блаженство, и через несколько секунд вернулся обратно, к Кэт.
Райли сказал себе, что даже если они будут заниматься любовью пятьдесят лет подряд, это никогда не приестся, потому что это союз не только их тел, но и их душ, и именно это скрепляет их жизни вместе. Навсегда.
Кэт села за обеденный стол с ноутбуком, телефоном, ручкой, бумагой, калькулятором и тремя большими раскрашенными афишами. Она одновременно начала четыре проекта, и от всего этого у нее голова шла кругом. Но она не жаловалась. У нее были Райли и Эйдан. У нее было все.
Посмотрев на кучу, что лежала перед ней, она подумала, что самый простой выход — это первым делом поговорить с Клиффом о создании благотворительного фонда имени Филлис и сделать пожертвование в клинику. Долго его убеждать не пришлось — идея ему понравилась сразу, так что Кэт насладилась долгим душевным разговором.
Во-вторых, ей нужно было найти способ спасти дом Боландов. Оказалось, что банковский клерк, выдающий ссуду, согласен на выплаты по закладной, поскольку им не хотелось предавать огласке дело с семейством Боландов. За прошлым обедом Райли поведал ей, что обо всем рассказал Мэтту.
Следующим на повестке дня стоял обед на День благодарения, и с ним, казалось, особых проблем не будет. Кэт спланировала традиционное меню из индейки под соусом, ветчины и трех пирогов — с тыквенной, яблочной и ореховой начинками.
Список гостей состоял из нее, Райли, Нолы, Мэтта, дяди Клиффа, его жены и двух внучек, которые приедут из Камберленда, штат Мэриленд, Эйдана и его девушки, Рейчел, Джеффа и его партнера Ричарда. Идея собрать так много гостей в новом доме одновременно радовала и нервировала Кэт.
Последнее дело было куда сложнее, но после одобрения Райли она готова была взвалить и это на свои хрупкие плечи. Типография уже распечатала приглашения и разослала их по всему городу. Нола как раз держала в руках одну афишу, на которой было написано: «Прими участие в Дне благодарения, внеси свой вклад в строительство клиники города Персуэйшн. Приноси с собой инструменты, краску, кисти, кредитную карту и чековую книжку. Госпиталь откроется к Рождеству, только если ты этому поможешь. В программе праздника: живая музыка, еда, игры, бесплатный кофе, присмотр за детьми и катание на пони. Кроме того, каждая женщина может выиграть свидание с шерифом Боландом. Праздник состоится в пятницу, 23 февраля, с 10 до 18».
— Отлично, — сказала Нола и выжидающе посмотрела на Кэт. — Объясни мне еще раз. Почему это не должно меня беспокоить?
— Это в благотворительных целях.
— Но это свидание. Мэтт продает себя для свидания! Как будто он жиголо или что-то вроде того!
— Это не настоящее свидание, — сказала Кэт и вернулась к электронной почте.
— Правда? — Нола в самом деле была взволнована. — Кто это сказал?
— Он и сказал. — Кэт отвлеклась от ноутбука и увидела, что Нола вот-вот расплачется. — Честно. Он подумал, что это прекрасная возможность привлечь людей из других городов — Мэтт знает много людей в округе Рэндольф.
— Он знает много цыпочек, ты это хотела сказать? — Нола снова указала на пригласительный. — Как ты думаешь, откуда эта группа? Мэтт пожертвует им свое время, и знаешь, почему они на это согласятся? Потому что он согласился на свидание с их солисткой, вот почему! Это же самый известный девичий кантри-банд! Я на грани того, чтобы прийти в ярость!
Кэт старалась не смеяться.
— Это без пяти минут мой мужчина. И он не должен ходить на свидания с другими женщинами! — Нола вскочила со стула и скрылась на кухне. — Я ужасно голодна, — донеслось от холодильника.
— Нет, ты не голодна. Просто ты обеспокоена! — крикнула ей Кэт. — И кстати, я только что прочитала статью, в которой говорится, что не следует есть, когда ты взволнована, потому что гормоны стресса откладывают калории прямо на талию.
