решил обвинить в преступлении ее самое. Терять ему нечего, и он будет хвататься за любую соломинку, за любой предлог.
Меридит попыталась освободить юбку, упала и судорожно вскочила на ноги.
– Постойте! Подождите!.. – но не успел Джайред закончить фразу, как в дверях показалась красная физиономия констебля.
– Хватит! Пора отправить пленника в деревню. Буря, кажется, пошла на убыль. – Самюэль махнул рукой, и его заместители волоком потащили Блэкстоуна к выходу, наслаждаясь причиняемыми жертве мучениями.
Меридит оправила платье и отвернулась. Зачем ей видеть, как обращаются с убийцей и какими глазами он на нее смотрит?
– А что прикажете делать с ним? – Самюэль кивнул всклокоченной головой в сторону трупа.
– Буду благодарна, если вы пошлете за викарием немедленно.
Констебль в знак согласия поклонился и вышел, давая возможность девушке в последний раз увидеть запрокинутую голову Джайреда, с которой падали на пол густые алые капли крови. С запозданием девушка подумала, что надо было бы перевязать раненого, прежде чем тащить его за три мили в деревню, но, когда взгляд ее упал на покойника, сердце ее вновь ожесточилось. Зачем заботиться о человеке, который убил ее отца?
Как только двери закрылись, Меридит упала на труп и громко разрыдалась.
Вернувшись с похорон, Меридит прошла прямо в библиотеку и рассеянным взором окинула разбросанные по отцовскому столу бумаги. Вот уже несколько дней она пыталась привести их в порядок, чтобы каким угодно способом спасти Банистер-Холл от полного разорения. И не только для себя. За те долгие часы, что провела она у отцовского гроба, ей стало ясно, как мало внимания уделяла она старинной обители своих предков. Да и отец, пока возраст и безденежье не заставили его отказаться от путешествий, не часто навещал свои пенаты.
Теперь же Меридит даже не могла себе представить, что ей делать и куда податься, если за спиной она не будет чувствовать родного очага.
Вздохнув, девушка разжала пальцы, и очередной старый пергамент плавно опустился на стол. Может быть, надо сделать еще лишь одно усилие, собраться с мыслями, напрячь волю… и тогда… Но надежда на спасение дома таяла с каждым днем, а в памяти девушки все чаще звучали загадочные слова мистера Блэкстоуна:
«Ради памяти вашего отца и собственного спасения не требуйте у констебля дознаться до причины моего появления в Банистер-Холле».
Что значили эти непонятные слова?
«Не глупи, – оборвала себя Меридит. – Это была всего лишь уловка, чтобы спасти от петли свою шею. Смысла в этой фразе нет никакого. Завтра преступник будет повешен. И, если бы у него и были разумные объяснения своего пребывания здесь, он не преминул бы сообщить их на суде…»
Девушка взяла в руки другой документ и снова опустила на стол, не в силах отрешиться от странной лжи этого Блэкстоуна. Кто поверит тому, что он хотел отдать лорду Альфреду какие-то деньги? Да и за что?
Меридит задумалась.
Вся защита Блэкстоуна держалась лишь на сомнительной полуправде и, таинственных намеках… Но в то же время доктор Фостер так и не смог точно определить характер раны на его голове: это мог быть и пистолетный выстрел, и удар острым предметом, а скорее всего ни то ни другое.
«Не могу утверждать, что рана была нанесена острым предметом, – говорил со своей стороны доктор Мэйсон, – но что в безжизненных пальцах покойного был зажат разряженный пистолет – это точно. Такое впечатление, что его милость стрелял ожесточенно, отражая внезапное нападение».
Джайред же Блэкстоун твердил только одно: его ударили по голове сзади.
– Бессмысленая ложь, – вновь пробормотала Меридит, поднимаясь из-за стола. – В конце концов, он раскается. – Она подошла к окну и поглядела на прибрежную бухту. – Не упомянул же он на суде о том, что ударил его кто-то в красном…
На протяжении всего заседания Меридит ожидала, что подсудимый непременно выскажет свои подозрения касательно хозяйки дома и упомянет о красной одежде. Однако он промолчал.
