моих братьев легкой добычей.
Крови пролилось не так уж много. Основу обороны составляла нежить: высшая, погибшая в первые моменты боя от Света, либо низшая, изрубленная серпами-мечами и клинками иллюминатов. Правда, и для нас этот бой оказался не бескровным. Иногда среди тел наших врагов попадались некроманты с золотой каймой по краю своих черных одеяний. Для штурмующих эта золотая кайма стала настоящим знаком смерти. Их всегда было трое. Их шесты легко отбивали стрелы иллюминатов. Они шли грудью на автоматный огонь, словно протискиваясь между сыпавшимися градом пулями. На открытой местности это смог бы даже ученик несущего спокойствие, но не в тесных коридорах, где нет простора для маневра. Они, словно таран, разбивали сомкнутые щиты иллюминатов. Лучшие аколиты находили смерть под их посохами. И не помогало отточенное веками боевое мастерство Круга, прочность шкур полузвериного воплощения, натренированные инстинкты. Мало того, наши павшие бойцы вдруг вставали и бросались на нас. Тогда вперед шли мы с Бьярни. Сын Снорри дрался спокойно и расчетливо. И он был во всем равен этим некромантам, а в тонком чувстве боя даже превосходил. Я видел, Бьярни меняется на глазах. Гибель друзей не прошла для него даром. Он действительно встал на какой-то свой путь. Но не тот, о котором говорил Агий, потому что именно топор Бьярни прокладывал нам дорогу, и шел викинг не один. Всегда на шаг впереди него был я. И раны наших людей затягивались на глазах от одного моего присутствия. Те, кто минуту назад чувствовал дыхание смерти, вдруг вставали и вновь устремлялись в бой. Я привычно отбивал удары, сыпавшиеся на Бьярни, не особо заботясь о своей защите. Миг просветления — пик мощи. Четыре тройки встали на нашем пути, прежде чем плотина сопротивления наконец-то рухнула и штурмующие растеклись по древним коридорам, добивая защитников.
Я вошел в обширное помещение. Здесь стоял еле слышимый ухом гул, непохожий на звук работающего генератора. Множество столов, на них — прямоугольные штуки, когда-то такие называли «мониторами». О них я слышал. Они отображали информацию. Здесь бой был жаркий. Служители Круга уже стащили тела некромантов в одну кучу. Своих павших они вынесли наружу. Один из них пытался разобраться с оборудованием прошлого. Я подошел к нему.
— Мудрый, странные вещи здесь творились, — сказал он, обернувшись и узнав меня.
— А чего ты ждал? — усмехнулся я. — Ты умеешь обращаться с такой техникой?
— Да, мудрый. Я родом из Северной Африки. Там есть места, где древние приспособления еще служат людям.
— Ну и что ты можешь сказать?
— Смотри. — Он указал на странное кресло в середине комнаты. К нему шло множество проводов. На подлокотниках и спинке были какие-то металлические обручи. Скорее всего, они застегивались на запястьях и голове садящегося туда человека. — Я не все понимаю, — признался служитель, — но, как мне кажется, они умудрялись переливать в человека вот эту информацию.
Я перевел взгляд на монитор. Список. Всего шесть имен. Служитель выделил верхнее и нажал какую-то клавишу.
«Лин-Ке-Тор, — прочитал я, — фиксация — 10 лет. Северный форт. 2 успешных эксперимента». Ниже было изображение моего отца. Я вспомнил стычку на северной границе земель иллюминатов. Десять лет назад темные действительно захватили Северный форт. Но уже через неделю он был отбит войсками иллюминатов. А вели их как раз Лин-Ке-Тор, Бьярни и Сэдрик. Да, все верно, вторым и третьим номером шли их имена с теми же пометками «фиксация — 10 лет. Северный форт. 2 успешных эксперимента». Следующим было имя Руис Радриго Диэс. Место и время то же, но вот последняя запись ободряла: «Невоспроизводим». Страшно представить, что могла натворить целая армия копий Руи.
