— Да он еще не привык, папа, — Риса подошла к Павлу и ласково прижалась к его плечу. — Ты же на вид такой большой начальник.
— Пошли-ка в комнату отдыха, — сказал Дан. — Выпьем кофе, поговорим. Заодно и познакомимся поближе.
Подойдя к столу, он нажал какую-то кнопку и жестом пригласил гостей пройти в дверь, открывшуюся слева от стола.
В небольшой комнате стояли несколько изящных плетеных кресел и стол, над которым висела яркая картина. На столе уютно светились матовым блеском серебряный кофейник, сахарница и три чашки, стоявшие на красивых вышитых салфетках. Такой же салфеткой была накрыта и скромно расположившаяся в сторонке корзиночка.
Поймав взгляд Павла, Дан усмехнулся.
— Ее работа. Я роскоши не люблю, попросил вот дочку, чтобы обставила по своему вкусу. Вроде ничего получилось. И салфетки она вышивала.
Он широким жестом обвел кресла.
— Садитесь. Сейчас я вас кофейком угощу. Конечно, здесь не домашний, но мне нравится.
Кофейник, будто услышав его, заурчал и, через несколько секунд, стих. Дан поднял салфетку, под которой уютно расположилась горстка маленьких бутербродов, и пододвинул корзиночку ближе к Павлу.
— Угощайтесь! Эти тарталетки делает наш повар.
Павл поднес чашку ко рту и, сделав глоток, восхищенно причмокнул. Потом осторожно взял тарталетку и отправил ее в рот. Риса и отец с интересом наблюдали за его действиями.
Павл поднял глаза и, облизнув губы, вздохнул.
— Если вы скажете, Дан, что ему тоже предстоит День Ухода, я сильно разочаруюсь в возможностях Админа.
— А-а, понравилось? — погрозил пальцем Советник. — Ешьте, не стесняйтесь, я закажу еще. А насчет Дня Ухода мы поговорим позже, если не возражаешь. К сожалению, сейчас у меня мало времени. Допивайте кофе, и я отдам насчет тебя несколько распоряжений. Лаборатория уже готова.
— Лаборатория? — удивился Павл. — Какая лаборатория?
— Ты получишь дату Дня Ухода, Палик, — объяснила Риса. — Не настоящую, конечно. Но с ней ты сможешь выходить на улицу.
— Это будет официально зарегистрированная дата, — добавил Дан. — Правда, ты должен будешь сменить фамилию. Имя мы сочли возможным оставить.
— А если вдруг меня узнают? — осторожно спросил Павл.— Не в маске же мне ходить. Или сразу шлем натягивать?
Советник молча смотрел на него, постукивая пальцами по поверхности столика. Потом перевел взгляд на Рису.
— Тебе придется изменить внешность, Палик, — виновато сказала Риса.
— То есть, если я правильно понял, в лаборатории меня ждет пластическая операция? — пробормотал Павл. — Для этого вы меня сюда притянули? Или меня просто засунут в чье-нибудь подходящее тело?
— Ну-ну, успокойся, сынок! — Советник перегнулся через стол и сочувственно похлопал Павла по плечу. — Конечно, ты останешься самим собой. Никаких операций. Медицина ушла далеко вперед. Тебе просто слегка потрясут мышцы лица. Думаю, значительных перемен ты не обнаружишь. Но окружающие тебя не узнают. Рис сначала была против, но я убедил ее, что это неизбежно. Она привыкнет.
— Палик просто насмотрелся тех ужасов, о которых я тебе рассказывала, — проговорила Риса, просовывая руку под локоть Павла и ласково прижимаясь к нему. — Папа вечером все тебе расскажет, подожди немного.
— Хорошо, — вздохнул Павл. — Раз за меня все решили...
Он встал и направился к двери. Риса поспешила за ним. Советник поставил чашку и поднялся, чтобы проводить их. Возле двери Павл остановился и повернулся.