Когда Кэт не услышала в ответ ничего, кроме гробовой тишины, она решила проверить, все ли в порядке с Нолой. Та лежала на полу кухни, скрестив на груди руки.
— Так ты хочешь сказать, что я толстая? — скептически прошептала она. — Сначала ты делаешь моего мужчину призом на деревенской ярмарке, а потом говоришь, что я толстая?
Кэт точно разразилась бы смехом, если бы Нола не выглядела такой несчастной.
— Ты поговорила с ним так, как я тебе советовала? — Кэт проводила Нолу в гостиную и усадила на свое любимое место.
Нола вздохнула:
— Да. Я разговаривала с ним прошлой ночью.
— И что он сказал? — У Кэт зазвонил телефон, но она не стала отвечать.
— Ты что, не будешь брать трубку? И больше не говори мне, что я толстая. — Казалось, еще чуть- чуть, и Нола рассердится.
— Телефон может подождать. И ты не толстая. Что сказал Мэтт? — Кэт присела рядом с ней.
— Он сказал, что беспокоиться не из-за чего. Просто это такой аукцион, на котором они могут внести залог, выпустить его из тюрьмы, а потом пообедать с ним. Звучит довольно глупо и невинно, но что-то меня беспокоит.
Кэт улыбнулась:
— Понимаю. Но ведь ты тоже сможешь принять участие в аукционе и внести за него залог, а потом назначить свидание.
Глаза Нолы загорелись.
— А ведь и, правда, могу!
В дверь позвонили. Кэт крикнула через плечо:
— Заходите!
Нола вздохнула и встала.
— Просто я не хочу, чтобы эта жирная корова с завтраком в постель, та самая, у которой мы останавливались в прошлый раз, снова заарканила его. Вот и все.
Кэт увидела, как расширились глаза Нолы, и она вжалась в диван.
— Мама мия! — прошипела Нола.
— Здравствуйте, леди, — сказала Мэдлин. — Надеюсь, я не помешала? Я пыталась позвонить по телефону, чтобы сказать, что я к вам зайду.
Мэдлин держала в руках тыквенный пирог и сверлила Нолу взглядом. Кусок пирога был слишком легкий и мягкий, чтобы причинить вред, иначе Мэдлин точно запустила бы его в Нолу.
— Привет, Мэдлин! — Кэт поднялась с дивана. — Проходи. Мы кое-что обсуждаем. Присоединяйся к нам.
Мэдлин осторожно переступила порог дома Кэт, про себя думая о том, что, должно быть, здорово иметь достаточно денег, чтобы заказать абсолютно все, что захочется, с первой по сотую страницу каталога «Поттери Барн». Даже коврик был великолепен.
— Спасибо, — сказала Мэдлин, следуя за Кэт в гостиную. — Я принесла вам кусок тыквенного пирога. Это образец пирога, который я могу испечь для благотворителей.
Кэт приняла подарок от Мэдлин.
— Очень мило с твоей стороны. Хочешь чашечку кофе или, может быть, кусочек этого замечательного пирога? — Кэт вдохнула аппетитный аромат угощения.
— Нет, спасибо, — сказала Мэдлин, потом присела и достала планшет для бумаги из своей сумочки, довольная тем, что Кэт понравился пирог. — Сколько человек придет на ярмарку? — Ее взгляд упал на лист со списком гостей.
— Думаю, сотен пять, но, пока мы не начали, Мэдлин, думаю, нам нужно выяснить отношения между нами. — Кэт села на свое место. — Мы собираемся работать вместе, так что давай договоримся — кто старое помянет, тому глаз вон.
Кэт Кавано не могла сказать ничего более шокирующего для Мэдлин. Ей понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Но тем, что вырвалось у нее в следующий момент, она удивила даже себя.
— Это моя вина, Кэт. Я единственная, кто виновен в том, что произошло.
