времени, чем ты рассчитывала.
— Конечно, на твое проворство я не рассчитывала, — буркнула ведьма.
Я домыла посуду, затем села к столу, где Мальволия начала учить меня премудростям шитья.
Если за едой я молчала, то теперь, оказавшись с ней за одним столом, решила пустить в ход свои дипломатические навыки, которым меня обучали много лет. Я надеялась, что мне удастся разговорить ведьму и она постепенно изменит свое отношение ко мне и перестанет воспринимать меня как избалованное продолжение моего отца, столь ненавидимого ею. Тогда постепенно ей может расхотеться меня убивать. Во всяком случае, надо попытаться.
— Как ты быстро и красиво шьешь, — сказала я, когда Мальволия показала мне, каким образом соединяются два куска материи.
— Я ничего не шью, принцесса. Это ты шьешь.
— Я говорю про платья, которые ты сшила на мое шестнадцатилетие. Может, за триста лет ты о них и забыла, но я помню. Более красивых платьев я не видела. Ты сшила их с помощью магии?
Она покачала головой:
— Нет. С помощью магии можно соединить куски платья, но фасон магия за тебя не придумает. Чтобы сшить красивое платье, нужно владеть ремеслом шитья, а не только уметь накладывать заклятия.
В ее голосе я уловила оттенок тщеславия.
— Но ты, несомненно, владеешь этим ремеслом, — сказала я.
Мне за это время удалось с грехом пополам вдеть нитку в иголку. Теперь я пыталась завязать узелок на скользкой шелковой нитке.
— Я же была швеей, пока твой отец все не разрушил в моей жизни.
— Мой отец?
— О, черт! — Старуха повернулась к окошку. — Как они вынюхали меня?
Я тоже выглянула в окно. Вдалеке ехали двое всадников. Того, что покрупнее, я узнала. Это был Плезант — один из стражников замка. Тот самый любитель выпить, что стерег Джека в темнице. Всадники двигались в направлении хижины. Ура! Я спасена!
— Они едут за мной! — забыв про дипломатию, закричала я.
— Замолчи!
Я раскрыла рот, чтобы крикнуть снова, но оттуда не донеслось ни звука. Я онемела.
— И сиди смирно, — приказала ведьма, после чего я утратила способность двигать руками и ногами. — Вот так-то лучше. Не знаю, как их угораздило меня найти. О том, что я здесь живу, никто не знал с самого твоего рождения. Но они мне не помешают.
Я знала, почему они нашли жилище ведьмы. Это Джек! Джек поверил мне и запомнил, где находится ее дом — на самом высоком холме Эфразии. Уж не знаю как, но Джек сумел передать эти сведения моему отцу, и тот послал стражников.
Только они меня не найдут. С проворством, немыслимым для пятисотлетней ведьмы, Мальволия поволокла мое одеревеневшее тело в глубь комнаты. Ногой она откинула ветхий коврик. Под ним оказалась дверца. Ведьма открыла дверцу и потащила меня вниз, в погреб. Лестница была длинной и крутой. Скорее всего, в погребе водились крысы. Еще хорошо, что Мальволия тащила меня за руки, иначе я бы ударялась головой о каждую ступеньку. Но это меня мало утешало. Спасение было совсем рядом, однако это не меняло дела.
Наконец мы достигли дна. В погребе было совсем темно. Мальволия утащила меня в угол и положила на пол, прикрыв рваным одеялом.
— Отдохни, принцесса.
Я умею видеть во тьме и потому, прежде чем Мальволия полезла наверх, успела разглядеть ее лицо. Мальволия изменила облик. Нет, она не превратилась в ту старуху, что встретилась мне в комнате, увешанной зелеными платьями. Когда стражники постучатся в дверь, им откроет добродушная старая крестьянка.
Она закрыла дверцу. Я слышала шаркающие шаги ведьмы. Наверное, торопится прикрыть ковриком дверцу. Еще и чарами окружит — тогда стражники буду смотреть и не увидят. Я отчаянно пыталась шевельнуться, пробовала кричать. Все напрасно. Я прекратила попусту тратить силы. Неужели я останусь в этом погребе навсегда? Она не забудет снять свои чары, когда стражники уйдут? Потом я молча усмехнулась абсурдности своих вопросов. Какое это имеет значение, если ведьма все равно собралась меня убить?
В дверь хижины постучали.
— Кто там? — писклявым старушечьим голоском спросила Мальволия.
— Королевская стража. — Я узнала голос Плезанта. — Нам велено обыскивать все дома. Вот и до твоего добрались.
— Ой, как не вовремя, — запричитала ведьма. — У меня не прибрано.
— Это нас не волнует, — ответил стражник Катберт, никогда не отличавшийся умом и наблюдательностью. — У нас приказ короля. После нас и приберешь.
— Может, перекусить желаете? Так я быстро.
— Некогда нам перекусывать, — отрезал Плезант. — Давай, Катберт, начинай.
Я слышала тяжелые шаги кованых сапог двух королевских увальней. Они обшаривали углы. Я надеялась, что сейчас кто-то отодвинет коврик и увидит дверцу.
— А что за беда приключилась? — все тем же голосом спросила Мальволия.
— Королевская дочка исчезла, — ответил Катберт.
— Принцесса? Красавица наша? Бедняжке и так досталось с этим заклятием.
— Король думает, что эта чертова Мальволия не успокоилась. Похищение принцессы — ее рук дело.
Мальволия скрипуче рассмеялась.
— Тогда, господа стражники, не понимаю, зачем вы пожаловали ко мне? Неужто я похожа на Мальволию? Да будь я Мальволией, разве ходила бы со скрюченной спиной? Разве бы у меня кололо в боку?
Катберт тоже засмеялся.
— Королевский приказ. Погреб у тебя есть?
— Нет. Хижина у меня маленькая, но и с ней едва управляюсь.
— Маленькая не маленькая, а осмотреть мы обязаны, — заявил Плезант.
Он стоял почти у самой дверцы. Сейчас наверняка потребует убрать коврик, и я спасена. Но не останусь ли я на всю жизнь немой и бездвижной?
— Ой, господа стражники. Больно мне на вас смотреть. Вон как устали. Может, по кружечке винца? У меня свое, домашнее.
— Не положено, — угрюмо возразил Катберт.
Он хоть и не блистал умом, но службу свою знал.
— За себя говори, — огрызнулся Плезант. — Вон сколько времени сюда по жаре тащились. Как будто королевские писцы не знают, кто здесь живет. Гоняют нас, будто мы не люди!
— Вот и я говорю: горло промочить не повредит, — подхватила Мальволия. — Компанию мне составите. Не люблю я пить одна.
По моей щеке прополз какой-то червяк и скрылся под одеялом. Я не могла ни вскрикнуть, ни шевельнуться, словно я уже мертва и черви сползаются попировать на моем лице.
— А что, пожалуй, составим тебе компанию, — подхватил Плезант. — В замке пить нечего.
Я вдруг подумала: способны ли мертвые слышать живых? Если да, чем это для них является — утешением или проклятием?
— Ладно уж, по кружечке, — согласился Катберт.
Я услышала хлопок откупоренной пробки, стук кружек и скрип стульев.
— А вам известно, что когда-то эта Мальволия служила в замке? — спросила ведьма.
— Не врешь? — пробасил Плезант.
— Вроде я что-то такое слышал, — сказал Катберт. — Швеей она была. Но это было давно, до всей той
