Но едва Эрика подошла к тому месту, где они с капитаном целовались, сердце у нее так и запрыгало, а когда она увидела рядом с расстеленным на песке одеялом корзину с торчащим из нее горлышком бутылки, девушку окатила туманящая голову волна предвкушения.
– Вы запоздали. И слишком нарядно оделись, – послышался у нее за спиной знакомый голос.
Эрика быстро обернулась и увидела перед собой сверкающие темно-синие глаза. Она вспыхнула и отступила на шаг.
– Почему вы всегда такой грубый? Мало того, бесцеремонный! Вы сказали, что вам нужно о чем-то со мной поговорить. Наверное, мне не следовало полагаться на слово моряка.
– Я ожидал поощрения, а не милостыни. Я велел Полли надеть рубашку, так? И я учил близнецов плавать. Где же ваша благодарность, женщина?
– Мое общество и есть благодарность – смягчив улыбкой резкость тона, ответила Эрика. – Ну что, давайте присядем и поговорим? При условии, что вы будете сдержанны.
Капитан наблюдал за тем, как она устраивается на одеяле, чопорно закутывая ноги подолом юбки.
– Хотите вина? – спросил он.
– Разумеется, нет.
Усмехнувшись, он растянулся на одеяле рядом с Эрикой и подпер голову рукой.
– Говорите.
Эрика вздохнула и начала:
– Вы упомянули Полли. Она выглядела такой хорошенькой сегодня за обедом. Но у меня есть сомнения насчет того, как она одевается обычно.
– Ей нет необходимости носить нарядные платья здесь, Эрика. Штанишки до колен и рубашка более практичны.
– Она не будет жить здесь всегда. Как вы полагаете, обратит ли на нее внимание хоть один юноша…
– Я не хочу, чтобы юноши обращали на нее внимание, – перебил Эрику капитан. – Вы же сами уверяли меня, что она может одеваться как мальчик еще целых десять лет.
– Это нехорошо.
– Она еще ребенок.
– Ребенок, усваивающий дурные привычки. Вы не в силах изменить природу, капитан. В скором времени тело Полли приобретет женственные формы. Я уверена, что вашим мужчинам это понравится.
– Ну и?..
– Она по-прежнему будет приплывать на шхуну, совсем мокрая и почти не одетая, станет подниматься на борт по канату…
– Вы сказали достаточно, – проворчал он. – Я приму это к сведению. Что еще?
– Мой отец, – заговорила Эрика, улыбаясь по поводу его раздражения, – реагировал таким же образом, когда один юноша проявил внимание ко мне. Я очень хорошо помню этот случай. Дэвид Уотсон принес мне цветы, а отец прогнал его с крыльца.
– Потому что понимал, что нужно этому вашему Уотсону, – подхватил Дэниел. – Я не хочу, чтобы у мужчин возникали подобные мысли насчет Полли.
– Она хорошенькая девочка, капитан. Боюсь, это неизбежно.
– Верно. В определенных случаях между мужчиной и женщиной происходит неизбежное.
Маккалем приподнялся, уложил Эрику на спину и, наклонившись над ней, потянулся губами к ее губам.
– Я люблю Джека, – запротестовала она, прежде чем их губы соприкоснулись.
– Я понимаю.
Эрика отпрянула и села.
– До того как вы меня поцелуете, вам надо кое-что узнать.
– Это было бы любопытно.
– Это очень важно, иначе может возникнуть взаимное непонимание. Я люблю Джека всем сердцем, но сейчас я на него обижена, потому что он не приехал, чтобы спасти меня.
– Спасти вас? От меня?
– В известной степени, – призналась она. – Он знал, что я еду сюда, чтобы уговорить вас жениться на Саре. Но он также знал, что вы одинокий привлекательный мужчина и можете позволить себе вольности по отношению ко мне.
– И он не возражал против вашей поездки?
– Я ему не сказала…
– Так я и знал!
– Я не сказала ему лично, однако оставила записку. – Эрика поморщилась оттого что ей пришлось признать свою вину. – Я понимаю, что создала у вас впечатление, будто бы он дал согласие.
– Впечатление?
