скованный шажок вперед, опустил оглушенную голову и нырнул на асфальт за сотрясением мозга. Крепыш присел над ним, ловко перевернул на спину и вогнал локоть в обращенное к нему лицо, после чего адресовал гадкую улыбку седокам «девятки».
Колобок и Бур оказались снаружи одновременно. Крепыш и второй говорун оставались на прежних местах, не делая ни встречных телодвижений, ни попыток удрать.
– Фас! – негромко скомандовал Бур колобку, и тот прытко покатился вперед.
Несмотря на невысокий рост и отсутствие специальных навыков, этот парень был прирожденным бойцом, взращенным сотнями жестоких уличных драк. Он никогда не продумывал предстоящую схватку, полагаясь на звериное наитие, которое его еще ни разу не подводило. Инстинкт подсказал колобку, каким ударом собирается встретить его крепыш, и мощный крюк справа не достиг цели, потому что колобок остановился за мгновение до этого удара. А потом ударил сам, метя противнику прямо в нос, как всегда поступал в поединках с массивными мужиками, превосходящими его весом и комплекцией. Как правило полнокровные, они почему-то очень терялись при виде своей красной юшки, становясь суетливыми, неловкими и нерасчетливыми.
Именно так и произошло. В запале противник еще раз попытался достать колобка другим кулаком, но промазал, запнулся, машинально схватился за расквашенный шнобель рукой и поднес ее к глазам.
– Крови никогда не видел, к-а-ззз-еллл?!
Колотушки колобка заработали с зубодробительной скоростью, отыскивая все новые и новые уязвимые места в бестолковой обороне крепыша. По-мальчишески закрыв голову руками, тот получил завершающий удар в живот и грузно сел на землю.
Тут и Лекарь очухался, вернулся в боевую полуготовность. С победоносным кличем подскочил к поверженному врагу и врезал ему ботинком по голове, а колобок, как бы перехватывая отпасованный мяч, проделал то же самое с другой стороны:
– Х-х-аа!!!
Бур хотел было отозвать расходившихся пацанов, но не успел. Из желтого фургона выскочил здоровенный бугай, сгреб колобка за грудки и, как невесомого котенка, швырнул о борт вздрогнувшего автобусика. То же самое было проделано с Лекарем. Он еще только летел по воздуху, зажмурив глаза перед неизбежным столкновением, когда в игру включился Бур.
– Получи!
Бугай исчез где-то за бетонным постаментом бензоколонки. Попытавшийся встать крепыш лег, на этот раз окончательно. Водитель «Форда» благоразумно пустился наутек.
А у Бура вдруг потемнело в глазах. Не от гнева – от боли. И затылок его горячо взмок вовсе не от пота.
Развернувшись, он увидел перед собой человеческую фигуру с арматуриной. За ней из продуктового фургона сыпались все новые «фрукты», вооруженные такими же короткими металлическими прутами. Времени не оставалось ни на испуг, ни на удивление. Нападавших было шестеро, а из «Форда» спешили к ним на подмогу новые действующие лица.
Уворачиваясь, подставляя под посыпавшиеся удары плечи и мощный загривок, Бур успел заметить, как одна арматурина обрушилась на шапочку Лекаря, а вторая заехала по его переносице. Третий удар, проломивший ему лобную кость, навеки вбил в лекарские мозги короткое матерное слово, которым он был отмечен напоследок. Рядышком заходился в предсмертном вое колобок с торчащим из глазницы прутом.
«Теперь завалят меня, – понял Бур. – Кранты!»
Не слишком надеясь устоять, он пятился назад, отчего-то вспоминая, как сам орудовал бейсбольной битой. Тут главное – попасть, куда угодно, без разницы. Попасть и добавить, добавить! Умп! Клац! Хрясь!
Переломанная сразу в двух местах левая рука Бура повисла плетью. Лицо превратилось в сплошное кровавое месиво, посреди которого темнел провал рта с прореженными зубами. И все же врагам никак не удавалось сокрушить громадную башку Бура. Витые пруты звонко отскакивали от нее, как от чугунного шара.
