который когда-то давно подарил ей Израэль. Лезвие поймало последние лучи солнца, сверкнув ярче драгоценного камня, когда она протянула нож Джеми.
– Я с ним никогда не расстаюсь. Если помните, на Либертии я им воспользовалась, чтобы…
– Я помню, для чего вы им воспользовались, Энни. – Джеми засмеялся, качая головой. – И ни один из этих ублюдков не догадался вас обыскать. – Его коричневые от загара пальцы сомкнулись вокруг рукояти.
Энни сглотнула, не выпуская его из рук.
– Конечно, это не пистолет, но…
Джеми не торопился с ответом, занятый осмотром оружия, потом взглянул на нее:
– Вы считаете, что, может быть, я должен перерезать вам горло?
Энни непроизвольно коснулась пальцами шеи.
– Не знаю. Вы сказали…
Джеми понял, что наговорил много такого, чего он совсем не думал. Он протянул руку и сдернул шерстяную шапочку, выпуская волну темных кудрей. И разозлился сам на себя, когда она отпрянула от его прикосновения.
– С этим можно подождать. – Его рука крепче сжала рукоять. – Кроме того, я думаю, что мы можем найти ему лучшее применение. Распустите эту вашу шапочку.
Энни взглянула на шапочку и стала выполнять его приказ.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она, глядя, как Джеми сосредоточенно обшаривает дно лодки, отчего она раскачивалась, черпая бортами воду.
– Это подойдет. – Он поднял кусок дерева не длиннее своей руки. – Я, мисс Корнуэлл, собираюсь позаботиться о вашем ужине, – сообщил он, потом стал нарезать зарубки на одном конце. Он работал быстро, иногда останавливаясь, чтобы примерить рукоять ножа к зарубкам. Потом на другом конце он сделал более глубокие канавки.
– Веревку, – потребовал он, протягивая руку за распушенной Энни пряжей. Потом старательно привязал нож к дереву, завязывая и снова развязывая пряжу, пока не убедился, что он крепко держится. Отрезав оставшуюся часть, он привязал ее к другому концу, потом обмотал вокруг сиденья и связал.
Закончив работу, он с озарившей лицо улыбкой показал оружие Энни:
– Ну, как вы думаете?
Она не знала, что сказать.
– Я…
– Так вот, это гарпун. – Заявив это, Джеми встал и перегнулся через борт, вглядываясь в воду цвета индиго. – Акулье мясо не так уж плохо, но пока я, пожалуй, отложу удовольствие побороться с нашей приятельницей. Сгодится и что-нибудь поменьше. – Джеми не сводил взгляда с волн.
Когда он сделал рывок вперед, бросая за борт самодельное оружие, лодка накренилась, и Энни вцепилась в борта. Первые несколько раз он вытаскивал пустой гарпун.
Наконец он радостно вскрикнул и вытащил его с извивающейся на лезвии яркой рыбой. Сняв ее с гарпуна, он повернулся, чтобы снова попытать счастья. К тому времени как стемнело настолько, что под водой невозможно стало что-либо разглядеть, на дне лодки лежали пять небольших рыб.
Не отвязывая нож от деревяшки, он стал потрошить добычу.
Вкус у нее был ужасный.
Сначала идея есть рыбу сырой не вызвала у Энни энтузиазма, но если подумать об альтернативе… Кроме того, капитан как будто с удовольствием поглощал свою долю.
Передними зубами Энни отодрала еще кусочек мяса от шкуры и стала жевать. Теперь уже совсем стемнело, и только от растущей луны на волны легла светлая дорожка. От этого девушка чувствовала себя еще более одинокой, и настроение у нее было совершенно подавленное.
С другой стороны, к капитану как будто вернулся боевой дух. Покончив с рыбой, он взялся за весла и стал усердно грести. Энни ничего не говорила, думая, что он просто хочет уплыть подальше от акулы, которую она больше не видела после наступления темноты. Но когда стало ясно, что он не собирается бросать весла, она спросила, куда он направляется.
Она заметила, что он глянул вверх, хотя было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица.
– Не слишком обнадеживайтесь, Энни. Все равно это только трата времени, моего и вашего. Но я немного отошел, так что… – Он не стал договаривать.
Значит, он греб… куда-то. Хотя сам сказал, что не знает куда, Энни заметила, что время от времени он задирает голову, разглядывая небо. Звезды ярко сияли в черном бархатном небе, и Энни хотелось знать, дают ли они ему представление о том, где они находятся.
Но она не стала спрашивать, так как чувствовала, что он ответит отрицательно. И может, он действительно не знал. Или, может быть, не хотел пробуждать в ней напрасные надежды на что-то, что было не в его силах. Во всяком случае, она послушалась его совета устроиться на дне лодки и отдохнуть. Теперь стало прохладнее, и Энни была рада тому, что у нее есть жакет, но, как она ни старалась, сон не приходил. Не помогло даже мягкое покачивание лодки и убаюкивающий плеск весел.
– Как вы стали пиратом?
Услышав это, Джеми перестал грести, тормозя веслами в воде, – вопрос так неожиданно прозвучал из темноты, что, казалось, зародился в его собственных мыслях. Он полагал, что она спит, хоть ненадолго забыв о том, что им предстояло перенести, и эгоистично обрадовался, что это не так. Потому что он чувствовал себя совершенно одиноким. Он думал о прошлом… о своей погубленной жизни. И эти мысли были
