– Он не хотел обидеть.
Но Марк твердо сказал:
– Вряд ли. Кто бы он ни был, но ты попала в неловкое положение.
– Спарки, – сказала она. – Это его прозвище. Он управляет каруселью.
Марк все понял, но она ощущала скрытый упрек и шла с ним домой, чувствуя себя нашкодившим ребенком.
Они встретили нескольких работающих у Марка мужчин, но ни один не заговорил с ними. Все знали, где был Марк Хардич. И взгляда было достаточно, чтобы понять, что не следует задавать вопросов. Марк и Эмма вошли через боковую дверь, а Сара, наблюдавшая через окно, спешно спустилась встретить их.
– Все хорошо? – спросила она тут же.
Марк подошел ближе к ней. Она смотрела на него, игнорируя Эмму.
– Все хорошо? – снова спросила она. – Что случилось?
Он шел мимо нее.
– Они не уедут до конца недели.
– Да? – Это были долгожданные новости для Эммы. – Они здесь не на день или два?
Марк шел к гостиной. Эмма рядом с ним, а Сара – позади. Это напоминало маленькую процессию. Сара сказала презрительно:
– Не притворяйтесь, Эмма, что не знаете!
Эмма сказала, с трудом сдерживаясь:
– Если бы я знала, то не спросила бы. – Скептическое фырканье Сары еще звучало у нее в ухе, когда она с трудом услышала свой голос: – Мне все равно, верите вы мне или нет, только не думайте, что вы всех умнее.
Марк закрыл дверь гостиной, а потом ответил на вопрос Эммы. Он сказал:
– Им здесь понравилось, они хотят перезимовать на этом месте, но, конечно, это еще под вопросом.
Марк поставил Корби ультиматум. Он сказал с угрозой: «Смотрите у меня!» А Корби ответил: «Держитесь подальше от моей земли!»
Была бы причина, а неприятности будут.
«О, дорогой!» – вздыхала Эмма. Сара, торжествуя, сказала:
– Он сделал это преднамеренно, конечно. Этого следовало ожидать.
Марк подошел к столу. Он жестом показал на графины, Сара и Эмма отрицательно покачали головой. Он налил себе виски. Выпив, сказал:
– Этот человек – что бандит. С ним невозможно разговаривать разумно.
– О да, – согласилась Сара, сверкая глазами, – Они все просчитали заранее.
Эмма замигала:
– Зачем?
– Чтобы насолить нам, – с почти королевской важностью сказала Сара. Она пересекла комнату, чтобы встать рядом с Марком. Ну настоящая королева в изгнании.
– Вряд ли, – сказала Эмма. Мысль подразнить Хардичей могла прийти Корби в голову, но Эмма подумала, что вряд ли он пойдет на конфликт ради этого. Она заметила: – Вам не следует смотреть на рощу. У вас большой дом, с окнами на все стороны света, и много земли.
Сара посмотрела многозначительно на брата, как бы приглашая взять это на заметку. «Понятно, на чьей стороне Эмма», – словно говорила она.
На стороне Марка, как всегда. Но если только Сара услышит, что Эмма познакомилась с людьми с ярмарки давно, это будет доказательством для нее, что Эмма знала об их стоянке на лугу. Тогда будет не только «ваш друг Кемпсон», будут еще «ваши друзья цыгане».
Сара сказала едко:
– Вряд ли для Эммы их присутствие зимой будет столь же неприятно, как для нас.
– Возможно, нет, – сказал Марк. Будто он не знал, на чьей стороне Эмма. Или ему все равно. Он осушил стакан и добавил: – Вы извините меня, мне надо заняться делами.
Он не оставлял ее здесь с Сарой. Эмма сказала:
– Так как единственная дорога, по которой они могли прийти, – это вдоль стен нашего дома, я тоже беспокоюсь. Надо узнать, как долго они собираются пробыть там. Пойду-ка я сама задам им несколько вопросов.
Марк выглядел удивленным. Обвинения Сары. Нотации Марка, что она должна осторожнее выбирать круг общения. Эмма почувствовала себя самостоятельной и решительной.
Она уже подошла к двери, прежде чем Марк и Сара шевельнулись. Марк мог остановить ее. У него было время, чтобы сказать: «Подожди!» Конечно, он мог догнать ее. Но он не стал этого делать. Все ее надежды рухнули.
Она перелезла обратно через забор из парка в том месте, где Марк помог ей. Соскочив на землю, она увидела Корби, идущего ей навстречу. Она предпочла бы ни к чему не обязывающую болтовню. У нее уже было одно публичное выступление сегодня. Они поравнялись.
– Срезаете путь, чтобы скорее добраться до дому?
– Собираетесь прогнать меня с вашей земли?
– Что вы, мой цветочек. Вы желанная гостья в любое время.
– Не заливайте. Лучше объясните, что происходит.
Ее щеки горели, она чувствовала это. Корби сказал бодро:
– Могу ли я предполагать, надеяться, что вы говорили с самим лордом поместья?
Ей не хотелось уводить разговор в сторону:
– Долго они тут будут пребывать?
– Пока не начнется новый сезон. До Пасхи.
Она знала, что они не тронутся с места до конца недели.
– Почему? – спросила она.
– Потому что там, где они обычно ждали, проложили автостраду.
Свободной земли становилось все меньше и меньше. Фермы, поля, здания. Транспортное строительство было важным делом, но оно пожирало землю, словно чудовище.
– Вы знали, когда купили луг? – спросила она. – Вы за этим купили его?
– Я не знал, пока мы с вами не съездили на ярмарку.
Она верила ему, зачем ему врать? Она вспомнила свою обиду.
– Вы знали прошлым вечером, а мне не сказали!
– Я хотел.
Возможно, для нее лучше, что она не знала. Тогда было бы трудно объясниться с Хардичами.
– Марк постарается их выжить любым способом, – сказала она. – Марк добьется своего.
– Я на законах собаку съел, – ответил Корби, – вырос в доме судьи – члена высокого суда. – Он слегка прикрыл свои темные глаза и улыбнулся. Марк Хардич имел власть в округе, но вряд ли это угрожало Корби. Сегодня, когда он сказал: «Держитесь подальше от моей земли», это звучало с угрозой, как если бы говорил человек, держащий в руках оружие.
Эмма не заботилась о впечатлении, которое производит; и хотя ситуация могла стать взрывоопасной, легче было сказать, чем держать камень на сердце.
– Это напоминает Дикий Запад – запрещать Марку ходить по вашей земле. Это что, местный военный конфликт? У вас вышло непроизвольно?
– Нисколько, – сказал Корби. – Мне нравится такая ситуация.
– Берете реванш?
– Чего?
– Ну, вам же запрещено подходить к конному заводу Хардичей!
– Это что, факт?
– Крисси сказала.
Корби пожал плечами:
– Возможно, он думает, что я могу украсть лошадей.
