прожорливую пасть рундука. Наблюдавший эту немую сцену Блэкстоун едва мог удержаться от смеха; заложница напомнила ему младшую сестру Бетси, существо упрямое и непредсказуемое, но чрезвычайно милое. Впрочем, как только Меридит заговорила, сходство исчезло, и Джайред еще острее почувствовал, что перед ним враг и борьба с ним будет не на жизнь, а на смерть.
– Я требую, чтобы вы сообщили мне, куда меня везут! И зачем?
Джайред с любопытством оглядел эту упрямую девицу в облике ангела – или, точнее сказать, падшего ангела, – которая, казалось, и не собиралась убирать его каюту.
– Зачем – вы, вероятно, понимаете и сами.
– Я понимаю только одно: никакой требуемой вами информации у меня нет.
– Ваш отец сам заявил мне об этом совершенно недвусмысленно. – На бронзовом лице Блэкстоуна появилось выражение скуки.
– И потому вы убили его? Убили, потому что сочли меня более сговорчивой?
– Ну, если я так и думал, то совершил величайшую глупость. Ваш папаша, по крайней мере, был предателем за деньги, а не по…
– Это ложь!
– По убеждению, как вы. Во всяком случае, назовите хотя бы свою цену.
– Я не могу оценивать то, чем не владею. – Меридит и сама не понимала, зачем тратит время на эти бессмысленные разговоры, ведь его усмешка ясно говорит о неверии и презрении. Меридит хотела только одного: доказать, что отец никогда не был и не мог быть предателем. Не мог.
Да, он привел свои финансовые дела в полное запустение, да, он не умел отказываться от выпивки и азартных игр, но он всегда был законопослушным англичанином. Всегда!
– Хватит! Мне надоели эти игры. – Железная ладонь капитана сжала тонкие запястья, и горячее дыхание обожгло побледневшие щеки. Ничего хорошего Меридит ждать не приходилось. – Если вы намерены потребовать большего количества денег во Франции, то советую вам прежде хорошенько подумать.
– Так вы везете меня во Францию!? – Девушка с трудом сумела скрыть охватившую ее панику.
– Во Франции я немедленно сообщу, что плату свою вы уже получили. А теперь – имя!
– Я не брала никаких денег и в последний раз говорю вам, что не знаю никакого имени!
– Я высадился на берег с большой суммой денег для вашего отца, и, когда я вошел в библиотеку, они все еще лежали в моем жилетном кармане.
– Вы хотите сказать, что шли убивать его с полными карманами денег? Ах вы, подлец! – И маленький кулачок Меридит уже готов был обрушиться на широкую грудь капитана, но окончательно взбешенный Джайред не дал ей этого сделать и до боли прижал ее к себе так, что она не могла и шелохнуться. Ей оставалось только смотреть, как в зеленых глазах американца пылают ярость и гнев.
– Я – не – убивал – вашего – отца!
И снова жаркий соблазн поверить этим словам охватил Меридит, несмотря на то, что они были чистейшей ложью. Ложью было все: и басни о предательстве отца, и сказки о принесенном золоте… К тому же ведь был и суд, суд, признавший Джайреда Блэкстоуна виновным в убийстве…
– И все-таки давайте попытаемся покончить с этой навязшей в зубах темой. Скажите мне попросту все, что вы знаете, и я отпущу вас. Я даже с удобствами высажу вас на берег по эту сторону пролива!
Меридит подняла глаза. О, с каким бы удовольствием она рассказать ему все, если бы знала! Но она не знала ничего, а он молча смотрел на нее с высоты своего роста. Черные с отливом волосы его падали на плечи, глаза сверкали каким-то звериным блеском, а все лицо дышало такой дикостью, что Меридит вдруг легко поверила его недавним словам о том, что в его жилах течет буйная неукротимая кровь разбойников и флибустьеров. Девушка тихо прикрыла глаза: она ничего не знает и поэтому не скажет.
Дьявольщина!
