— Зачем два?
— Один себе, другой мне.
Я слышал об отцовском желании увидеть Эфразию, но подумал, что это опять из разряда «хорошо бы». Мысль провести с отцом десять часов на борту самолета и еще неизвестно сколько времени в Европе меня не слишком вдохновляла.
— А как же твоя работа? — спросил я. — Ты же говорил, что у тебя все дни расписаны по минутам.
— Когда надо, я могу передвинуть свои дела, — пожав плечами, ответил отец.
— Но я бы мог отправиться и один. В прошлый раз я ехал самостоятельно.
Мерилл, конечно же, не упустила случая влезть в наш разговор.
— Когда в прошлый раз ты отправился самостоятельно, ты сбежал с тура, забрался в несуществующую страну и похитил наследницу престола. Папе проще поехать с тобой, чем выцарапывать тебя потом у бельгийской полиции или из эфразийской тюрьмы.
— Заткнись! — шикнул я на сестру.
— Дело не в этом, — сказал отец.
— А в чем?
— Мне вдруг захотелось самому увидеть Эфразию. И потом, если ведьмы, проклятия и похищения действительно существуют, все это очень опасно. Если Мальволия все триста лет помнила про Талию, так просто ее козни не прекратятся.
Ого! Отец впервые отнесся к моим словам серьезно и поверил в них!
— Тогда нам пора собираться, — сказал я.
Следующие двадцать четыре часа мне предстояло провести бок о бок с отцом. Сначала в самолете до Брюсселя и потом в машине, по пути в Эфразию.
Глава 36
ТАЛИЯ
Она меня поймала! Ледяные пальцы Мальволии сжимали мое запястье.
— Далеко собралась, принцесса? — спросила ведьма.
— Домой, в замок. Спасибо тебе, что вернула меня в родные места.
— Не торопись.
Мальволия развернула меня и толкнула обратно в комнату.
— Какое диковинное одеяние — Ее черные глаза скользнули по моей рубашке и штанам. — Негоже являться в замок вот в этом. Принцесса не должна забывать о своем достоинстве.
— Ты собралась меня мучить? Приковать цепью к стене?
Спросив об этом, я поняла свою оплошность. Ведь я подсказала Мальволии то, до чего она, быть может, и не додумалась бы.
— Нет, принцесса. За что тебя мучить? Ты не сделала мне ничего дурного.
— Тогда почему ты не отпустишь меня домой?
Ведьма покачала головой:
— Я хочу отомстить твоему отцу. А ты — лишь пешка в моей игре.
Меня учили играть в шахматы, и я знала, сколь незавидна судьба пешки на клетчатой доске. Пешки гибли первыми, тогда как короли и королевы продолжали битву.
— Так ты собралась меня... убить? Но зачем тебе это? Отец меня обожает. За мое возвращение он даст тебе все, что ты пожелаешь.
Мальволия уставилась в пространство, словно думала, что бы потребовать у моего отца.
— Я желаю видеть твоего отца несчастным и сокрушенным. Пусть испытает то, на что он когда-то обрек меня.
Она подвела меня к столу. Там лежали куски зеленой материи, оттенок которой точно соответствовал цвету моих глаз. Я поняла: все это — части платья. В стороне я увидела мотки зеленых ниток и зеленые пуговицы.
— Мы сошьем тебе дивное платье, принцесса. Ты же мечтала о платье под цвет своих глаз? Только его будут шить не какие-то нанятые твоим отцом портные, а ты сама. А затем я отправлю это платье королю. Оно будет замечательно сидеть на твоем мертвом теле.
— На моем... мертвом теле?
— Месть, принцесса, — занятие не из приятных.
Выходит, она намеревалась не просто меня убить, а предварительно заставить сшить собственный саван. Я заглянула в черные глаза старухи и увидела там то, чего не видела раньше: ненависть. Ненависть, от которой родители так старательно меня оберегали.
Слишком поздно я осознала, насколько правы были отец и мать. Они были совершенно правы, а я даже не смогу им этого сказать. Скорее всего, я их больше не увижу.
Зеленые эфразийские холмы за окном только усиливали весь ужас задуманной ведьмой мести.
Нет! Этого не может быть! Немыслимо, чтобы я проспала триста лет, чтобы умереть столь жестоким и дурацким образом. Может, судьбой мне и был предначертан такой конец, но почему я должна покорно принимать судьбу?
— А разве мало того, что ты обрекла меня и все королевство на трехсотлетний сон? Эфразия проснулась совсем в другом мире. Я думаю, королевство уже разрушено. Время так отомстило моему отцу, как тебе и не снилось. Неужели тебе этого мало?
— Берись за работу, принцесса.
Голос Мальволии напоминал скрежет камней, оказавшихся под колесами кареты.
— Пора начинать шить твое прекрасное платье.
«С какой стати я должна его шить? — хотела спросить я у ведьмы. — Зачем мне, принцессе, будущей королеве, шить это платье, зная, что по окончании работы меня ждет смерть?»
Я ничего не сказала. Ведьма нашла бы, что ответить. Я присмотрелась к кускам. Кажется, у портных это называлось кроем. Чтобы соединить все части, даже опытной швее понадобилось бы не менее недели. А ведь я никогда не держала в руках иголку. Если мне не давалось рисование, то, скорее всего, овладение навыками шитья займет достаточно много времени. За это время меня... могут спасти.
Джек. Я не осмеливалась надеяться, и тем не менее. Я ведь рассказала ему, где находится хижина Мальволии. Он бывал рассеянным. Надеюсь, это он все-таки запомнил. Быть может, он сумеет сюда добраться и спасти меня раньше, чем Мальволия...
— Берись за шитье, — повторила ведьма.
И здесь я решила пустить в ход все свое обаяние и дипломатию. Возможно, Мальволия приготовилась к тому, что я начну ей дерзить и упрямиться. Зачем? Грубость и упрямство еще никогда не приносили желаемых плодов.
— Я бы рада взяться, — любезнейшим тоном произнесла я. — Но я совсем не умею шить. Тебе придется меня научить.
— Это я и намереваюсь сделать.
Сделав один дипломатический шаг, я перешла к следующему. Мне очень кстати вспомнились сказки «Тысячи и одной ночи» (конечно, я вспомнила и то, как госпожа Брук старалась помешать моему чтению этой книги). Шехерезада, героиня сказок, оттягивала свою казнь, рассказывая каждую ночь по одной сказке, пока ее пленитель не решил помиловать ее.
— А не будешь ли ты так любезна сначала меня покормить? У меня живот сводит от голода. После еды я сумею лучше усвоить твой урок.
Цепкие глаза старухи впились в меня. Мальволия пыталась понять, вру я или действительно хочу
