– Подождите-ка. – Уэллис поднял палец к нарумяненной щеке. – Чего же я могу хотеть от вас?
Он цинично рассмеялся, и оба молодых человека подхватили этот смех, находя фразу Даниэля смешной до невозможности.
– Я ухожу. – Меридит оттолкнула придерживающую ее руку и вскочила на ноги. Она успела почти добежать до двери, как ее схватил за плечи один из юношей. Ее развернули лицом к Уэллису – и тут она вспомнила, где видела эту странную раскрашенную маску.
Карета.
Это она… Он управлял той каретой, что едва не раздавила ее в Париже. Тогда на нем была шляпка с вуалью, и когда порыв ветра поднял вуаль, Меридит увидела на лице возницы страх. Этот страх был написан на раскрашенном лице и сейчас. Но сейчас это был страх, смешанный с ненавистью.
– Что вы собираетесь со мной сделать? – дрожащим голосом спросила девушка. – И зачем?
– Ну, что касается зачем, леди Меридит, то вы, полагаю, и сами знаете. Не правда ли, вы вспомнили меня? Я прочел это на вашем ангельском личике.
– Да. Вы пытались раздавить меня каретой в Париже.
– Ага. Этого-то я и боялся.
– Но почему? Что я вам сделала плохого?
– Не сделали. Но могли бы сделать. – Он кивнул головой юношам. – Ступайте в спальню. Я сейчас приду.
– Вы действительно считаете, что нам стоит уйти? – осторожно спросил один из них.
– Этого вполне хватит для сговорчивости леди. – Даниэль достал из ящика стола пистолет.
Юноши ушли, а Меридит осталась стоять у обитой красным шелком стены с направленным ей прямо в грудь пистолетом. Она лихорадочно соображала, как нужно вести себя с этим сумасшедшим. А в том, что Даниэль Уэллис сошел с ума, Меридит нисколько не сомневалась. К несчастью, ничего разумного в голову ей не приходило.
– И вы все еще не знаете ее, леди? Неужели вы оказались не так умны, как я предполагал?
– Кого ее? Я не понимаю, о ком вы…
– Я о личности предателя. Вернее, предательницы. Я о леди Синклер.
– Я не знаю ее… – И внезапно мозг Меридит озарила чудовищная догадка. – Вы?!
Уэллис дьявольски улыбнулся, но голос его остался вкрадчивым и нежным:
– Возможно, вы действительно не знали.
– Я не знала! Не знала!
– Зато знал ваш отец. Он знал все. И потому я вынужден был убрать его с дороги.
– Вы убили моего отца!? – Девушка рванулась вперед, но холодное пистолетное дуло остановило ее.
– А что же мне, по-вашему, оставалось делать? – невозмутимо поинтересовался Уэллис. – По-моему, все было сделано очень мило. Ваш отец мертв, а Джайред приговорен к повешению. Но вдруг мой дорогой кузен объявляется с вами в Морлэ. Каким-то образом…
– И вы пытались меня убить?!
– Разумеется. И несколько раз. На постоялом дворе, в Париже, я даже нанял грабителя… Пустая трата времени, впрочем. И денег. Но мой треклятый кузен и здесь подгадил.
– И вы были так уверены, что я не опознаю вас, когда мы по-приятельски беседовали на борту «Каролины»?
– Поначалу вы показались мне весьма проницательной, способной как на шантаж, так и на использование меня в качестве противодействия Джайреду… Но затем я понял, что вы влюблены, как кошка, в капитана и не видите ничего вокруг. Правда, вы видели меня на козлах кареты и рано или поздно могли вспомнить. Словом, надо было убедить в вашей виновности Джайреда, а затем спокойно убрать как убийцу Джона.
Меридит ужаснулась.
– Но Джайред никогда бы не пошел на такое!
– Да он ничего бы и не понял. Джон… Да, тот мог все вычислить, а Джайред… Джайред – нет!