А вот следующие имена шли в паре. «Тайви и Хансер, фиксация — штурм Города Ангелов». Даже длительности нет. Больно уж памятное было событие. Я уже разобрался во всех запутанных потоках энергии, бегущих от монитора к металлическому ящику под столом и внутри этого ящика, на самом деле и являющегося как хранилищем информации, так и тем, что ее обрабатывает. Этакий примитивный мозг древности. Я перехватил управление, не касаясь руками маленьких клавиш на прямоугольной панели, с помощью которых работал служитель, одной силой мысли. Теперь все пошло быстрее. Я легко нашел дополнительные сведения по всем пяти проектам. Против имени моей матери стояла пометка «невоспроизводима во плоти и без привязки к основному объекту». Основным объектом указывался Хансер. Моя мать была всего лишь стимулом, заставлявшим его выкладываться в бою на полную. Воссоздать Хансера некромантам удалось лишь единожды.
— Разобрался? — услышал я сзади голос Бьярни.
— Да, — задумчиво произнес я. — В этой железке много мусора, но суть я ухватил довольно быстро. Древние экспериментировали с разумом человека. Кажется, их негласно контролировало Воинство Небесное. А потом, после войны, это место посчитали уничтоженным. Некроманты нашли его в надежде попробовать чего-то добиться от мертвых исследователей, а наткнулись на то, что раньше называлось «научной базой». Потом они совместили открытия низших со своими умениями. Результат ты видел. Единственная проблема для них — материал. Мертвец, на которого они накладывают эти тени душ, должен быть близок к тому, в кого его хотят превратить. То есть твой двойник, Бьярни, должен как минимум быть марсианином, излюбленным оружием которого является топор и щит и возраст которого не отличается от твоего больше чем на десять — пятнадцать лет. С остальными то же самое. Сложнее всего найти материал для пары Хансер — Тайви. Плутонец, обладающий хоть в какой-то мере всеми навыками Хансера, безответно влюбленный в женщину, и эта женщина должна иметь общие черты с моей матерью. Сам понимаешь, чего им стоило отыскать подобное сочетание.
— И оно того стоило, — хмуро промолвил Бьярни. — Я наблюдал за боем. Этот лже-Хансер контролировал его от первого до последнего удара. Даже видимость поражения от твоего отца была запланированной и хорошо разыгранной.
Он перевел взгляд на металлический ящик под столом. От него шли провода к клавишам, монитору, креслу и странному приспособлению: высеченному из горного хрусталя кубу с полусферической выемкой сверху. Викинг повернулся к соседнему такому же устройству, покачал головой и вдруг нанес два молниеносных удара. От монитора во все стороны брызнули осколки, ящик развалился на две половинки, сыпля искрами.
— Зачем? — спросил я.
— Сколько здесь этих штук? — ответил он вопросом на вопрос.
— Восемнадцать было до твоего удара, могучий, — произнес служитель, стараясь сохранять спокойствие.
— А вот эти приспособления есть только на одной. — Он указал топором на кресло и хрустальный куб. — Почему остальные не показывают картинок, только эта?
— Остальные выключены, а этот был включен, — четко ответил служитель.
— И последний вопрос. Если высшему хватит минуты, чтобы уничтожить здесь все, почему некроманты оставили у нас в руках эту информацию?
— На все твои вопросы и Агий не ответит, — покачал я головой.
— Агия здесь нет, Целитель, и на вопросы отвечать нам. Я вижу нелогичность. А наших извечных врагов я могу обвинить в чем угодно, но не в отсутствии логики. Значит, мы чего-то не понимаем. Двумя комнатами дальше они дали нам ужасный бой. Там собрались все оставшиеся из их элиты, одиннадцать некромантов с золотой каймой на одежде. Ваших полегло не меньше полусотни, и это только посвященных. Да наших столько же. Да низших ваших — целые завалы. Они отступали не потому, что мы их теснили, а потому, что трупам некуда было падать. Почему они не дали нам такой бой раньше, до этой комнаты? Или в ней?
— Мудрый, позволено ли мне будет сказать? — подал голос служитель, о котором я почти забыл.
— Да, — кивнул я.
— Эти проводки идут к кубу от той части устройства, которая отвечает за запись информации.
— Это как? — переспросил Бьярни, как и всякий доменовец, далекий от древней техники.
— Это так, что здесь переписал все, что я только что читал, на какую-то штуку, а где-то в другом месте с помощью такого же устройства прочитал — и вся информация у тебя.
— Они укрепились здесь давно, — задумчиво произнес викинг. — Действительно, могли к себе в домен перетащить пару таких ящиков.
