Кэт покачала головой. Все это тщетно, ведь он обручен. Правда, дело осложнялось тем, что она ненавидела его и одновременно любила. Все, чего она хотела сейчас, это броситься в его объятия и дать миссис Браунштейн повод еще раз постучать своей метлой. Но она не сделает этого.
— Ты что, не собираешься впускать меня?
Кэт фыркнула:
— Думаю, это ни к чему.
— Почему?
— Я ем.
— Я составлю тебе компанию.
— Нет, спасибо.
— Тогда выходи сюда, ко мне.
— Я не одета.
— Так надень свои видавшие виды меховые тапки, и пойдем прогуляемся.
Кэт открыла от удивления рот:
— Мои что?
— Сойдет и то, что на тебе сейчас, но если тебе в этом не комфортно, так надень что-нибудь другое.
Кэт посмотрела на себя и засмеялась. Ее серые спортивные штаны и футболка едва ли подойдут даже такому демократическому кафе, Как «Эрли берд».
— Я не хочу ничего надевать.
— Это меня тоже вполне устроит, — ухмыльнулся Райли.
— Зря ты все это затеял, — сказала она.
— Ну, давай же, Скаут, — подмигнул Райли. — Впусти меня.
Когда Кэт услышала это прозвище из прошлого, у нее перехватило дыхание. Она в удивлении уставилась на Райли — еще одна деталь, которую она пыталась упрятать подальше и не вспоминать. А может, если верить всей этой чепухе из книги, она заблокировала это прозвище для своей памяти, потому что вспоминать его было слишком больно?
Райли продолжал улыбаться, и она знала, что он, так же как и она, вспомнил тот день. Им было по десять лет, они играли на турнике, на детской площадке. Она была одета в свою униформу скаута и очень гордилась этим. Она надела ее потому, что после школы они встречались с отрядом, но мальчишки и Райли посмеялись над ней и сказали, что она выглядит по-дурацки.
— Я скаут, — настаивала Кэт. — Вы, мальчишки, сами дураки.
Так к ней и прилипло это прозвище. Но через какое-то время Райли решил, что он один будет называть ее так. Однажды у фонтана Трэвис Батрик назвал ее так, и Райли свалил его с ног. Их обоих наказали.
Трэвис Батрик? Да ведь они называли его Головозадый!
Кэт моргнула, заставив себя вернуться в реальность.
— Тебе лучше уйти, — сказала она.
Райли переступил порог.
— Мне надо остаться. Нам надо серьезно поговорить.
Кэт попыталась закрыть дверь, но он поставил ногу между дверью и порогом.
— Пожалуйста, Райли, не надо.
— Я провел целый день с сыном.
Силы покинули ее. В это мгновение Кэт поняла, что должна впустить его, какой бы большой ошибкой это ни было.
— Хорошо. — Она отступила на шаг, потом остановилась, чтобы поднять с коврика воскресный номер «Балтимор сан», который так и лежал тут с тех пор, как она уехала на Кайманы.
Райли зашел в дом и прикрыл за собой дверь.
— Присаживайся. — Она указала на кресло. — Хочешь какао или чаю?
— Нет, спасибо.
Кэт смотрела на Райли, пока он заходил в дом и осматривал комнату, в которой стояла самодельная потрепанная мебель. Сначала он остановился около шкафа с книгами, который занимал чуть ли не всю стену. Он пробежал пальцами по корешкам.
— Восточная философия, археология, астрономия, греческие трагедии. — Он мягко усмехнулся. — Вижу, ты до сих пор осталась книжным червем.
Потом Райли остановился у камина и изучил фотографии Эйдана с самого детства. Райли взял в руки фотографию сына в зоопарке, когда тому было три года.
— Это невероятно, — прошептал Райли. Поставив фото на место, он перешел к следующему снимку.
— Мы можем сделать копии всех фотографий, — предложила Кэт от дверей кухни.
— Было бы здорово. — Райли двинулся к старому креслу около столика, на котором под лампой лежала книга Кэт. Он перевернул книгу, прочитал название и повернул ее обратно. На ковер из нее выпала визитка.
— Обуздание памяти? — нахмурился Райли и поднял то, что упало. Он прочитал то, что там было написано, и нахмурился еще больше. — У тебя было свидание с этим Джеффом?
— Нет, он просто друг. — Кэт решила пропустить церемонию с кофе. Она вернулась из кухни — Райли, тебе не стоило приходить сюда, и ты это знаешь.
Райли вложил визитку Джеффа в книгу и положил ее на место. Потом громко прочитал название:
— «Голая правда: как сделать жизнь честной и открытой». Хм. — Райли поудобнее устроился в кресле. — Хочешь получить степень по психологии?
— Нет, просто развлекаюсь. — Кэт приказала себе не смотреть на Райли, потому что как только она поднимала на него глаза, ее кровь закипала, и она могла думать только о том, как они занимались любовью.
Все, на что она решилась, — это мельком взглянуть на него. Боже! Этот мужчина был просто великолепен в своих джинсах и простой рубашке! Кэт прокашлялась.
— Как Эйдан? Он до сих пор не разговаривает со мной.
Райли задумчиво улыбнулся, продолжая рассматривать ее квартиру.
— Он замечательный молодой человек, Кэт. Тебе нельзя было прятать его от меня, но, должен признать, ты оказалась хорошей матерью, и я благодарен тебе за это.
Искренность в его голосе смягчила Кэт. Она была права — кое-что она сделала правильно, и была рада, что кто-то это заметил.
— Спасибо, Райли.
— А теперь перейдем к делу. Почему мне не стоило приходить сюда? — Райли облокотился на свои колени. — Ты заварила эту кашу, Скаут. Это ты прикатила в Персуэйшн на прошлой неделе, сбила меня с толку, заставила напомнить, что старые чувства все еще живы, а потом исчезла, не сказав ни слова.
Вся мягкость исчезла, Кэт снова стала жесткой как сталь. Да что он себе позволяет? Что случилось с его благопристойностью? Подождите-ка, может быть, это продолжение старой истории и под невинной внешностью Райли Боланда скрывается бесчестный негодяй?
— А потом ты вернулась в Балтимор и стала настолько высокомерна, что не отвечала даже на мои телефонные звонки. Ты не должна так поступать с людьми, Кэт. Ты не должна поступать так со мной. Я этого не заслужил.
Она моргнула и уставилась на него, не веря своим ушам:
— Правда?
— Правда.
Кэт сладко улыбнулась:
— А как же твоя невеста? О, извини, я не запомнила ее имя.
Лицо Райли застыло на мгновение.
— Моя, кто? — прошептал он.
— Женщина, на которой ты женишься в рождественский сочельник. Вот кто.
