Коулмэн выдохнул.
— Вот послушай: «Что-что?»
Серж не переставал давить на кнопку.
— Что-что?
Серж, осторожно озираясь, проехал освещенный перекресток.
— Что-что?
Дорога снова погрузилась в темноту.
— Что-что?
— Мне уже надоело.
Серж нажал на кнопку еще раз.
— Извини. — Коулмэн подумал секунду, затянулся. — Ну, если не эту работу, так другую. Как у того мелкого на под-певках в группе «Слай и семейный камень».
— Плавали, знаем, — сказал Серж, нажимая на кнопку.
— Таких много, — сказал Коулмэн. — Я во многих группах слышал.
— Кустарное производство карликов.
— Вот: «Йяя-я-я-хи-и-и-и-и!»
— Не буду врать: впечатляет.
Коулмэн с ухмылкой кивнул и опять затянулся.
— Потому я не сильно боюсь безработицы. Если совсем прижмет, талант всегда со мной.
Серж нажал на пульт. Дверь гаража начала подниматься. Серж притормозил.
— Говорит «Игл». Начинаем отсоединение лунного модуля, — сказал Серж. — Приготовьтесь к разгерметизации кабины и выходу в открытый космос.
— Вас понял, — ответил Коулмэн, схватил фонарик Сержа и выпрыгнул из машины.
Вскоре внутри гаража замигал свет. Коулмэн скрылся за машиной. Луч пробежал по потолку. Процесс затягивался. В гараже зашуршало, потом начали падать всякие предметы: плоскогубцы, отвертки и прочее. Фонарик погас. Снова раздался шум. Силуэт Коулмэна на что-то наткнулся. Это что-то с грохотом упало, и лишь потом Коулмэн протянул руку, пытаясь его поймать, и свалил что-то еще. Кульминацией концерта стало столкновение Коулмэна с шеренгой металлических мусорных баков. Один бак покатился вниз по улице. В гараже зажегся свет, и мужской голос закричал:
— Что такое, твою мать?
Коулмэн побежал по дорожке, сжимая в правой руке какой-то предмет. Споткнувшись, он под футболил еще один мусорный бак, да так, что тот врезался в крыло «барракуды». Серж высунул голову из окна, проверяя, не облупилась ли краска.
Зажегся фонарь, за ним — прожектор. Коулмэн запрыгнул в машину. Серж нажал на газ. Позади остался хозяин, который выбежал из дома в одном халате, но с ружьем.
Через три квартала Серж обернулся и посмотрел на добычу Коулмэна.
— Электрическая перцемолка?
— А, вот что это такое! — сказал Коулмэн.
— И зачем она тебе?!
— В темноте показалась, что это дорогая штука.
— Да дерьмо это! Для людей, у которых больше денег, чем фантазии.
— Всегда можно отнести ее в ломбард.
— На Крэк-стрит дадут пять баксов, не больше. — Серж оглядел машину. — А где мой фонарик?
— Наверно, я его забыл.
— Молодчина! Он был мне дорог как память. И стоил двадцать девять баксов. — Он показал на мельницу. — Мы в убытке.
Коулмэн нажал на кнопку; зажужжал электрический моторчик.
— Эй, работает! — Коулмэн поднес мельницу к лицу Сержа и снова нажал на кнопку. — Видишь?
— Убери! Я пытаюсь вести машину! Коулмэн поставил мельницу себе на колени.
— Спорим, в ней можно молоть наркоту. Серж повернул на бульвар Ганди.
— Супермаркет, — сказал он. — В наше время, если хочешь кофе, забудь о книжных. Вот куда надо.
— Мне нравятся эти маленькие штучки со сливками, — сказал Коулмэн.
— Мне тоже, — отозвался Серж, подъезжая к парковке. — Мои любимые — фиолетовые. Я обычно беру пять и еще пять пакетиков сахара, все это загружаю в горячий кофе в пластмассовом стакане, добавляю дюжину кубиков льда и выпиваю прямо на кассе. И тогда берегись! Однажды выскочил на шоссе, а машина осталась у магазина.
Серж вышел из «барракуды» и стал фотографировать окрестности. Опустил фотоаппарат, выбирая ракурс.
— Историческое место.
— Супермаркет?
— Да нет, само место. — Серж еще несколько раз щелкнул фотоаппаратом. — Магазина тут раньше не было. Его пристроили на углу. А видишь, что за ним?
— Да, пустой старый мотель.
— Это не просто мотель, — поправил его Серж. — Это «Кросстаун-Инн». Здесь останавливался Дональд Сегретти.
— Кто-кто?
— Один из приспешников Никсона. Прямо из «Кросстауна» подкладывал свинью демократам. Видел фильм «Вся президентская рать»?
— Нет.
— Помнишь момент, когда Дастин Хофман и Роберт Редфорд просматривают кредитные чеки Сегретти?
— Я не видел фильм.
— Если поставить видак на паузу, можно разглядеть, что чек из «Кросстауна». — Серж повернулся, сделал еще несколько снимков и опустил фотоаппарат. — Покадровый просмотр открывает много удивительного. Я так всегда делаю.
— Пошли купим пива.
— Погоди! Я еще не закончил. — Щелк, щелк. — Тут временная петля, замкнутая на семьдесят пятом году! Чувствуешь? Только глянь на эту старую вывеску, на архитектуру в стиле ретро. Я прямо вижу, как в гостиницу входит Сегретти, — Серж крадучись двинулся по парковке, — оборачиваясь через плечо, звонит из телефона-автомата, и говорит: «„Кондор“, получите пакет».
— Ты историю, типа, любишь? — сказал Коулмэн. Серж выпрямился.
— А кто ее не любит! Давай по кофе.
Серж распахнул двери супермаркета и развел руки в стороны.
— Народ мой! Я дома!
Покупатели замерли и обернулись, но тут же сделали вид, что ничего не замечают. Их можно было разделить на три группы. Одни — пьяные. Другие только что протрезвели. Третьи вскоре собирались напиться. Все.
— А где комитет встречающих?
— Привет, Серж, — сказал один из продавцов.
— Как дела, Серж? — спросила женщина из отдела кулинарии.
— Вот это другое дело, — вздохнул Серж. — Я мог бы жить в универсаме. Никаких пустых разговоров. Все по-честному.
— Пиво, — сказал Коулмэн, указывая наящики «Будвайзера».
— Этот магазин — террариум пролетариата. Соль земли.
— Пиво.
— Ладно, иди за своим пивом. Я пошел за кофе.
Серж взял чашку и кофейник. Поднес к носу, принюхался и улыбнулся.
— В феврале был хороший урожай.