– А, с-суки! А-а-а!…
Вид взревевшего Бура был столь страшен, что двое или трое нападавших, преграждавших путь к «девятке», трусливо сыпанули в стороны, когда он, продолжая орать, метнулся навстречу.
Почти вслепую, ориентируясь на призывное воркование холостых оборотов машины, Бур ввалился в спасительный салон. Прогудев разъяренным шмелем, пущенная ему вслед железяка раскрошила лобовое стекло. Еще одна, пытаясь настичь ускользающую добычу, одним махом снесла зеркальце заднего обзора.
Бур газанул, не имея возможности захлопнуть болтающуюся дверцу. Впереди все было туманным, красным, расплывчатым. Мелькнули вражеские хари с разинутыми ртами. Одна из них исчезла под капотом.
Дважды подпрыгнув колесами на мягком, «девятка» набрала скорость и после визгливого разворота вышла по короткой дуге на проезжую часть. Кровь заливала глаза так быстро, что Бур не успевал смахивать ее уцелевшей рукой. Для этого приходилось то и дело бросать руль, придерживая его коленями.
– Ничего, – бормотал Бур. – Ничего-о-о…
Зря он себя успокаивал.
Потрясенные пешеходы увидели, как, опасно виляя в потоке машин, белая «девятка» вдруг рыскнула вправо и, вместо того, чтобы въехать на булыжное покрытие моста, сокрушила бетонное ограждение и нырнула на крутой гранитный склон. Вода внизу все еще была затянута подтаявшим, прозрачным льдом, но вдоль берега уже обрисовалась сплошная полоса черной воды. Врезавшись в нее капотом, машина тяжело кувыркнулась через крышу и обрушилась вращающимися колесами вверх, вздыбив над собой белый водяной столб.
Все произошло так быстро, что даже самые расторопные зеваки, ринувшиеся следом и перегнувшиеся через парапет, успели досыта насладиться лишь сытым бурлением громадных пузырей.
Темной показалась Буру вода. Холодной-прехолодной, прямо ледяной. Наверное, такой она и привиделась его матушке во сне.
Какое там! Хлебнул Бур ледяной водицы и обо всем сразу забыл. Напрочь. На веки вечные…
Глава 12
1
После кровавой разборки, учиненной на бензозаправке, только чудо могло спасти Итальянца. Не потрудившись провести хотя бы формальное расследование убийства Мороза до начала вендетты, он в глазах всей криминальной общественности выглядел беспредельщиком, агрессором, напавшим на Золотую Орду без повода и без предупреждения. Теперь руки у Хана были развязаны. Он имел право нанести ответный удар в любой момент, даже до того, как тела его трех отважных бойцов будут с почестями преданы земле.
Итальянец срочно забюллетенил на официальном месте работы и засел в здании театра, окружив свое живое, ощутимо трепетное тело тройным кольцом охраны. Тело обильно потело, несмотря на кондиционированную атмосферу. Тело страдало. Тело все чаще корячилось на бордово-золотистом унитазе, сработанном в виде экзотической раковины. Оно не желало помирать в расцвете сил. Только разве учитывает ли кто-нибудь запросы тела, кроме его обладателя?
Двум мужчинам, встретившимся в совсем другом здании, в огромном кабинете с портретом Феликса Великого и Ужасного, было глубоко плевать на нравственные и физические муки обреченного Итальянца. Почти отработанный материал. Почти что труп, хоть и исходит соплями да поносом. Навидались они за свою жизнь таких страдальцев. Научились проявлять ноль эмоций.
Мужчина покрупнее, повальяжней и постарше, занимавший в кабинете ключевую позицию за письменным столом, снял очки, потер затекшую переносицу с розовой отметиной дужки и предложил посетителю:
– Ну, выкладывай свои прогнозы, аналитик ты наш. Как там поживают господа бандиты?
– А плохо поживают, – улыбнулся собеседник с ясными, светлыми глазами. – Грызутся. Прямо как пауки в банке.
