— Беги! — закричал Серж.
— Беги! — подхватил Коулмэн. И Перси побежал.
Игрок с третьей базы пытался ударить по мячу, но Перси успел добраться до первой базы.
— Сэйв! — объявил судья. Рекорд Джейсона лопнул.
«Рапторские» трибуны разочарованно зашумели. На поле полетел всякий мусор: хот-доги, батарейки, кубики льда. Тренер Терьер сорвался со скамьи, повернул кепку козырьком назад и набросился на судью. Он орал на судью. Он забрасывал судейские ботинки землей. Он издевательски изображал слепого с тросточкой. С трибун бросали попкорн и кричали:
— Дерь-мо, дерь-мо!..
Серж и Коулмэн невозмутимо стояли в будке на первой базе.
— Гражданский дух, но как он жалок! — заметил Серж. Стойкий судья приказал Терьеру вернуться на скамью или покинуть поле. Джейсон расплакался.
Следующим бэттером был Мелвин Дэйвенпорт. Тренер Терьер яростно засигналил Джейсону: «Бей по нему!»
Джейсон кивнул.
Серж увидел, что происходит, однако слишком поздно. Джейсон ударил по бэттеру без замаха. Мелвин успел чуть пригнуться, и мяч рикошетом отскочил от его слишком большого шлема.
Мелвин как ни в чем не бывало бросился на первую базу. Серж выскочил на поле, встал на колени в оранжево-бурую грязь и схватил Мелвина за плечи:
— Ты цел, сынок?
— Даже не почувствовал, Серж! — сказал Мелвин. — Дай пять!
Мелвин подставил Сержу пятерню, Серж ударил по ней, но без энтузиазма. Его мысли были заняты другим. На противоположной стороне поля тренер Терьер показывал сыну большой палец.
Серж вернулся в тренерскую будку. Лицо его окаменело, как у статуи, мир сузился до размеров темного туннеля. Серж видел только скамью соперников.
— Ой-ей, — сказал Коулмэн. — Этот взгляд мне знаком.
Глава 25
Два часа ночи. В доме 887 по улице Спинорога зазвонил дверной звонок.
Пит Терьер спустился по лестнице, протирая глаза.
— Кого там несет среди ночи?
Пит выглянул из окна — никого. Он уже собирался закрыть штору, как вдруг заметил вспышку.
— Что за черт?
Он быстро открыл дверь и принялся затаптывать пылающий бумажный пакет, каким-то образом оказавшийся на коврике. Погасив пламя, Пит поднял ногу и посмотрел на подошву тапка.
— Суки!
Треснула ветка. Пит огляделся.
— Что за…
И увидел звезды.
Когда Пит Терьер очнулся, он сидел на стуле посреди круга питчера. Кто-то прочно привязал его к стулу и заклеил скотчем рот. На поле детской бейсбольной лиги было темно, но Пит кое-как различил, что перед ним стоят двое.
Один — высокий и худой, другой — пониже и потолще. В масках из чулков и футболках с надписью «Мстим за Опытные модели!».
Высокий держал в руке пистолет, толстый — пиво.
— Знаешь, почему я люблю бейсбол? — спросил высокий. — Потому что это игра историческая, вот почему. — Он размотал удлинитель, вставил вилку в розетку в буфете и протянул провод до круга питчера. — А знаешь, кто играл на этом поле? В Палма-Сейя?.. Что? Даже не попробуешь отгадать? Ты меня разочаровал. Сам Уэйд Боггс!
Толстый допил пиво.
— Слушай, что он говорит. Этот чувак столько всего знает — просто отпад. — И рыгнул.
Высокий приволок какой-то громоздкий аппарат и бумажный мешок. Пит аппарат узнал: у самого такой стоял в гараже. Установка для мытья под давлением.
— Во время весенних тренировок в этом городе играли величайшие бейсболисты. Тогда зрителей еще подпускали так близко, что слышался запах канифоли. Не то что на сегодняшних антисептических стадионах! Они играли в старом парке Эла Лопеса, покровителя бейсбола в Тампе. А знаешь, что эти сволочи вытворили с парком? А? Знаешь? — Высокий неожиданно схватил Пита за горло. — Закатали под паркинг у футбольного стадиона!
Толстый схватил приятеля за руку.
— Тихо, тихо! Это не он.
— Ты прав. Извини.
Высокий отступил назад. Потом достал что-то из бумажного мешка и прикрепил к шлангу моющей установки.
— Поразительные штуки эти мойки, — сказал Серж. — Ты знаешь, что в них давление в пятьдесят, а то и в сто раз больше, чем в обычном садовом шланге?
Соединив все детали, высокий отошел.
— Это за детей.
И включил моющую установку.
Полицейские приехали на поле детской бейсбольной лиги вскоре после рассвета.
При виде круга питчера все в ужасе застыли. На шланге моющей установки бешено дергался водяной волчок, изредка ударяя по телу, которое уже давно превратилось в отбивную.
Электричество отключили, подбежали к трупу — очевидно, слишком поздно. Один полицейский поднял волчок и повернул к себе. Стандартные косые глазки и глупая ухмылка. И дорисованные клыки с каплями крови.
Глава 26
— Махоуни! Давай сюда!
Махоуни появился в дверях Ингерсола с коробкой кнопок.
— Звали меня, лейтенант?
Ингерсол поднял записную книжку Махоуни за пару листочков.
— Что за ерунда?
Махоуни, сощурившись, наклонился вперед.
— Так, рисунки.
— Это не рисунки, а клиника! Бред какой-то. — Ингерсол положил записную книжку на стол, перелистал и открыл на странице, сплошь усеянной пылающими колесницами, крылатыми мечниками, семиглазыми козлиными головами, распятиями, цифрами «666», языками пламени и гоночными автомобилями. — Махоуни, может, ты ходишь в секту Судного дня?
— Нет.
— Я не хочу однажды прийти на работу и узнать, что ты отравил целую толпу людей лимонадом, чтобы успеть к Воскресению на комету.
— Да чепуха это все, — сказал Махоуни. — Я вот Откровение Иоанна Богослова читаю.
— Откровение?
