— Конечно, это было бы чудесно! Если она приедет в вашей машине, для нее это может стать прекрасным началом. — Она усмехнулась. — Правда, Руни могут позавидовать до такой степени, что ей от них достанется.
— И что же тогда?
— Тогда им достанется от меня. — Она взяла ложку; бульон остывал, но теперь ей снова захотелось есть.
Он спросил:
— Вы уверены, что действительно хотите омлет?
— А почему нет?
— Может быть, лучше заказать для вас бифштекс?
Хелли рассмеялась:
— Как вы догадались? Когда я садилась за стол, у меня совсем не было аппетита, а сейчас я голодна как волк. Наверное, потому, что я перестала переживать, я взвалила на вас часть ответственности за Руни. — Она медленно выпрямилась.
Шерман изменил заказ.
— Часть ответственности за Руни — это звучит пугающе. Думаю, мне стоит повидаться с ними утром, прежде чем я уеду.
— Хорошо, — согласилась Хелли. — В какое время?
— Пожалуй, часов в восемь. А сейчас давайте оставим эту тему. Мне кажется, на сегодняшний вечер достаточно.
О Руни они больше не говорили. Хелли рассказала ему о Серине и Фрэнсис, о том, где она работала раньше. Он задавал вопросы, слушал, и Хелли наконец спросила:
— О себе вы рассказывать не любите?
— А что бы вы хотели узнать?
Она чуть было не ответила: «Все», но сдержалась, это прозвучало бы абсурдно.
— Что-нибудь. Ведь мы живем под одной крышей. Вы никогда даже не повышаете голос, я не знаю, какой вы, когда сердитесь, это немного несправедливо. Вы когда-нибудь сердитесь?
— Так же, как и все люди.
— Но вы ведь не повышаете голос?
У него не было в этом необходимости. Его манера говорить и его голос и без того могли заставить кого угодно съежиться от страха. Она поморщилась:
— А вот я, как вам известно, повышаю голос довольно часто. И готова лезть на стенку, когда мне приходится туго.
— Вам это помогает?
— Чаще всего — нет.
Это было правдой. В моменты отчаяния она становилась тихой и молчаливой, стремясь найти убежище в крохотном, замкнутом пространстве своего воображения, но ей хотелось, чтобы он улыбнулся, и хотелось остаться здесь подольше.
Когда опустели чашки с кофе, он посмотрел на часы, а Хелли сказала:
— Я думаю, нам пора возвращаться.
Она вспомнила о Саймоне. Паническое чувство исчезло, Хелли почти успокоилась. Однако надо было иметь наглость явиться сюда вот так, без приглашения. С чего он решил, что ему здесь будут рады?
Мисс Паргайтер вряд ли позволит ему болтаться поблизости. Ей было достаточно известно о Саймоне, чтобы понять, что Хелли не хотелось бы столкнуться с ним без предупреждения. Но возможно, он уже был там и ждал ее.
— Отсюда можно позвонить? — спросила Хелли. — Просто проверить, все ли в порядке?
В фойе был телефон, но не в будке, а на столике в углу. Хелли набрала номер и услышала голос мисс Паргайтер. Мисс Паргайтер начала многозначительно:
— У нас тут гость…
— Я знаю, — сказала Хелли, повернувшись спиной к залу и поближе прижав телефонную трубку ко рту. — Мы проехали мимо него.
— Он не мог тебя видеть.
— Он и не видел.
— Ты хочешь с ним говорить?
— Нет. — Роджер Шерман еще не выходил из обеденного зала. И Хелли поспешно сказала: — А впрочем, подожди. Позови его, и я ему сама все скажу.
Когда Саймон взял трубку, она спросила приглушенным голосом:
— Саймон?
— Хелли? — Он, похоже, был в большем восторге от создавшейся ситуации, чем она. — Как тебе сюрприз?
Все оказалось не столь уж драматично.
Она разволновалась, когда увидела Саймона в первый раз, но сейчас была спокойна.
— Какого черта ты здесь делаешь? — требовательно спросила она.
— Тебя ищу, конечно.
— С какой стати? Мне казалось, что ты попрощался со мной навсегда.
— Где ты сейчас? — спросил Саймон.
— Какое это имеет значение?
— Это имеет значение. Я хочу разговаривать с тобой, а не с телефонной трубкой. Позвонить я мог и из Лондона.
Хелли фыркнула:
— Жаль, что не позвонил, мог бы не трудиться приезжать, если ты действительно проделал весь этот путь исключительно для того, чтобы увидеть меня. Все еще занимаешься рекламой?
— Да, на коммерческом телевидении.
— Звучит здорово, — с воодушевлением сказала Хелли. — Ну что ж, рада была тебя услышать, сожалею, что не могу предложить тебе остаться на ночлег — в доме нет ни одной свободной комнаты. Могу порекомендовать гостиницу «Дельфин» в Хоули, и тебе лучше поторопиться, потому что в половине десятого она закрывается.
— Когда ты вернешься? Я хочу тебя видеть, Холли.
— Возможно, сегодня я не приеду ночевать. — Она предварительно убедилась в том, что Роджер Шерман не мог ее слышать. — Возможно, я останусь у друзей. — Смешно, какие у нее друзья?
— Ладно, может быть, тогда завтра утром?
Она собиралась что-то возразить, но тут из обеденного зала вышел Роджер, и Хелли закончила разговор:
— Хорошо, я приеду в «Дельфин». Встретимся в холле в половине одиннадцатого. — Она повесила трубку и пошла навстречу Роджеру.
— С Руни все в порядке? — спросил он.
— Дом пока не подожгли, — ответила она. Если бы подожгли, то это было бы первое, о чем сказала бы мисс Паргайтер, следовательно, единственной проблемой в доме на данный момент был Саймон Коннелл.
Они снова сели в машину, и Хелли подумала, что если они не встретят Саймона по дороге, то это будет означать, что он все еще в доме. А если он все еще там, то уж лучше войти в дом в сопровождении внушительного эскорта. Только бы Саймон не сказал: «Так ты все же не осталась там ночевать», потому что Роджеру объяснить это будет невозможно.
Машин навстречу попадалось не много, и Хелли внимательно всматривалась в каждую. Было почти темно, но она узнала машину Саймона и загородилась рукой, отбросив прядь волос. В темноте, при свете фар он не смог бы ее разглядеть, но она сделала это инстинктивно.
Никакой разумной причины прятаться от Саймона Коннелла у нее не было. С ним придется встретиться, это неизбежно, но только не в присутствии Роджера Шермана.
Всматриваясь в темные силуэты холмов на фоне почти такого же темного неба, она спросила:
