— Что?
— Синяк на лице. Откуда он взялся?
— Бога ради, не старайся сменить тему. Ты должен предоставить мне конкретную информацию. Если понадобится, я отволоку тебя прямо в суд.
— Хоук тебе навесил?
— Что навесил?
— Синяк. Хоук тебя ударил?
— Спенсер, не суй свой нос в мои дела. Я нанял тебя найти жену, а ты даже этого не смог сделать. Забудь о Хоуке.
Мы находились в кабинете на втором этаже, окна — на Мейн-стрит. Он сидел за огромным и очень современным датским письменным столом. Я — на стуле, обитом белой кожей. Потом я встал и направился к двери.
— Пойдем, — сказал я. — Хочу показать тебе кое-что в том помещении.
— А что там может быть?
— Встань и подойди, сам увидишь.
Он фыркнул, медленно и неуверенно поднялся и пошел, как старик, совершая аккуратные движения, стараясь, чтобы туловище оставалось неподвижным. Когда он подошел к двери, я сказал:
— Ладно, забудь.
Он собирался нахмуриться, но глаз болел, поэтому он не нахмурился, а лишь выругался в мой адрес.
— Черт возьми! Что ты пытаешься сделать?
— Тебя избили, — сказал я.
Он на мгновение забылся, резко повернулся ко мне, однако застонал от боли и оперся рукой о стену, чтобы не упасть.
— Убирайся, — сказал он как можно тверже, но не повышая голоса.
— Кто-то обработал тебя. Мне показалось это, как только я увидел синяк, а когда ты попытался идти, я знал уже наверняка. У тебя денежные неприятности с тем, на кого работает Хоук, и ты получил второе предупреждение.
— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь.
— Понимаю. Хоук работает именно так. Побольше нагрузки на тело, где ничего не видно. Я немного удивлен, что задето лицо.
— Ты с ума сошел, — зашипел Шепард. — Я вчера свалился с лестницы. Споткнулся о ковер. Я ничего никому не должен. С Хоуком у нас совместный бизнес.
Я покачал головой:
— Хоук не занимается бизнесом. Ему становится скучно. Хоук собирает деньги, охраняет тела и тому подобное. Слишком большое совпадение. В один из дней ты с ним беседовал, в другой едва можешь ходить. Лучше расскажи мне.
Шепард добрался до стола, с трудом сел. Когда он «укладывал» перед собой руки, пальцы его тряслись.
— Ты уволен, — сказал он. — Убирайся отсюда. Я предъявлю иск на каждый выплаченный тебе цент. Мой адвокат свяжется с тобой.
— Шепард, не будь дураком. Если ты не выпутаешься из ситуации, в которой оказался, со мной свяжется твой бальзамировщик. У тебя трое детей и нет жены. Что будет с детьми, если тебя похоронят?
Шепард сделал слабую попытку изобразить уверенную улыбку.
— Послушай, Спенсер, я тронут твоей заботой, но это касается только меня, и я сам сумею с этим справиться. Я бизнесмен и знаю, как вести себя во время заключения сделки.
Его сцепленные пальцы судорожно сжались, суставы побелели так же, как совсем недавно у его жены, стоявшей на мосту в Нью-Бедфорде. Вероятно, по тем же причинам. Он был напуган до смерти.
— Последняя попытка, Шепард. У тебя есть какие-нибудь дела с Кингом Пауэрсом?
— Я уже сказал. Спенсер, не твое дело. — Тон его голоса изменился. — Не пытайся напроситься на работу. Между нами все кончено. Я хочу, чтобы завтра в моей почте оказался чек на пятьсот долларов, в противном случае ты окажешься в суде. — Голос его достиг верхних регистров. Оловянного звона истерики.
— Ты знаешь, где найти меня, — сказал я и вышел.
Если вы долгое время прожили в Бостоне, то несомненно стали считать полуостров Кейп-Код землей обетованной. Море, солнце, небо, здоровье, непринужденность, дух товарищества, как будто воплощенная в жизнь реклама пива. Со времени приезда сюда я не смог никому понравиться, несколько человек даже требовали, чтобы я уехал. Двое пытались убить меня. Невозможно не влюбиться в старый Кейп-Код.
Я доехал до конца Си-стрит, припарковался, нарываясь на штраф, и пошел по берегу. Кажется, я снова остался без работы. Все говорило за то, чтобы собрать вещи и отправиться домой. Я взглянул на часы. Можно позвонить из отеля Сьюзен Силверман, через два часа насладиться поздним, но совместным, обедом, а потом отправиться в музей изящных искусств, чтобы посмотреть выставку Вермеера. Необходимость вернуть Шепарду аванс не вызывала у меня восторженного трепета — Сьюз согласится заплатить за обед, — но в равной степени не радовала и перспектива рассказать Шепарду о
