'черный рынок'. Поистине диву даешься, как слепы бывают иной раз люди! Неужели Ковскому и в голову не пришло хотя бы поинтересоваться, откуда у его нового знакомого такие неисчерпаемые источники алмазов?
Г е н е р а л. Сколько окрашенных камней попало на 'черный рынок'?
К о с т р о в. По нашим ориентировочным прикидкам, от двадцати до тридцати.
Г е н е р а л. Большие?
К о с т р о в. Самый крупный - около шести каратов.
Л ю с и н. Вы находите в действиях старухи Чарской состав преступления, Вадим Николаевич?
К о с т р о в. Строго говоря, да. Но, учитывая ее возраст и продажу собственных камней, привлекать ее не будем. Но в качестве свидетельницы по делу Мирзоева я ее допрошу. Или у вас есть возражения?
К р е л и н. Нисколько.
Л ю с и н. Никаких, Вадим Николаевич, ровным счетом никаких.
Д а н е л и я. Вера Фабиановна его старая любовь.
Г е н е р а л. Георгий!
Д а н е л и я. Виноват, товарищ генерал.
Б е р е з о в с к и й. Извините меня за вмешательство, товарищ, но мне кажется это правильно: к людям должен быть индивидуальный подход. Вера Фабиановна человек старого закала, и спрос с нее не велик. И если она не принесла большого вреда...
Г е н е р а л. Мы обязательно учтем ваше мнение, а пока не будем отклоняться. С Чарской всё?
Л ю с и н. Она, кстати сказать, затевает обмен квартиры. Хочет съезжаться со Львом Минеевичем.
Г е н е р а л. В самом деле? Необыкновенно интересно! Вы, конечно, готовы оказать помощь?
Л ю с и н. Не упущу такой возможности! Извините, товарищ генерал.
Г е н е р а л. Теперь, надеюсь, с посторонними темами покончено? Продолжайте, пожалуйста, Вадим Николаевич.
К о с т р о в. Собственно, я уже подошел к концу. Остается рассказать лишь о том, как в одном из последних наездов Мирзоев передал Ковскому уникальный бриллиант винно-красной воды. При этой сцене присутствовал Сударевский.
Л ю с и н. Еще раз они встретились у проходной НИИСКа. Узнав о смерти Аркадия Викторовича, Мирзоев пришел за своим сокровищем. Пришел к Сударевскому. Прямым следствием этого рандеву явился налет на квартиру Ковских. О чем они говорили, неизвестно, но стремительность дальнейших поступков Мирзоева заставляет задуматься: уж не подтолкнул ли его Марк Модестович на такую акцию?
Г е н е р а л. Зачем?
Л ю с и н. Чтобы замести свои собственные следы, переключить наше пристальное внимание на другой объект. Не в пример профессору, Сударевский сразу понял, что собой представляет Мирзоев, что он за птица. Рассуждать он мог примерно так: 'Если подсунуть следователю Мирзоева, то пожива будет наверняка, пойдут копать всё дальше, глубже, и станет не до меня'.
Г е н е р а л. А для чего это ему? Ваши предположения имели бы больший смысл, если бы нашлось хоть одно доказательство уголовного деяния. Но такового нет! В чем вы оба подозреваете Сударевского? Покамест ему нельзя предъявить никаких обвинений. Забудем на время о проблемах морального плана. Меня сейчас интересует только криминал. Где криминал?
Л ю с и н. К этому мы и хотим подойти. Все поступки Сударевского, все его поведение становится понятным лишь при условии, что преступное деяние имело место. Причем именно в тот самый день, в узком отрезке времени восемнадцать-девятнадцать часов.
Г е н е р а л. Он же не убивал Ковского?
Л ю с и н. Физически - нет.
Г е н е р а л. Я попросил уже не касаться пока моральной стороны дела! Значит, не убивал? Что же он тогда сделал?
К о с т р о в. Вероятно, мы бы с большей уверенностью могли судить о его поступках, если бы получили точный ответ на один-единственный вопрос.
Г е н е р а л. Что это за вопрос?
К о с т р о в. Куда все-таки девался красный бриллиант? Могу вас уверить, что мы с Владимиром Константиновичем искали очень тщательно.
