придется отложить эту встречу. Он поймет, но ей надо предупредить его, а то, в противном случае, он может подождать немного и прийти прямо домой. Было бы неразумно сталкивать дядю Грэя с Адамом в первый же вечер по его возвращении домой. — Должно быть, он завершил свои дела быстрее, чем ожидал, — пояснила она.
— Видимо, так оно и есть, — согласилась Эми. Она была рада, что господин Грэм возвращается домой. Это означало возврат к раз заведенному порядку, а также то, что он будет дома, и кто-то должен будет ему рассказать о том, что мисс Либби встречалась с этим Роско почти ежедневно на протяжении всей недели.
— Что мы приготовим ему к ужину? — спросила Либби, и у Эми было целых десять счастливых минут, занятых планированием ужина, по истечении которых на руках у Либби оказался огромный список, а Эми была почти такой же, как прежде.
Либби никогда до этого не была на стройплощадке, где работал Адам, но знала, где она находится, и сейчас направлялась туда. Там на территории в четверть гектара строили двадцать четыре дома, таких же шаблонных и безликих, как перевернутые спичечные коробки. Красная земля вокруг была изрыта бульдозерами и колесами грузовых машин, превративших ее в бесформенную грязь. Повсюду стояли коробки зданий, находящихся на разной стадии строительства.
Либби припарковала машину и подошла к первому попавшемуся рабочему, грузившему кирпичи на тачку.
— Не могли бы вы сказать, где можно найти Адама Роско? — спросила она.
— Думаю, где-то здесь, — развел он руками вокруг. — Скорее всего, он работает на той стороне стройплощадки. — Он бросил взгляд на ее туфли-лодочки из мягкой лайки нежно-голубого цвета. — Однако, если вы собираетесь пробираться туда по этой грязище, вам вряд ли удастся сохранить свой прежний вид.
Она улыбнулась, поблагодарив его, и, осторожно ступая по изрытой земле, направилась туда, где кипела работа, а вслед ей раздавались разбойничий посвист и острые шуточки рабочих. Вдруг из-за угла показался еще один человек.
— Могу ли я вам чем-либо помочь, мисс? Мы еще не открыты для публики.
— Я ищу Адама Роско, — объяснила она.
Он сначала, кажется, удивился, а потом произнес уже с меньшим удивлением:
— Неплохо для Роско, — и, сложив рупором ладони, крикнул: — Роско, время для свиданий!
Припекало солнце, и Адам, как и большинство строителей, был по пояс обнажен. Руки у него были испачканы, а лицо лоснилось от пота. Он вышел из одного из недостроенных домов.
— Привет, Либби, пришла помочь?
— Сегодня вечером возвращается дядя Грэй, и мне нужно быть дома, чтобы встретить его, не так ли?
— Несомненно.
— Так что сегодня я не могу с тобой встретиться.
Десятник прислушивался к разговору с нескрываемым интересом, и Адам, обратившись к нему, сказал:
— Вернусь через десять минут.
— Ну-ка, подожди! — Затем десятник улыбнулся и пожал плечами. — Хм, полагаю, что-то случилось. Но не больше десяти минут, имей в виду.
Опять вслед Либби раздались посвисты, выражающие восхищение, а в адрес Адама посыпались шуточки-прибауточки, от которых у Либби запылали щеки. Но Адам прокричал в ответ:
— Посмотрите, это ведь моя сестра. Разве не видите, как она на меня похожа? — И смех преследовал их вплоть до того, как они вышли за пределы стройплощадки.
— Он, вероятно, закончил дела раньше, чем ожидал, — начала объяснять Либби, — так как он уже в Англии. Он только что звонил. Я даже не знаю теперь, когда смогу увидеться с тобой.
— Я слишком грязный, ты не возражаешь, если мы посидим в машине?
— Боже, конечно нет. — Она открыла машину и села рядом с ним. Ребята со стройплощадки продолжали за ними наблюдать, добродушно улыбаясь и подтрунивая над ними, и, чувствуя себя в качестве участницы бесплатного представления, она предложила: — Давай заедем за угол?
— Это будет лучше. Нам надо поговорить.
Когда машина остановилась, она спросила:
— О чем?
— Ты не знаешь? Ты действительно не знаешь, о чем?
— Ты имеешь в виду дядю Грэя?
— Я имею в виду нас с тобой. Вероятнее всего, он уже наслышан обо всем. Полагаю, Блэйни держал его в курсе дел по почте. Но даже если это не так, то он узнает об этом очень скоро.
— Несомненно, узнает. Я сама ему обо всем расскажу.
— Сегодня вечером?
— Не знаю, как насчет сегодня. — Он приедет усталым. Конечно, было бы лучше дать ему сегодня спокойно отдохнуть с дороги, расслабиться, поделиться впечатлениями о поездке, прежде чем она начнет спорить с ним об Адаме.
— И что ты ему скажешь?
Это было так очевидно.
— Что мы встречаемся, что мы хорошие друзья.
Адам рассмеялся, обнажив ровные зубы, которые казались еще белее на фоне кирпичной пыли, покрывавшей его лицо.
— Скажи ему, чего ты хочешь, нет смысла отделываться общими фразами. — И поскольку Либби слегка нахмурилась, осмысливая услышанное, он перестал смеяться. Не было смеха ни в его глазах, ни в его голосе. — Извини, — сказал он, — но сейчас тебе лучше посмотреть фактам в лицо. Мы с тобой не просто друзья.
— Адам, мы просто друзья. Ты поцеловал меня всего один раз, несколько недель назад. Вот, и за ним не последовало больше ни одного поцелуя. Ты даже не пытался ухаживать за мной.
— А ты знаешь, почему? — Он откинулся назад, глядя на нее. — Потому, что я не смел прикоснуться к тебе, не смел поцеловать тебя. Мне не хотелось потерять последний рассудок, когда мне придется уехать.
— Что ты имеешь в виду? — испугалась она. Внутри у нее начал распространяться страх, неся с собой холод и тупую боль.
— Просто то, что все кончено, — ответил Адам, и у его рта пролегла жесткая линия. — Все это было не больше чем игра, не так ли, Либби? Вся эта суета с приведением Сторожки лесника в надлежащий вид, когда ты воображала, что это твой старый домик на дереве. Тебе доставляло удовольствие, что твои друзья говорят о Либби Мэйсон и ее сумасбродном дружке, в то время как Блэйни оказывается пострадавшей стороной и ходит вокруг в ожидании одному Богу известно чего.
— Я не хотела причинять Яну боль, — прошептала она, с трудом соображая, о чем она говорит, и Адам покачал головой, будто перед ним умственно отсталый ребенок.
— Это еще одна из общих фраз, которыми я сыт по горло. Конечно, ты причиняешь ему боль, причем до такой степени, что он истекает кровью. Ну что ж, такова жизнь, и ничего тут не поделаешь. Но ты должна смотреть правде в лицо и понимать это.
Она сидела молча, разглядывая свои руки и не видя их.
— А я не Ян Блэйни, — продолжал он резко. — Мне надоело прятаться по закоулкам и играть в прятки с Дженни Драйвер и ей подобными.
Через лобовое стекло светило жаркое солнце, о которое билась, жужжа, оказавшаяся взаперти муха. Либби приоткрыла боковое стекло и наблюдала, как муха вылетела наружу и затем скрылась из виду.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — очень медленно проговорила она.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она резко повернулась к нему лицом, на котором он увидел смятение, граничащее с паникой.
— Нет, Адам, дай мне немного времени.
