надеясь, что напряжение в чреслах спадет. Он нашел то, что искал, и благодаря наведенному ею порядку это заняло у него времени меньше, чем обычно; потом повернулся, чтобы идти.
– Кстати, – сказал он, взявшись за ручку двери, – мы должны быть в Нью-Провиденсе к завтрашнему утру.
– Завтра? – Энни резко повернулась к нему. – Но я думала… вы сказали…
Он смотрел на нее с довольным выражением кота, съевшего сметану, и Энни совсем потеряла голову.
– Ого! Черт побери, Энни, смотрите, куда лупите!
Он ухватил ее плечи, так что ей стало трудно высоко ударить. Поэтому она стала колотить куда попало.
– Вы негодяй! Мерзавец! Пират! – Энни не знала, как бы еще его обозвать. Она едва могла дышать. Вместо того чтобы удерживать ее на расстоянии, капитан предпочел притянуть ее к себе, прижав ей руки к бокам и ее тело к своему.
Она сдула с глаз прядь волос и яростно уставилась на него.
– Вы и не пытаетесь думать о том, чтобы взять меня с собой, – обвиняющим тоном заявила она.
Джеми сдвинул ее со своих чресел, но ее тело сразу скользнуло обратно в треугольник между расставленных ног.
– Вы чертовски правы, что я не оставлю вас на борту. Это я сказал сразу, как только узнал вас.
– Но вы позволили мне надеяться…
– Вы были так заняты, пытаясь меня ублажить, что не слушали того, что я говорил. Или вы думали, что я не разгадаю вашу хитрость, Энни? – Джеми крепче сжал ее. – Вы так думали?
Голос Энни был чуть громче шепота.
– Я не знаю. – Она подняла глаза и серьезно посмотрела на него: – Но вы не понимаете. Я должна быть здесь, когда вы обнаружите его корабль.
– Почему, Энни? Почему это для вас так важно? – Когда она не ответила, он продолжал: – Я вам сказал, что буду его искать, и я постараюсь сдержать слово.
Она не могла ему сказать, что обещанных ему драгоценностей у нее не было. Ими завладел де Порто. Так же, как не могла объяснить чувство собственной вины за похищение ее кузена. Она могла только медленно покачать головой.
– Энни, не все так плохо, как кажется. Как только вы окажетесь на Либертии, сразу примите хорошую ванну, а потом сможете сидеть в тени, дожидаясь, пока я принесу вам голову де Порто. – Джеми усмехнулся, когда она бросила на него гневный взгляд. – Ну, это только так говорится. Я не собираюсь для вас отрезать ему голову. Но я доставлю вам доказательство, что он больше не опасен, и вашего кузена, если он…
– Еще жив? – закончила за него Энни. – Конечно, я думала о том, что де Порто мог бы его убить. И что это будет значить для дяди Ричарда.
– Случись так, хоть я этого и не думаю, тем более надо, чтобы вы были с вашим дядей, живая и здоровая.
Энни печально улыбнулась:
– Я думаю, вы правы.
– Конечно прав. – Джеми старался понять ее точку зрения, но это было нелегко, когда ее упругое тело прижималось к нему. У него мелькнула мысль, понимает ли она, как действует на него. Он решил, что надо ее отпустить. Как будто ее вспышка уже прошла.
Но Джеми нелегко было заставить руки подчиниться голове. Даже его ладони как бы сами по себе стали поглаживать ее талию.
– Что вы делаете? – Энни пыталась отогнать охвативший ее жар.
– Что именно?
– Вот это. – Пытаясь вывернуться из его рук, она лишь крепче прижалась к его твердой груди и еще более твердой нижней части тела. – Прекратите. – Предплечья Энни были сжаты в его объятиях, но она могла согнуть руки в локтях. Она уперлась ему в бедра, чтобы оттолкнуть его, но поняла, что не хочет этого делать.
Через ткань бриджей ей передавался эротический жар его кожи. Она расслабила напряженные пальцы.
– Энни. Посмотрите на меня, Энни.
Против своей воли она подняла к нему лицо. Он улыбался, но не той дьявольской ухмылкой, к которой она привыкла. Эта улыбка была теплой и завлекающей.
Он поднял ладонь и приложил к ее щеке, большим пальцем вытирая потек грязи.
– Энни, вам не удастся спрятать от меня вашу красоту. Даже под жиром и смолой.
Когда он медленно наклонил голову, Энни осознала, что он больше не удерживает ее силой, а лишь нежно ласкает пальцами ее лицо.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Существует масса способов покорить женщину. И пират Джеми Маккейд, гроза Карибского моря, был профессионалом в таких делах.
Его радужные глаза, так напоминавшее само море, такие чарующие, казалось, затягивали в свою