– Должно быть, он и сам забыл об этом, – снова пробормотала девушка сама себе. – Господи, до чего же я дошла – разговариваю вслух! Веду, можно сказать, настоящие споры!
Она испуганно оглянулась и поспешила сесть в кресло. Пальцы ее нащупали медальон и нажали пружинку – тяжелые теплые створки раскрылись.
«Я должна добиться правды, – прошептала Меридит спустя несколько минут. – Я должна выяснить, что же он все-таки хотел сказать?»
Девушка решительно встала и распрямила узкие плечи. Все будет хорошо, надо только немного развеяться и прийти в себя…
Через несколько минут Меридит уже приказывала Морту седлать лошадь – одну из немногих, еще не проданных отцом за долги, – а затем спокойно пошла наверх переодеваться.
– Не уверен, что это дозволяется, – задумчиво покачал седой головой Лестер Хаусон и в задумчивости обвел глазами стены тюремной приемной, словно ответ мог быть написан прямо на них.
– Я беру на себя всю ответственность, – успокоила его Меридит, весьма обрадованная тем, что застала в приемной Лестера, а не самого констебля.
– И все же я сомневаюсь… Ох Господи, и констебля-то не спросить – он с раннего утра укатил в Фоксуорт к своей подружке. Всегда ведь ездил туда по субботам, так нет, вздумалось отправиться сегодня! Будто не знает, что казнь назначена на завтра!
– Вот видите, завтра мне уже будет не с кем разговаривать!
– Это оно конечно, – снова забубнил Хаусон, сам со страхом ожидавший завтрашних событий.
– Словом, вы позволяете мне переговорить с осужденным прямо сейчас? – настаивала Меридит, несмотря на то, что массивные плечи помощника констебля наглухо загораживали вход в крошечную камеру.
– Да-с, я-то понимаю, что разговор ваш никому не повредит. Вы ведь не намерены пристрелить его прямо в тюрьме, правда, ваша милость? Не ограбите же вы палача?
– Не беспокойтесь. Мне просто нужно кое-что сказать мистеру Блэкстоуну.
– Ну тогда удачи! – Лестер освободил проход. – А то ведь парень молчит, как в рот воды набрал. Едва пару слов проронил с того времени, как его тут заперли. Сущий бирюк!
Меридит старалась не обращать внимания на воркотню Лестера, медленно и неуклюже ворочавшего огромным медным ключом в замке. В конце концов терпение ее было вознаграждено – тяжелая дверь со скрипом отворилась, и девушка вошла внутрь.
– Я уж лучше постою вместе с вами!
– Нет! – отрезала Меридит. – Полагаю, это лишнее.
– Так ведь убийца! А вдруг чего…
– Я уже сказала, что беру всю ответственность на себя. К тому же, в отличие от вас, оружия у него нет; если что-то произойдет, я просто крикну.
– Не нравится мне все это…
– Все будет в порядке.
Джайред уныло лежал на циновке, положив голову на скрещенные руки и наблюдая за пауком, без устали плетущим в углу замысловатую паутину. С полным равнодушием выслушал он всю сцену препирательства между леди Меридит и тюремщиком, не особо переживая, кто из них победит – дела это никак не меняет, и в любом случае завтра он будет уже качаться в петле.
– Могу ли я взять с тебя слово, что ты и пальцем не тронешь ее милость?
Джайред с трудом понял, что вопрос адресуется ему, и оторвался от наблюдения.
– Ну разумеется, – ответил он как можно язвительней. Неужели этот дуралей считает, что слову убийцы можно верить? Но Хаусон неожиданно что-то благожелательно хрюкнул и быстро выкатился из камеры.
Леди Меридит оказалась менее решительной. Она остановилась у самой двери, не рискуя продвинуться дальше ни на шаг. Глядя на девушку из-под полуприкрытых ресниц, Блэкстоун все же был вынужден отдать должное ее отваге. То есть в том случае, если она действительно считает его убийцей отца, в чем Джайред
