула в сумку еще пару вещей. — Ты — само очарование. Удивляюсь, как это тебе не удалось уломать меня раньше.
— Я никогда не просил тебя выполнять мои желания, — сказал Этьен и раздраженно провел рукой по волосам. — Хочешь знать почему? Я не хотел разрушать то, что между нами было.
Этой фразой ему удалось привлечь к себе внимание Рейчел. Она перестала укладывать вещи в сумку и, обернувшись, спросила:
— Что?
— Ты нравишься мне, Рейчел. И я хочу тебя. Постоянно, — добавил он сухо. — Я спал с тобой не для того, чтобы заставить тебя солгать про Паука. На самом деле наши… отношения и послужили причиной того, что я все время откладывал решение вопроса с Пауком. Мои родственники постоянно меня к этому подталкивали. Бастьен как-то раз проговорился об этом при тебе, в ту ночь, когда захлопнулась дверь и мы остались в саду. Но я не мог. Я не хотел. Я все откладывал разговор. К несчастью, я дотянул до того, что Люсьен обо всем узнал, и теперь дело приняло очень серьезный оборот.
Рейчел переминалась с ноги на ногу. Она отчетливо помнила, как Бастьен спросил у Этьена, не говорил ли он с ней о… Бастьен так и не закончил предложения, Этьен перебил брата, заверив его, что непременно поговорит. Но так и не заговорил с ней о Пауке. Ни в тот день, ни позже. Возможно, Этьен говорил правду. Ей от всего сердца хотелось верить в то, что она ему небезразлична, но в голове была такая каша, что Рейчел не знала, что и думать. Она чувствовала, что ей надо побыть вдали от него, чтобы разобраться в себе. Его близость оказывала на нее весьма неприятный побочный эффект — лишала способности мыслить здраво.
Этьен еще сильнее спутал ее мысли, нежно поцеловав в губы.
— Не думаю, что когда-нибудь смогу оставаться рядом с тобой спокойным, Рейчел. Ты будоражишь мою кровь так, как это до сих пор не удавалось ни одной женщине за все триста с лишним лет. Ты будишь во мне голод. Ты красивая.
Он заключил ее в объятия, и Рейчел не смогла ему сопротивляться. Она подумает обо всем утром, сказала она себе и ответила на его поцелуй. Утро вечера мудренее.
Этьен был красавцем, и Рейчел знала об этом с самого начала, но все же не могла отказать себе в удовольствии при неярком свете, струящемся из ванной комнаты, вволю полюбоваться им, спящим рядом.
Этьен почти всю ночь любил ее. Рейчел, как обычно, отключилась на самом пике, но из-за терзавших ее мыслей долго не спала. Ее всегда мучила бессонница, когда на душе было неспокойно. Сейчас было десять утра, спать совсем не хотелось, и на душе было муторно.
Он сказал, что она ему нравится и что он к ней по-настоящему привязался. В то, что она ему нравится, она готова была поверить — люди, как правило, находили ее приятной. Но насколько сильно он к ней привязался? Действительно ли он находит ее красивой и желанной? Она вздохнула, перевернулась на спину и уставилась в потолок. Зеркало говорило ей, что благодаря перевоплощению она выглядит лучше, чем когда бы то ни было, но в глубине души она себя привлекательной не считала.
В школе Рейчел долго была выше всех других девочек. Худую и долговязую, ее дразнили «морковкой», и никто не приглашал ее на свидания. Ее жених Стивен был первым парнем, обратившим на нее внимание, и стал ее первым мужчиной, и то он появился у нее только тогда, когда она поступила в университет. С ним она наконец почувствовала себя привлекательной и желанной, и так продолжалось до того момента, пока она не застала его в постели с соседкой по комнате.
С тех пор отношения с противоположным полом у нее не ладились. Отчасти, конечно, из-за ночных смен, но лишь отчасти. Нет, Рейчел совсем не была уверена в своей привлекательности. Последние несколько недель она жила как в сказке: словно по волшебству сбылась ее мечта, и по-настоящему красивый, сексуальный парень обратил на нее внимание. Но в сказку поверить трудно, и куда легче