— Скажите только, Дан, Вы, действительно, Бессмертный?
— Это сложный вопрос, сынок, — усмехнулся Советник. — Давай потерпим до вечера. Сейчас скажу тебе только одно — физически я не бессмертен.
Павл кивнул и взялся за ручку двери.
— Шлем не забудь, — напомнил Дан. — Надеюсь, в последний раз. И, кстати, с твоей руки снимут код и введут его в базу данных. Ты сможешь приходить сюда в любое время. Только лучше вначале позвони.
Натянув шлем, Павл вышел вслед за Рисой в коридор. От услышанного в его голове слегка шумело. Риса ощупью нашла его руку и сжала ее.
— Все будет нормально, — скорее почувствовал, чем услышал он.
В лаборатории их ждали. Долговязый врач с невыразительным лицом кивнул Рисе на дверь и жестом указал Павлу на кресло. Риса подняла руку и, слегка пошевелив на прощание пальцами, вышла.
— Вам присваивается имя Павл, — бесцветным голосом проговорил хозяин кабинета. — Фамилия Чанг.
— Ну вот, — пробормотал Павл. — Теперь я еще и китаец. А что, фамилию нельзя было придумать другую?
Долговязый поднял глаза, не обратив на реплику никакого внимания.
— Распишитесь в получении идентификационной даты.
Павл пожал плечами и расписался. В конце концов, какой смысл цепляться за фамилию, если все равно у него будет другая внешность.
— Положите руку сюда, — снова сказал врач.
Он показал Павлу на прибор с матовой, мягкой на вид панелью. Павл подошел и положил на панель руку. Она, действительно, оказалась мягкой. Ладонь слегка утонула в упругом материале и внутри под ней прокатилась полоска света. Врач жестом показал, что руку можно поднять. Потом он встал и подошел к сверкающей хромом кабине в глубине лаборатории. Дверь кабины бесшумно открылась.
— Раздевайтесь до пояса! — Долговязый снова занял место за столом и принялся быстро бегать пальцами по клавиатуре компъютера.
Павл снял рубашку и вошел в кабину. Дверь так же бесшумно закрылась.
— Повернитесь, — донеслось из невидимого динамика. — И несколько секунд потерпите. Будут не очень приятные ощущения.
Павл покорно повернулся и замер. Что-то проехало по его спине, довольно болезненно покалывая в области позвоночника. Потом все прекратилось. Дверь снова открылась. Павл покинул кабину и, накинув рубашку, подошел к столу.
— Это что, у меня теперь есть День Ухода? — с любопытством спросил он.
Долговязый кивнул.
— И документ будет?
Врач вздохнул, будто разговаривал со слабоумным, и показал еще на одно кресло, которое показалось Павлу знакомым. Приглядевшись, он решил, что кресло сильно смахивает на аппарат, посредством которого модницы сушат и закрепляют сложные прически. Криво усмехнувшись, он все же сел и, на всякий случай, крепко сжал подлокотники ладонями. Запястья тут же охватили мягкие браслеты. Колпак неожиданно надвинулся и охватил голову Павла со всех сторон плотной мягкой маской. На мгновение стало трудно дышать, но уже в следующую секунду легкие наполнились необыкновенно чистым и легким воздухом.
— Кислород? — подумал Павл. — Или усыпляющий газ?
Его лицо вдруг сотрясла мелкая, но мощная вибрация. Павлу показалось, что лицо стекает куда-то вниз, к подбородку. От неожиданности он хотел закричать, но изо рта вырвалось только мычание. Из растягивающихся, трясущихся губ побежала слюна. Инстинктивно Павл рванулся, чтобы содрать маску с лица, но браслеты держали его крепко. Вибрация прекратилась так же неожиданно, как и началась. Маска разжалась и уплыла вверх. Руки ощутили свободу. Тяжело дыша, Павл потряс головой и осторожно открыл