Проклятая девка явно боится, даже видно, как трясется ее полная нижняя губка, боится и все-таки молчит! Джайред еще раз чертыхнулся, с неприятным удивлением почувствовав, что гнев его постепенно уходит, заменяясь желанием. Этого еще не хватало! Он никогда не собирался видеть в ней женщину, ведь она враг. Предатель. Шпион. Но запах, исходивший от ее волос, кружил ему голову, прикосновение роскошной груди волновало тело… Губы Джайреда приоткрылись, дыхание участилось, и он мог поклясться, что девушка сейчас испытывает то же самое, Тогда, на скале, он искренне пытался сопротивляться этому обольщению, но сейчас ему даже не хотелось бороться – разве война и любовь не есть одно!? Он медленно начал клониться к ее губам.
Меридит с распахнутыми в ужасе глазами смотрела на приближающуюся к ней чернокудрую голову. Она боялась этого выражения на смуглом лице с того мгновения, когда увидела его там, над обрывом. Она не хотела повторения того чувственного поцелуя. Она… Но его мускулистое тело все сильнее прижималось к ней, и дьявольский огонь все ярче разгорался в зеленых глазах.
– Вы не посмеете, – прошептала она в смятении, уже видя по его лицу, что посмеет. Посмеет дерзнуть и на большее. – Пустите меня.
– Нет.
– Я не хочу, чтобы вы…
– Вы уже столько налгали, что я вам не верю.
– Я не лгу, я… – Но договорить Меридит уже не удалось, ибо ее губы оказались в плену его горячих твердых и голодных губ. Девушка попыталась отвернуть лицо, вырвать руки, но пламя, сжирающее его, волей-неволей передалось и ей. В отчаянии Меридит поняла, что уже не в силах сопротивляться, что губы, как цветок, раскрываются навстречу поцелую…
Почувствовав это, Джайред застонал, и язык его погрузился еще глубже. В голове у девушки помутилось, она задрожала, словно ее ударило током, и безвольно обвисла на руках у Блэкстоуна.
Руки Джайреда мгновенно отпустили ее запястья и скользнули на спину, перебирая ее золотые кудри. С каждым движением страсть охватывала его, подобно горячке, безжалостно и властно. Сопротивляться ей было бесполезно – да и зачем, когда девушка оказалась такой благоуханной, такой желанной и соблазнительной, такой доверчиво пошедшей ему навстречу… Чего иного мог бы желать любой мужчина?
Рывком разорвал он лиф её амазонки. Пуговицы со стуком посыпались на пол, но ни она, ни он не обратили на это внимания. Груди Меридит под тонкой сорочкой набухли от мучительного желания, и победно поднялись острые розовые соски.
Дыхание Джайреда становилось все более прерывистым, а когда его губы заскользили по изгибу так беззащитно подставленной ему обнаженной шеи, он глухо застонал. Никогда еще его язык не касался столь бархатной кожи, никогда еще обладание женщиной не казалось ему таким заманчивым. Он, теряя голову, втянул в свой пылающий рот один из упругих тугих сосков, и в тот же момент ее ноги широко раздвинулись, словно призывая его тяжелое напрягшееся тело. Уже не раздумывая, он прижал свое влажное содрогающееся естество к ее обжигающей коже – она ответила не колеблясь, не сомневаясь. Быстро. Очень быстро.
Слишком быстро.
Это мгновенно отрезвило Джайреда. Подобное поведение вместо ненависти за убитого отца? Вместо страха? Эти помутившиеся от страсти голубые глаза? Это доверившееся тело?!
Как он мог поддаться такому соблазну, вместо того чтобы самому использовать постель как средство для выведывания секретов этой маленькой шпионки?
– Только не думайте, что я не понимаю, к чему вся эта затея, – прохрипел он, резко разнимая руки. – Я отлично знаю, как это называется!
С этими словами капитан повернулся на каблуках и выбежал из каюты, оставив полуживую от пережитого Меридит гадать, что подразумевал под странными словами ее тюремщик.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дверь была не заперта.
Меридит обнаружила это еще ночью, спустя некоторое время после негодующего и странного ухода капитана Блэкстоуна. Тогда она не придала этому значения… Но теперь…
Тогда она пребывала в слишком смятенных чувствах: то, что произошло между ними, глубоко потрясло все ее существо и не менее сильно поразило ум. Впрочем, удивило девушку не поведение Блэкстоуна – от
