— Значит, у него вырастают шерсть, хвост и клыки? — спросил я. — Вот здорово!
— Не очень-то и здорово! — перебил меня Сережка. — А как ты в школу ходить будешь с шерстью и клыками?
— А зачем тогда в школу ходить? — засмеялся я. — Ты и так будешь уметь столько, что тебе школа ни к чему.
— А работать кем?
— Никем. Ходишь и пугаешь народ.
— Тогда тебя милиция застрелит.
— А я им слово такое скажу, что не застрелит.
Витя переводил взгляд с меня на Сережку, но ничего не говорил. Только слушал. А потом сказал:
— Зря смеетесь, между прочим. Потомки этих волков до сих пор живут среди людей. Иногда сами не знают, что они волки.
— Как это? — не понял я. — Почему не знают? У них же шерсть должна быть и клыки.
— Нет, — Витька покачал головой. — Не обязательно. Шерсть и клыки — это только по ночам в полнолуние, и то, если ты выпил специальный напиток.
— Это что, водку, что ли? — засмеялся Сережка. — Я тоже захохотал, потому что вспомнил нашего дворника. Ему, как он выпьет, не то что шерсть с хвостом, а и рога с копытами мерещиться начинают. Он всегда, когда пьяный, орет на весь двор: «Лови его, хватай!», и за кем-то бегает, кого не видно, пока не упадет. Тогда его жена выходит с сыном, и они вместе его домой уносят. А раньше нельзя, потому что забьет насмерть — он сильный.
— Нет, — поморщился Витя. — Не водку. Водка — это гадость, ее волкам совсем нельзя пить, они от этого бешеными становятся.
— Бешеными! — фыркнул Сережа.
А я ему сказал:
— Погоди, интересно же. Ну, — это я уже Вите, — и дальше что? Они пьют этот напиток, и сразу становятся волками?
— Нет, не сразу. Но если у человека кто-то из предков был волком, то он обязательно станет таким.
— Оборотнем! — подсказал Сережка.
— Нет. Оборотни — это особые существа, полулюди-полузвери, которые не могут себя контролировать. Из них очень быстро человеческое исчезает, и они остаются зверями.
— Ну да, — припомнил я, — помнишь, в кино было — там парня укусили, и он до следующего полнолуния в волка, или в медведя, превратился, уже не помню, и так и остался.
— Да, — горячо сказал Витя. — Именно так. А волки — они если не хотят, то шерстью не обрастут.
— Ну да, — не поверил я. — А тогда чем они от людей отличаются?
— Слушай! — вдруг сообразил Сережка. — А если обычный человек, ну, не потомок, выпьет этот напиток, то что с ним будет?
— Умрет, — спокойно сказал Витя.
— Да… — после паузы сказал я. — Лучше не рисковать в таком случае.
— Не уверен — не выпивай, — засмеялся Сережка.
Я фыркнул, потом захохотал, мы с ним стали кидаться подушками, рычать по-волчьи, и вообще наделали столько шума, что Сережкина бабушка заглянула и спросила, все ли у нас в порядке. Тут Витя сказал, что ему пора домой, и ушел. А я еще остался. Мы с Сережкой как-то быстро успокоились, только еще долго потом обсуждали, где это Витя такую историю мог прочитать. Сережка даже решил, что он ее сам придумал, а я не поверил — уж очень все здорово у него получилось!
Вечером я шел домой и посмотрел на небо. Облаков не было, и видно было, что луна почти совсем полная. То есть завтра или послезавтра полнолуние. Я подумал, что потомки этих волков сейчас как раз будут кого-нибудь кусать. А потом сам удивился, как это я поверил во всю эту историю. Ясно же — сказки это! И больше я про все такое не думал.
ГЛАВА VI.
Как справиться с Вадькой
На следующий день в школе случилась странная история. С утра, правда, все было как всегда, ничего особенного. Если, конечно, не считать того, что получил две пятерки — по математике и по английскому. Я ужасно этому обрадовался, потому что две пятерки в один день давно не получал. А если и получал, то обязательно еще и тройка по какому-то предмету была. А тут — никаких троек не намечалось, потому что последними уроками был труд, а по труду у меня всегда все нормально. В общем, пришли мы к кабинету, открывается дверь, и оттуда начинают выходить семиклассники. У меня внутри прямо все съежилось, потому что в этом классе как раз Вадька и учился. Что он к нам с Сережкой прицепился — не знаю. Всегда, когда встречал нас, обязательно какую-нибудь гадость сделает. То фингал поставит, то Сережке в прошлом году куртку порвал. Мне у ранца лямку оторвал, подножки постоянно подставляет. И вообще. Он, как нас видит, прямо радуется:
— Здорoво, — кричит, — смертнички!
Чего он нас так называет, не знаю, но долго такой жизни нам не потянуть. Он здоровый, как конь! Только кони умные и добрые, а он тупой и злой. Мы вдвоем с Сережкой-то еле отбиваемся, а теперь я один остался, пусть и ненадолго. Мне еще везло, что я его до сих пор не встречал. Но школа одна, долго от него не набегаешься, тем более что на уроки ходить надо. Я, как семиклассников увидел, сразу Сережке позавидовал, что он дома сидит. Правда, сначала я надеялся, что Вадьки в классе нет, мало ли, может, он заболел. Но что ему сделается! Даже когда у нас в прошлом году все гриппом болели, он и то не заболел. Так что был он в школе, и на уроке тоже был. Выходил Вадька из класса почти последний, но я его сразу увидел. Увидел и съежился, к стене повернулся. Подумал — может, не заметит? Витя это заметил и спросил меня:
— Что это с тобой? Не заболел?
— Нет, — говорю я. — Еще нет. Но скоро буду инвалидом. Вон гад идет, он всегда к нам с Сережкой цепляется. Ни разу без синяка не отпустил.
Витя посмотрел на Вадьку, а тот как раз меня увидел. Идет и улыбается:
— Привет, смертничек! А друг твой где? А то мне с тобой одним разговаривать неинтересно. Это вообще получается возня в песочнице с малышами! Памперсы приготовил?
Это у него шутки такие. Дебил, он и есть дебил. Но сильный. Я промолчал. Все равно влетит, так хоть не злить его лишний раз. Может, порет и успокоится?
Но он не успокаивался. Видимо, на каникулах соскучился. Подошел и сразу подзатыльник отвесил, да такой, что у меня в голове загудело. И вдруг Витя спокойно так ему говорит:
— Я его друг. Только мне сейчас с тобой возиться некогда. Если не боишься, приходи после уроков за школу. Там с тобой и разберемся.
Отвернулся от него и говорит мне:
— Пошли в класс. Если он не дурак, то отстанет.
И мы пошли на урок. Я, правда, не думал, что Вадька нас пропустит, и все ждал, что он вдогонку стукнет чем-нибудь, но потом оглянулся — а он стоит с разинутым ртом и на нас смотрит. Ну дебил — он и есть дебил!
На труде я чуть первый раз в жизни пару не получил, потому что все время думал, что будет после уроков. Вадька — он тупой, но злопамятный. За это время до него дойдет, что его дураком обозвали, и тогда после уроков он просто убьет. Он такой — бешеный. Его даже старшеклассники некоторые боятся. Но Витька был очень спокоен, и мне показалось, что он совсем не волновался, что будет, когда мы пойдем домой и встретим этого гада. Потом я подумал, что Вадька может еще кого-нибудь с собой прихватить для подкрепления, но тут же решил, что вряд ли — он нас нисколько не должен испугаться. Витя тоже не
