Не ожидала я и очередного сюрприза от Джимми.
ЭНН МАРИ
— Сколько сейчас?
— Почти без десяти.
— Живот свело.
— Ага.
Мы с Нишей стояли возле сцены за кулисами. Народу в зале было битком, не протолкнуться. Уже в девять, когда мы приехали, у входа стояла очередь. А теперь все ходило ходуном.
Публика собралась разношерстная. Гарприт приглашал двух-трех человек, желавших спеть под караоке, потом минут двадцать ди-джействовал и снова приглашал кого-то петь. Музыку он заводил самую разную. Несколько взрослых парней и толпа девчонок на высоких каблуках и в коротких блестящих платьях отплясывали под диско семидесятых. Компания стильно одетых ребят вскочила танцевать при первых звуках вещи в стиле «хаус» . Высокий худощавый парень в первом ряду то и дело открывал рот, демонстрируя проколотый язык, а у одной девчонки с синими волосами во рту была соска. Ничего такого я в жизни не видела.
— Боже, у Гарприта, похоже, дела идут в гору. — Сестра Ниши выглядела потрясно - густой макияж, золотой лак на ногтях. Она всего несколько лет провела в Англии, но уже, в отличие от Ниши, говорила на правильном английском. — А я думала, он в подвале каком-нибудь выступает перед кучкой ботаников.
— Он уже почти звезда, — сказала Ниша. — На той неделе ко мне подходил парень из четвертого класса и спрашивал, правда ли, что Гарприт — мой брат. Говорит, он круче всех.
— Кто бы мог подумать. А может, настоящий гвоздь программы – это «Millenium Babes»?
Это мы взяли себе такое название. Вчера мы ходили по магазинам, искали, в чем выступать, и Ниша нашла топы со стразами и с надписью «Millenium Babe». Они были разных цветов, Ниша купила розовый, а я - голубой. Странно, до чего одежда все меняет – вдруг понимаешь, что ты и правда выходишь на сцену. Так же и со школьным спектаклем: всю дорогу мы просто репетировали, но как надели костюмы – все стало всерьез.
Гарприт дал нам знак подняться к сцене. Он предупредил, чтобы мы готовились выйти, когда народ поутихнет после боя курантов. Он все продумал заранее.
— Как он шаманит, правда? — сказала Камальджит.
Мы стояли за кулисами и видели Гарприта совсем близко. Одной рукой он прижимал к голове наушники, другой крутил пластинку – вращал ее взад-вперед, приплясывал в такт. Потом наушники съехали на плечи – он уже двумя руками вращал пластинки, крутил их то в одну, то в другую сторону, меняя при этом громкость: звук бился, пульсировал - то нарастал, то делался тише. Полузакрыв глаза, он будто нащупывал звуки, словно его пальцы – длинные и тонкие, как у Ниши – сами знали, что делать. А публика заводилась все больше – воздух почти искрил от напряжения.
Вдруг музыка прекратилась.
— Итак, друзья – начинаем отсчет. Встречайте - не просто Новый год – новое тысячелетие! Десять, девять, восемь… — Он включил радио – бой курантов Биг-Бена разнесся по всему залу. Все как с ума посходили – начали скакать и целоваться. Камальджит обняла меня и поцеловала.
— Ну, малыш, удачи! — прошептала она мне на ухо. Гарприт подождал, когда шум утихнет, и взял микрофон:
— Итак, друзья, на улице кто-то устроил салют, но мы здесь устроим нечто покруче любого салюта… Встречайте - потрясающие, сногсшибательные, бесподобные «Millenium Babes»!…
И вышли мы. На какой-то миг, увидев толпу, которая вздымалась перед нами, я ощутила, что живот свело и меня вот-вот стошнит, - а потом зазвучала песня. Ниша проговорила: «You can dance», - я глубоко вдохнула – и понеслось: мы запели, что было мочи, двигаясь и держа микрофоны в точности так, как репетировали перед зеркалом.
Когда песня закончилась, все будто с ума посходили – нам хлопали так, будто на сцене была сама Мадонна. Гарприт прошептал: «Ну, давайте!» - переключил что-то на пульте, и мы начали «Holiday». Движения мы разучили по видео, так и протанцевали всю песню – легко, просто и весело. А потом «Like a Prayer» - полный отрыв, мы выложились окончательно.
Мы сошли со сцены. К нам подбежала Камальджит и обняла нас:
— Молодцы! Девчонки, вы звезды!
— Похоже, мы правда понравились, — удивленно сказала Ниша.
— Народ в восторге, серьезно. Я наблюдала за публикой, когда от вас могла оторваться – все в полном восторге.
К нам подошел довольно взрослый парень с лохматой гривой, в кожаном пиджаке.
— Барышни, есть ли у вас импресарио?
— Импресарио?
— Именно. Я продвигаю целый ряд местных групп, и юным талантам всегда рад помочь.
Камальджит смерила его презрительным взглядом и сказала:
— У девочек уже есть директор.
— Понял. Но визитку возьмите, на всякий случай - вдруг пригодится.
Он развернулся и исчез в толпе.
— Чего он хотел?
— Ну его, козел какой-то. Идем танцевать.
Камальджит прочитала визитку и порвала – клочки осыпались на пол.
ЛИЗ
Все как обычно. Забираю маму, едем к Трише и Джону. Бокал вина. Болтаю с Тришиной сестрой. Помогаю готовить рулеты, пирожки и бутерброды. Еще бокал вина. Потанцевали. Спели под караоке – это устраивал Брайан, друг Джона. Потом куранты. «Auld Lang Syne» . Все целуются.
Может быть, все-таки Джимми прав, и надо как-то иначе встречать Новый год. А может, оттого, что ни его, ни Энн Мари рядом не было, я и настроения праздничного не ощущала. Я словно сидела в какой-то колбе, ничего толком не видела, все было как в тумане, и никто туда ко мне проникнуть не мог.
— Я думала, Джимми к двенадцати будет. — Триша открыла духовку, достала противень с рулетиками из бекона и сыра и поставила на стол. — У меня еще пирожки с овощами. Оставить ему? А то мясоеды все не слопают.
— Не надо, Триш - наверно, он вообще не придет. Кажется, он там на всю ночь.
Она перестала раскладывать еду и уставилась на меня:
— Лиз, он что, совсем того из-за этого буддизма? Это же традиция – встречать Новый год всей семьей. Не помню, чтобы мы хоть раз не собрались.
Отвечать мне не пришлось - на кухню вошел Джон:
— Триш, а нет у нас еще бутылочки виски?
Я ушла в ванную и встала у раковины, оперевшись на край. Неужели она не помнит, что один раз меня все-таки не было? Не помнит, что случилось шесть лет назад? Или забыла, что это было под Новый год? Похоже, никто не помнит. Даже мама. Сидит на диване со стаканчиком виски и сигаретой в руках, болтает с Розой, наслаждается обществом. Она забыла. И Джимми, где бы он ни был.
О таком говорить не принято. Такое в календаре не отмечают. День рождения Энн Мари, мамин прием у врача, новогодняя вечеринка, выкидыш.
Я плеснула в лицо холодной водой. Под глазами — темные круги.
Ванная у Триши персикового цвета. В прошлом году сделали ремонт. Плитка бледно-оранжевая, по