– Но при чем тут Джон? Если леди Синклер были вы, то не мог же он в вас действительно влюбиться! Зачем вы хотели убедить Джайреда, что эта бессовестная женщина – я?
– Хватит. Остальное не ваше дело. Ваше будущее я сообщу вам завтра, не сейчас.
Уэллис схватил Меридит, и как она ни сопротивлялась, ей удалось только поцарапать ему щеку. В спину ей уткнулось холодное дуло пистолета.
Так, под конвоем, он вывел ее по лестнице в ночь. На пороге он заломил ей руки, и на все мольбы отвечал лишь леденящим душу смехом.
– Здесь нет никого, кто бы мог помочь вам, леди Меридит. Ни-ко-го.
Вероятно, это действительно было так, ибо ни одна живая душа не откликнулась на ее безумные крики о помощи.
Меридит шла как во сне, пока не наткнулась на кирпичную стену. Она уперлась в нее лбом и стала плакать в голос. Уэллис немедленно отпустил ее руки, но пистолет продолжал упираться в ее содрогающуюся от слез и ужаса спину.
Затем она услышала, как Уэллис возится с каким-то замком. Заскрипели ржавые петли. Сырая вонь ударила девушке в ноздри, но не успела она даже крикнуть, как оказалась в черной грязной норе. Двери захлопнулись.
– Нет! Нет! – отчаянно визжала Меридит, и крики ее эхом звучали под мрачными сводами погреба. Она задыхалась. – Нет, нет, – уже не кричала, а молила она, заливаясь слезами. – Выпустите меня! Ради Бога, выпустите!
Но ответом ей была только тишина. Меридит барабанила в дверь кулаками, скребла их ногтями, пинала – бесполезно. Снаружи не доносилось ни звука.
В изнеможении девушка медленно осела на земляной пол и, подогнув колени, уткнулась в них головой, стараясь отогнать смертельную тоску, которая все сильней охватывала ее истерзанную душу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
– Где она?!
Брови Даниэля, невозмутимо намазывающего маслом бисквит, удивленно поползли вверх.
– Доброе утро, милый кузен! Никак не ожидал увидеть тебя здесь и в такое время. Кажется, это твой первый визит в мое уединенное пристанище. Представь себе, я даже не догадывался, что ты знаешь о его существовании.
При утреннем свете пламя непотушенных свечей было призрачным. Джайред, стараясь не слушать пустую болтовню Уэллиса, вошел в столовую, как был: потный и забрызганный дорожной грязью. У него не было времени на фривольные беседы.
– Я хочу знать, что ты сделал с Меридит.
Даниэль легко пожал плечами.
– Да ничего. Просто отправил ее в Нью-Йорк. Она изъявила желание уехать домой, и я немного помог ей…
Он подносил к губам накрахмаленную салфетку, когда пальцы Джайреда вцепились в его яркую индийскую рубашку.
– Я проскакал всю ночь и полдня не для того, чтобы слушать эти бредни! Где она? И пожалуйста, без всяких туманных ответов! С кем она уехала и когда?
– Я не скажу тебе ни слова до тех пор, пока ты меня не отпустишь. – Как только Даниэль снова получил возможность дышать нормально, он первым делом поправил парик и вытер салфеткой рот. – Ты всегда слишком много на себя берешь, кузен. Но в данном случае, смею думать, вопрос этот тебя не касается, – заявил он спокойным, ледяным тоном.
Рухнув в кресло, Джайред закрыл руками лицо, заросшее двухдневной щетиной, на котором дико горели воспаленные от усталости глаза. Даниэль конечно был прав. И глупо было надеяться, что он тут же все выложит склонному к поспешным решениям кузену. Придется принять правила игры, которые предложены ему Уэллисом.
– Извини, – пробормотал Джайред, взяв себя в руки, – Я понимаю, что ты в этом не виноват. Меридит
