Ее взгляд упирался в белую обивку крыши джипа и верхушки деревьев в окне. Она приподнялась на локте. Скорее всего уже давно рассвело, солнце поднималось над домами. Бесконечные живые изгороди, островерхие черепичные крыши, редкие, аккуратные коттеджи. Все дома были чисто вымытые, свежевыкрашенные, словно их хозяев власти обязали навести порядок к приезду высокой гостьи из России госпожи Марины Езерской.
— Это уже Вена? — спросила «высокая гостья».
— Почти, — ответил ее личный шофер и телохранитель.
— Что значит — почти?
— Пригород.
Когда Марина села, то увидела, что едут они уже не по шоссе, а по улице. Ей не верилось, что так быстро можно добраться до австрийской столицы.
— Мне казалось, это куда дальше, — удивленно произнесла она.
— А ты знаешь, что до Крыма добираться дольше, чем до Австрии?
— Нет. Я думала, это на краю света.
— Ты что, географии не знаешь?
— Нет, почему же, в школе учили…
— Ты была двоечницей?
Марина пожала плечами. Наконец-то она поверила, что все увиденное ею — не сон и не мечта, а явь. Ощущение нереальности исчезло, лишь когда они остановились возле здания небольшого банка и ее нога ступила на мостовую.
— Поменяем наличность, — объяснил Феликс.
— Ты не закрываешь машину? — изумилась Марина.
— В Германии я закрыл бы ее непременно. — Колчанов подал руку своей спутнице.
— А здесь?
— Здесь, в Вене, переваточный пункт для краденых машин из Германии.
— Ну и что?
— Тебе приходилось слышать, что цыгане не крадут в тех деревнях, где останавливаются на зиму?
— А, — догадалась она, — так мы теперь с тобой для местных вроде цыган?
— Почти. Теперь, Марина, не говори по-русски, да и по-немецки тоже. Лучше молчи.
— Молчать — это самое простое.
Новоиспеченная «цыганка» опасливо покосилась на вооруженного банковского охранника. Но страх этот оказался недолгим. Представитель секьюрити не выказывал к молодой паре никакого интереса. Они не были похожи на Бонни и Клайда, да и не грабили этот банк со времен императора Франца-Иосифа, когда он был основан. А вот аккуратный клерк был немало удивлен, когда Феликс положил перед ним стопку мятых, порванных долларов. Банкноты имели такой вид, словно их нашли на помойке.
Однако служащий ничего на этот счет клиентам не высказал. Он, как профессионал, не мог испытывать отвращения к деньгам, будь они хоть из чумного барака. Ему оставалось только внутренне ненавидеть человека, способного довести купюры до такого состояния.
— Поменяйте все на шиллинги, — небрежно произнес Феликс с таким видом, будто ничего необычного и не происходило.
— Я должен все их проверить, подождите с четверть часа, — попросил клерк с учтивым презрением в голосе.
— Пожалуйста. — Колчанов подвел Марину к креслу, стоявшему возле журнального столика, и сам сел напротив, забросив ногу на ногу.
— Куда он их понес? — спросила девушка и опасливо посмотрела на стойку.
— Я просил тебя не говорить по-русски, — прошептал одними губами Феликс и сунул ей в руки торговый каталог. — Читай!
Ровно через четверть часа служащий банка вернулся и отсчитал Феликсу новенькие хрустящие австрийские шиллинги.
— Теперь мы люди, — подмигнул Феликс Марине, и они поехали дальше.
— У тебя есть постоянное местожительство, ну, там, где ты живешь в Вене? — спросила девушка.
— Постоянным назвать его трудно, но у одного моего знакомого по кличке Хер-Голова для нас места хватит.
— Хер-Голова? — засмеялась Марина. — Так я же его отлично помню. Вы все трое в одном классе учились: Виталик, он и ты!
— Он теперь тут большой человек, и в глаза его принято называть просто Голова, хотя за глаза зовут по-прежнему.
— Мы едем к нему?
— Его еще отыскать надо.
— Это сложно?
— Не думаю.
На берегу небольшого пруда расположилось приземистое кафе. К старому дому, в котором, наверное, когда-то жил садовник, теперь пристроили павильон из стекла и покрытого белым пластиком металла. Возле самой воды, по которой лениво плавали белые лебеди, за плетенными из лозы столиками сидели пятеро парней. Чем-то невыразимо родным веяло от этих пятерых: кожаные куртки, бритые затылки, перед каждым по бутылке пива, радиотелефоны на столе. Стоило лишь Марине опустить стекло, как до ее уха долетел негромкий, но весьма виртуозный русский мат.
— Кто это? — спросила девушка.
— Это диспетчерская Хер-Головы.
— Мне идти с тобой?
— Нет уж, лучше посиди в машине. Со всем разберусь я сам, так спокойнее.
— Ты с ними договорился о встрече?
— Да нет, они дежурят здесь круглые сутки. Один из парней посмотрел на машину, и его бесцветные губы расплылись в широкой улыбке. Феликс уже шел по дорожке.
— Смотри, Колчан приехал! В натуре, блин! — радостно воскликнул «крутой».
Теперь уже на Колчанова смотрело пять пар глаз. Было ясно, что его появление внесло хоть какое-то разнообразие в последние часы дежурства этих головорезов. Феликс пожал всем руки и подсел к столику. От пива он отказался:
— За рулем.
— Зря ты на машине приехал, — сказал, видимо, старший группы, дежурившей этой ночью и утром.
— А что, работенка есть?
— Целых три машины ждут, когда их в Россию перегонят.
— Гонщиков не найдете?
— Лучше с проверенными работать. — Парень заскрипел кожаной курткой и взъерошил короткий чуб. — Ты, смотрю, такую телку взял с собой. Тики-так!
— Не жалуюсь, — расплывчато ответил Феликс.
— Сразу видно — наша.
— На работу привез? — поинтересовался еще один парень.
— Нет, — резко ответил Колчанов, — это сестра моего друга.
Упоминание о родственниках и друзьях действовало на эту публику безотказно. Феликс сразу же дал понять, что Марина находится под его покровительством. А затем Колчанов запустил руку в карман куртки и высыпал на стол пригоршню черных семечек. Обычный в нашем отечестве продукт произвел среди кожаных ребят эффект разорвавшейся бомбы.
— Ну, ты, Колчан, даешь! — ошеломленно протянул бригадир «крутых». — Любую херню тут купить можно, но вот семечек нигде не найдешь! Да они мне по ночам снятся, блин! Солененькие такие и чуть-чуть блестят, знаешь?
— Таких я и привез, на рынке брал, — рассмеялся Феликс. — Извини, что остыли…
— Ну, спасибо! Ну, удружил, в натуре, блин…
После такого поистине царского жеста «братва» в случае необходимости не замедлила бы расшибиться