Г е н е р а л. Надеюсь... Каковы ваши предположения?
К о с т р о в. Прежде всего следует до конца выслушать Владимира Константиновича.
Л ю с и н. Что ж, мне осталось досказать самую малость. Для полноты картины, ради окончательной ее завершенности. Хочу обратить ваше внимание на последний участок кривой. Этот взлет вверх свидетельствует о мощной минус-реакции растения. Скачок потенциала настолько интенсивен, что не поддается расшифровке. Ничего подобного ранее не случалось. У нас просто нет материала для сравнения. Тем не менее я знаю, что произошло. Взлет отрицательной реакции наблюдался около двадцати трех часов. Именно тогда Зализняк-Стекольщик залез в окно и неловким движением опрокинул цветок. Мы видим здесь последний сигнал растения, последнюю минус-реакцию на внешний мир. Я не сомневаюсь, что Аркадий Викторович сравнил бы ее с воплем боли, с предсмертным стоном. Но когда это случилось, он был мертв уже четыре часа. Вот и вся информация, которую возможно извлечь из графика на его последнем участке. Совсем немного. Не более, чем заключительная точка над 'i', но она лишний раз позволяет нам убедиться в правильности выбранной точки отсчета времени.
Г е н е р а л. Это производит впечатление. Несомненно. Как ваше мнение, Вадим Николаевич?
К о с т р о в. За исключением некоторых деталей, точнее, их интерпретации я согласен с Владимиром Константиновичем. Версия, которую подработала его группа, опирается на солидный фактический материал. Не все, должен признаться, одинаково легко принять. Порой просто теряешь ориентировку и перестаешь отличать достоинства от недостатков. Простите за парадокс, но недостатки оперативного метода Владимира Константиновича лишь наиболее выгодно оттеняют его неоспоримые достоинства. Новое всегда непривычно и, вполне понятно, вызывает сомнения.
Г е н е р а л. Только что здесь говорили о диалектике нового и старого в более сильных выражениях.
К о с т р о в. Я не употребил слово 'протест' отнюдь не из деликатности. В ряде случаев мне действительно трудно было принять аргументацию товарища Люсина, но еще труднее оказалось ее опровергнуть. Сомнение, по-моему, наиболее подходящее тут слово. Историческая подоплека, пожалуй, наиболее уязвимое место в предложенной схеме. Сообщение товарища Березовского, не скрою, произвело на меня ошеломляющее впечатление. Оно было захватывающе интересным. Но слишком уж бросаются в глаза 'белые пятна'. К счастью, предыстория обсуждаемых нами событий не оказывает влияния на принятие конкретных решений, во всяком случае - определяющего. Я не понимаю, каким образом древние могли практически использовать оптические свойства алмазов. Мне трудно представить себе, как с помощью растительных соков окрашивали они камни в красный и голубой цвета. Но поскольку я достоверно знаю, что с помощью современных методов тяжелых ионов подобные чудеса вполне осуществимы, можно не волноваться. Я сам очень люблю историю, но сейчас я искренне рад, что ее загадки и загадки криминалистической практики далеко не однозначны. Будь иначе, мы бы просто не сдвинулись с места. А так все решается сравнительно безболезненно. Мы избежим тупика, если забудем о тайнах древней истории и предоставим решать их специалистам. Эксперименты, которые ставил Ковский дома, отнесем к категории невинного хобби. По-моему, товарищ Люсин пришел к точно таким же выводам, другого выхода просто не существует.
Г е н е р а л. Что скажете, Владимир Константинович?
Л ю с и н. Выход действительно один. Он сопряжен с сознательным упрощением, чреват некоторыми издержками, но ничего не попишешь - другого не дано. Смешно закрывать глаза на самые волнующие загадки и делать вид, будто нам вовсе не интересно. Нет, нам очень интересно! Не только для истории, не только ради прогресса современной науки, но и в интересах следствия очень важно было бы знать, какой опыт поставил с цветком и кристаллом Аркадий Викторович в свой последний день.
К р е л и н. И воспроизвести его.
Л ю с и н. Вот именно! Воспроизвести.
