коврике.
Несмотря на то, что от твари осталось мокрое место, Бондарь передернулся. Если бы не вещий сон, паук тяпнул бы его за пятку, а в том, что укус у него ядовит, Бондарь почти не сомневался.
Откуда взялся этот членистоногий монстр? Заполз в комнату с балкона, или его умышленно подбросили в туфлю? Неужели ночная тревога была не напрасной? Неужели кто-то побывал в номере, пока Бондарь преспокойно дрых? Но если неизвестный желал ему смерти, то почему не воспользовался ножом или удавкой? Не понадеялся на свои силы? Тогда, похоже, затея с пауком принадлежала женщине.
Преодолевая отвращение, Бондарь присел рядом с раздавленным насекомым, из жвал которого сочилась мутная желтая жидкость. Яд? Да уж не мед, не амброзия. Лохматые паучьи лапы подергивались в предсмертной агонии, как будто паук еще надеялся добраться до Бондаря. Опасная тварь. Почти такая же опасная, как та тварь, которая приготовила для Бондаря сюрприз.
Придумать такое мог только кто-то из местных. Оставалась, конечно, вероятность того, что паук по собственной инициативе забрался в туфлю, но Бондарь в нее почти не верил. Обувшись, он вышел в коридор и отправился на поиски дежурной по этажу.
Эта женщина была иссохшей, как вобла, залежавшаяся на солнцепеке. Пахло от нее тоже воблой, и никакие парфюмерные ухищрения не могли скрыть сей прискорбный факт. Было ей далеко за пятьдесят, хотя красилась она так интенсивно, словно еще надеялась устроить личную жизнь.
Зайдя с Бондарем в номер, она пригляделась к пятну на прикроватном коврике и покачала головой:
– Безобразие!
– Ваше мнение полностью совпадает с моим, – произнес Бондарь.
– Откуда взялся этот паук? – спросила дежурная.
– Этот вопрос я хочу задать вам.
– Мне? Почему мне?
– Но не станем же мы беспокоить милицию по такому пустячному поводу, – вкрадчиво сказал Бондарь. – Пока что мне будет достаточно ваших объяснений. Если, конечно, на меня не набросится парочка новых тарантулов.
– Это вовсе не тарантул, – уверенно заявила дежурная, – это каракурт, «черная вдова».
– Значит, не вдовец, а именно вдова, – хмыкнул Бондарь, глядя на останки раздавленного паука. – И как вам удалось определить половые признаки?
– У самцов каракурта красные крапинки на спине. Они совершенно не опасны. А вот самки… – Дежурная опасливо переступила с ноги на ногу. – Их укус очень опасен. Яд «черной вдовы» сильнее яда гремучей змеи, а противокаракуртную сыворотку сейчас никто не производит.
– Потому что каракуртов стало меньше? – предположил Бондарь.
– Потому что всем на все наплевать, – возразила дежурная. – В прошлом году в астраханских степях «черные вдовы» прямо кишмя кишели, и что?
– И что?
– Появились заметки в газетах, этим все и ограничилось. А в области пятнадцать человек скончались от паучьих укусов.
– Но в вашей гостинице подобных случаев не было?
– Что вы, что вы! – Дежурная замахала руками, отчего запах вяленой рыбы в комнате усилился. – Несчастные случаи происходили в селах, в заповедниках, на природе. Но чтобы каракурт заполз на третий этаж городского здания – о таком мне слышать не доводилось. Где, вы говорите, он сидел?
– В туфле, – ответил Бондарь. – В правой.
– Вам повезло.
– Вы так считаете? Встретить каракурта – к счастью?
– Нет, но если бы вы, как все нормальные люди, обули бы сначала правую туфлю, а не левую…
– Просто я сегодня встал не с той ноги, – пояснил Бондарь, слегка нахмурившись. – И невинная шутка с пауком не улучшила моего настроения. Обратиться к вашему директору, что ли?
Дежурная дернула шеей.
– Не надо, – попросила она. – Ведь я ни в чем не виновата, а отыграются на мне. У нас существует негласная система штрафов. Снимут половину зарплаты, что тогда делать?
Бондарь, внимательно наблюдавший за поведением собеседницы, лишний раз убедился в ее непричастности к инциденту. Она волновалась и пахла воблой, но это была естественная реакция на стресс. В ее возрасте, когда работу искать все труднее, еще и не так запахнешь.
– Как же мне поступить? – задумчиво спросил Бондарь, почесывая подбородок.
– Укус каракурта советуют немедленно прижигать спичкой, – пролепетала дежурная. – Говорят, помогает.
– Но я не хочу, чтобы меня кусали, неужели не ясно?
– Ясно, – поспешно сказала дежурная, – очень даже ясно. Но не нужно сообщать о случившемся администрации, прошу вас. У нас в гостинице такая текучка кадров, такая текучка…
– Хорошо, – согласился Бондарь, – давайте разбираться сами. Вы сказали, что паук не мог попасть в мой номер по собственной инициативе. Вряд ли «черные вдовы» подыскивают себе спутников жизни в обуви постояльцев.
– Кто их знает? – заюлила дежурная. – От этих тварей всего можно ожидать. Может, они в город решили перебраться. Может, им тут лучше, чем в степи.
– Минуту назад вы придерживались другой точки зрения.
– А у меня ее нет, точки зрения. Я не биолог, не ведущая передачи «В мире животных». Повадки каракуртов меня мало интересуют. Даже совсем не интересуют, если хотите знать.
– В этом я с вами солидарен, – сказал Бондарь, затеяв круговой обход комнаты. – Повадки некоторых человеческих особей куда занимательней.
– Вы на что намекаете? – тревожно воскликнула дежурная, вынужденная непрерывно поворачиваться вокруг оси, чтобы не терять из виду постояльца.
– Я пока что ни на что не намекаю, я просто хочу разобраться. Ночью на этаже вы дежурили?
– Кто же еще? Пересменка через полчаса, в девять.
– Ничего подозрительного не замечали?
– Да что у нас может быть подозрительного, боже ж ты мой?
– Посторонние заходили?
– Не было посторонних, – убежденно заявила дежурная. – Только свои, прописанные.
– Ночью в коридоре никого не видели? – не унимался Бондарь, продолжая описывать круги вокруг собеседницы.
– Почему же не видела? Вот вас видела. Вы позже всех заявились.
– А потом?
– А потом спали все.
– И вы? – спросил Бондарь, внезапно остановившись напротив дежурной.
Ее губы дрогнули:
– Самую малость прикорнула.
– Мог кто-нибудь воспользоваться запасным ключом, пока вы спали?
– Ни в коем случае, – твердо заявила дежурная. – Я на диван никогда не ложусь, не то что некоторые. Сижу на рабочем месте, как положено. А то, что глаза под утро слипаются, так с этим ничего не поделаешь.
– И долго вы спали? – спросил Бондарь, припоминая, что ощущение близкой опасности подняло его в три сорок пять утра.
– До четырех, – последовал ответ.
– Почему именно до четырех?
– Ваша соседка съехала с утра пораньше, – пояснила дежурная. – Только вчера вечером вселилась, а на рассвете съезжать ей, видите ли, приспичило. И какие такие дела могут быть ни свет ни заря?
– Мало ли, – рассеянно произнес Бондарь.
Его взгляд снова остановился на раздавленном пауке. Похоже, в его номере действительно побывала
